Сфера

Е ДОМА

(Rezitativ: 3’08)

Темнеет, сейчас очень рано темнеет. Скорее бы домой, в такие осенние вечера надо возвращаться с последним лучом солнца, запирать дверь, и не на один замок — на оба. Запереть дверь, включить свет во всей квартире… Сначала свет, потом проигрыватель. Мой «Аккорд» совсем новый, я только что сменил алмазную иголку…

Трамвай идет так медленно! Ненавижу трамваи, особенно когда приходится ехать через эти пустыри, через эту холодную степь.

Почему я не дома? Совсем другое окно, у окна — стол, справа стенка с книгами, кресло рядом. Не дома, не дома… Как плохо ночевать не дома! Я не рожден бродягой. Вот и пытаюсь каждое лето вырваться в горы, чтобы себе доказать. Сырая палатка, сырая трава, сырой рассвет… Лучшие дни года, бр-р-р!..

Значит, не дома. Скверно просыпаться не дома! Первая пара, шесть пятнадцать, не проспать бы!

[…………………………..]

…Я не смогу включить «Аккорд». Я купил его еще на первом курсе, он давно не работает, пластинки лежат мертвым грузом в нижнем ящике.

Почему так долго едем? Зачем я вообще садился и трамвай? Надо было сесть на автобус. Хорошо бы лечь пораньше, завтра — первая пара.

Но ведь я сплю? Неужели сплю? Да, сплю в незнакомой комнате, на незнакомом диване. Утром придется просыпаться не дома.

Куда идет трамвай?

Не дома? Я эту комнату знаю, много лет знаю. И не только комнату. За окном… Сейчас ночь, ничего не увидеть, но я помню… Там, напротив, другое окно, оно сегодня темное. Нет, окно не может быть темным! Сколько себя помню, за ним все время горел свет, и вечером, и ранним утром, и ночью. Много лет я пытался понять, что за квартира такая, почему в окне всегда свет? Наверное, какая-нибудь кухня в большой коммуналке. Тут сплошные коммуналки, старые кирпичные дома построены в начале века, верхние этажи — надстройка тридцатых. Коммуналки — длинные коридоры, двери слева, двери справа, мутное окошко впереди. Почти все мои друзья жили там, в таких квартирах. Тогда казалось, что это очень уютно, очень хорошо — жить в коммуналке. Я им даже завидовал.

Отчего бы не дождаться утра, не пройти сотню метров, не подняться в нужный подъезд… Только о чем спрошу? Почему у вас всегда горит свет? Почему он горел сорок лет назад, тридцать, двадцать?

Не пойду, конечно. А жаль! Так и не узнаю, что там. Маленькая вечная загадка, одна из многих.

Я помню окно, помню комнату… Нет, она должна быть не такая, совсем не такая. Отчего на стенах нет линкруста? Красивое слово — «линкруст»! И сам он красивый — ровные полосы, узоры между ними. Еще довоенный, потому и наружная проводка, витые провода, маленькие медные гвоздики…

[…………………………..]

Совсем темно! Кажется, трамвай уже за городом. Но такого не может быть, мы просто на окраине, в царстве блочных девятиэтажек. Спальный район, нелепый, огромный, за всю жизнь пешком не обойдешь. Летом и весной тут очень хорошо, ветер пахнет травой, хочется никуда не спешить, идти от дома к дому, смотреть в небо, ни о чем не думать.

Где-то сзади — знакомая гостиница,