Странник

Марго сняла куртку, положила рядом с ней пистолет и начала расстегивать блузку, но Хантер остановил ее и сделал это сам. Девушка прикоснулась к его бороде, схватила в горсть жесткие волосы, сжала пальцы и прижала кулак к его подбородку. У них было такое чувство, что время остановилось, по крайней мере, что оно не торопится и не мчится с огромной скоростью. Что узкий и низкий коридор, который нужно преодолеть как можно скорее, превратился в обширную равнину, на которой можно даже остановиться и отдохнуть. Все — море, скалы, холмы, небо, окружающий их холодный воздух и большая изменяющаяся планета — ожило раз и навсегда, западая в их мысли, хотя, может быть, их разум был сейчас более поглощающим, чем когда-либо ранее. Чем больше Марго познавала тело Хантера, а Хантер — тело Марго, тем больше, а не меньше — как должно было казаться — они познавали все, что их окружает: вещи, большие и маленькие, даже такие маленькие, как небольшая черточка фиолетового цвета на шкале пистолета… то, что живо и то, что уже мертво… их тела и небо составляли единое целое — яркое солнце, пытающееся получить расположение темного полумесяца, наконец соединилось с ним. Они чувствовали, что в их телах безумствует яростный прибой, что их объяло бурное море, и знали, что после этой бури обязательно наступит тишина. Время шло, уплывало незаметно — по крайней мере, хоть один раз они не думали о смерти, а гармонично соединяли смерть с жизнью. Над их головами золотистое фаллическое чудище вращалось вправо по темно-фиолетовой плоскости Странника, в течение следующего часа превратилось в золотую змею, обвившуюся вокруг треснутого яйца — в самку, которая сражается с оплодотворяющим ее самцом, обвивается вокруг него и наконец раздавливает — а обломки уничтоженной Луны сверкали и танцевали вокруг планеты словно миллионы яростно соперничающих друг с другом сперматозоидов вокруг яйцеклетки.

Дон коротко описал Полу свои переживания в космосе и на борту Странника. Наблюдения Мерриама, в общих чертах, сходились с тем, что Пол услышал от Тигрицы и, хотя он все еще был грустным и чувствовал себя задетым неожиданной сменой чувств кошки — на некоторое время к нему вернулось настроение, которое Тигрица сумела создать, рассказывая свою историю. Теперь он, в свою очередь, рассказал это Дону, рассказал, что происходило в ту ночь, когда появился Странник. Он говорил о симпозиуме, на который пошел вместе с Марго, о столкновении у ворот Ванденберга, о волнах, вызванных подземными толчками — когда неожиданно вмешалась Тигрица:

— Заканчивайте, пожалуйста! Я хочу задать вам пару вопросов.

Кошка стояла у пульта управления среди розовых кустов — очевидно, она без слов переговорила со своим начальством. Пол и Дон сидели на розовом полу, а напротив них Мяу, время от времени, выскакивала из цветника, явно очень заинтригованная и возбужденная искусственным земным притяжением.

— Хорошо ли к тебе относились здесь во время пребывания на моей планете? — спросила она Мерриама.

Дон посмотрел на Тигрицу, думая о том, что она напоминает ему кошачье существо — она отличалась только цветом меха — которое схватило большую птицу с топазовым оперением и словно балерина, подкрепляющаяся после вечернего представления, пила ее кровь.

— Когда я убежал с Луны, — сказал он, — а этим я, пожалуй, обязан только себе, ко мне подлетели два ваших космических корабля, которые отвезли меня на Странник. Там, примерно два дня, меня держали в комнате, из которой не было выхода, после чего привезли сюда. Никто со мной за это время не разговаривал. Но у меня создалось впечатление, что кто-то постоянно выворачивает наизнанку и исследует мой мозг. При помощи сновидений мне показали много интересного. Но этим все и ограничилось.

— Хорошо, благодарю. А к тебе, Пол, хорошо относились?

— Гм… — начал Пол, улыбаясь.

— Да или нет? — рявкнула Тигрица.

— В общем… да.

— Благодарю. Теперь второй вопрос. Видели ли вы какие-нибудь признаки помощи, которую мы оказывали людям на Земле во время приливов?

— Когда мы летели над Лос-Анджелесом, Сан-Франциско и над Ленинградом, я видел, как дождь гасит пожары, а что-то, может быть, какое-то силовое поле, отгоняет воды прилива от берега, — сказал Пол.

— Во время видений или сна я видел похожие вещи на телевизионных мониторах, размещенных в одном из больших залов на Страннике, — сказал Дон.

— Это видение соответствовало истине, — заверила его Тигрица. — Вопрос…

— Тигрица! — вмешался Пол. — Имеют ли эти вопросы связь с теми фотографиями, о которых я тебе недавно говорил? Если да, то вы, вероятно, боитесь, что вас догоняют те, кто вас преследует! И вы сейчас подготавливаете защиту на тот случай, если вас обвинят в ущербе, нанесенном Земле?

Дон с удивлением посмотрел на Пола, который еще ничего не говорил ему о рассказе Тигрицы, но тут кошка спокойно ответила:

— Перестань болтать, обезьяна… то есть, человек… Да, это возможно. Но у меня есть еще один вопрос: из того, что вам известно, пострадали ли ваши близкие из-за Странника?

— Три моих товарища с Лунной базы погибли, — жестко произнес Дон.

Тигрица быстро кивнула и сказала:

— Один из них, кажется, спасся. Сейчас мы это проверяем. Твоя очередь, Пол.

— Я как раз разговаривал с Доном на эту тему, Тигрица, — начал Пол. — Марго и участники симпозиума живы, то есть были живы, когда я видел их в последний раз. Они убегали от волн, которые ты каким-то образом уменьшила. Но это было два дня тому назад.

— Они еще живы, — решительно ответила кошка. Ее фиолетовые глаза сияли, а узкие губы сложились в тонкую, почти человеческую, улыбку. — Я постоянно слежу за ними, — добавила она. — Вы, смертные, даже не осознаете, что боги заботятся о вас. Вы думаете только о пожарах и землетрясениях, а все остальное вас не касается. Я не приказывая вам верить мне на слово, я докажу вам! Встаньте, оба! Я вышлю вас на Землю! Чтобы вы там во всем убедились!

— Мы полетим на Бабе Яге? — поинтересовался Дон, вставая. — Та, наверняка, знаешь, что она соединена с твоим кораблем при помощи пространственной трубы, поэтому я не понимаю…

— Вы не полетите на Бабе Яге, — сказала она. — Вернее, полетите на ней немного позже, через час или два, и приземлитесь на территории вашего Ванденберга-Два, который находится в восьмистах километрах под нами. Однако сейчас я вышлю вас на Землю значительно более быстрым способом. Станьте лицом к пульту управления. Подвиньтесь ближе друг к другу!

— Похоже ты хочешь нас сфотографировать, — с невеселой улыбкой заявил Дон.

— Именно это я и намереваюсь сделать, — ответила Тигрица.

Солнечный свет в кабине погас. Мяу, словно предчувствуя, что происходит нечто необычное, выбежала из цветов и начала тереться о ноги Пола. Под влиянием неожиданного импульса Пол взял ее на руки.

Марго и Хантер оделись, свернули одеяло и, держась за руки, направились вниз. Упоенные совместным переживанием, они чувствовали себя соединенными друг с другом и со всем космосом. Неожиданно они услышали тихий зов:

— Марго! Марго!

У подножия горы, у двух автомобилей они увидели лагерь. Никто не двигался. Свет, излучаемый диском Странника, показывающий змею, обвившуюся вокруг яйца, освещал только прикрытые одеялами спящие фигуры. Фургончик продолжал отбрасывать тень, но гораздо меньшую, чем раньше, так как Странник сейчас находился на небе значительно выше. Зов шел не из лагеря, а откуда-то сверху.

Они посмотрели на море, которое отступило метров на десять, оставляя после себя широкую мокрую полосу на холме, там, куда еще недавно достигал прилив. Вода, отделяющая их от Ванденберга, выглядела сейчас как широкая река, из которой кое-где выныривали островки. Они посмотрели наверх и на фоне темного серого неба увидели две, слабо светящиеся, мужские фигуры, которые выпрямившись и не шевелясь опускались все ниже, медленно, словно в состоянии невесомости, пока наконец, на половине пути между Хантером, Марго и лагерем не погрузились в землю.