Марсианские империи (сборник)

— Хорошо, — сказал я. — Надо возвращаться.

Я сошел со стола и встал на ноги. Чувствовал я себя несколько скованным. Рас Тавас заметил это.

— Ничего. Это пройдет, — он улыбнулся. — Ты слишком долго пролежал без движения.

Я посмотрел на неподвижное тело Тор-дур-бара.

— Оно хорошо послужило тебе, — сказал Рас Тавас.

— Да, — признал я. — Но лучшую награду, которую я могу предложить ему, это вечное забвение. Мы оставим его здесь, навсегда погребенным в подвале под Зданием Лаборатории, где зародилась его жизнь. Я оставлю его здесь, Рас Тавас, без всяких сожалений.

— Но он же обладал огромной силой и был прекрасным воином, — заметил Великий Мыслитель.

— Полагаю, что смогу обойтись своими силами.

— Бог мой! — воскликнул Рас Тавас. — Ты воин, а меняешь огромную силу и несравненное искусство фехтовальщика на красивое лицо.

Я видел, что он смеется надо мной, но пусть надо мной смеется хоть весь мир. Главное, что я получил свое тело.

Мы поспешили назад через туннель, и когда вышли, воины все еще отбивались факелами от наседающей массы. Четыре раза производилась смена воинов с тех пор, как мы спустились с «Рузаара». Мы прибыли сюда рано утром, а сейчас солнце уже готовилось скрыться за горизонтом. Но мне показалось, что я высадился мгновение назад.

Мы поднялись на борт корабля, где нас встретили сердечные поздравления.

Джон Картер положил мне руку на плечо.

— Я так бы не заботился о судьбе собственного сына, как беспокоился о тебе.

Это было все, что он сказал, но для меня это значило больше, чем самая пространная речь. Он заметил, что я ищу глазами кого-то, и улыбка промелькнула на его лице.

— Где она? — спросил я.

— Она не могла выдержать ожидания и пошла в свою каюту, чтобы лечь. Иди и покажись ей сам.

— Спасибо, мой принц, — и через мгновение я уже стучался в каюту Джанай.

— Кто там?

— Вор Дай, — ответил я и, не дожидаясь приглашения, вошел. Она встала и пошла навстречу мне. Глаза ее были широко раскрыты. В них светился вопрос.

— Это действительно ты? — спросила она наконец.

— Я.

Я хотел обнять ее и сказать, как люблю ее, но она, хотела узнать еще что-то и жестом остановила меня.

— Подожди, — сказала она. — Ты же знаешь, что я совсем мало знакома с Вор Даем.

Я не подумал об этом, но это была правда. Она знала Тор-дур-бара гораздо лучше.

— Ответь мне на один вопрос.

— Какой?

— Как умер Тиата-ов?

Странный вопрос. Какое отношение он имеет к Джанай или ко мне?

— Он погиб в коридоре, который ведет к камере 3-17. Его убил хормад, когда мы убегали из здания лаборатории.

Она улыбнулась.

— А теперь что ты хотел мне сказать?

— Я хотел сказать, что очень люблю тебя. И спросить, есть ли у меня надежда на ответную любовь?

— Я едва знаю Вор Дая, — снова повторила она. — Тор-дур-бар научил меня любить. Но я теперь знаю, что мои предположения подтвердились. И я принимаю жертву, которую ты готов принести ради меня.

Она подошла, положила руки мне на плечи, и впервые в жизни я почувствовал губы женщины, которую любил, на своих губах.

Десять дней великий флот крейсировал над Морбусом, сбрасывая бомбы на город, на остров, чтобы остановить продвижение массы, грозящей поглотить мир. Джон Картер не желал улетать, пока не станет ясно, что угроза миновала окончательно. Наконец корабли повернули к Гелиуму. По пути мы сделали единственную остановку, чтобы высадить Ган Хада в Туноле.

Когда большие башни Двойного города показались на горизонте, Джанай и я стояли на палубе.

— Скажи мне, — спросил я, — почему ты спросила, как погиб Тиата-ов? Ты же сама прекрасно знала.

— Глупый! — рассмеялась она. — Тор-дур-бар, Тун Ган и я были единственными, кто остались живы в том бою и вернулись с флотом в Морбус. И из этих троих ты мог видеть только Тор-дур-бара до того, как встретился со мной. И раз ты ответил мне верно, значит, мозг Тор-дур-бара пересажен в твой череп. Это все, что я хотела узнать. Ведь я знаю, какой благородный человек был Тор-дур-бар, и мне все равно, чей мозг в твоей голове, Вор Дай. Если ты не хочешь говорить, я никогда сама не спрошу. Но я подозреваю, что в голове Тор-дур-бара был твой мозг. Это было сделано для того, чтобы легче защитить меня от посягательств Эймада.

— Да, это был мой мозг.

— Был, — рассмеялась она. — Теперь он мой.

Лана из Гатола

Предисловие

Ланикай — это небольшой поселок: пляж, почта, маленький магазинчик. Находится он на подветренном берегу острова Саху. Остров омывают прекрасные голубые волны, лениво плещущиеся среди коралловых рифов. Теплый ветерок томно вздыхает, и в его вздохах слышатся голоса давно ушедших королей и вождей, которые ловили рыбу в задумчивых лагунах задолго до того, как корабли из цивилизованных стран принесли в этот райский уголок неведомые болезни.

Мысли о прошлом заполнили мой разум, когда я сидел теплой ночью на пороге своего дома, глядя, как волны одна за другой накатываются на песчаный берег. Я как будто видел перед собой королей Гавайев, могущественных вождей в шлемах из перьев. А вот и великий завоеватель Камехамада. Он, как башня, возвышается над остальными, а пришел он сюда из Нууану Пали. Он спокойно перешагивает через поля, хижины и рощи. Вот на ходу задел за церковный шпиль и поверг его на землю; вот ступил на мягкую болотную почву, и, когда поднял ногу, на том месте образовалось озеро.

Я очень заинтересовался появлением короля Камехамады, так как всегда восхищался им. Я не ожидал когда-либо увидеть его, поскольку умер он сотни лет тому назад, и кости его были погребены в тайном месте, которого не знает ни один человек. Однако я не очень удивился, увидев его. Меня, в основном, удивило то, что я не удивился. Я отчетливо помню свою реакцию и помню, что надеялся, что он заметит меня и случайно не раздавит.

Пока я думал, Камехамада остановился и посмотрел на меня.

— Ну и ну, — произнес он. — Спать в такую прекрасную ночь. Я удивлен!

Я крепко зажмурил глаза, затем открыл их снова. Передо мной стоял воин в странных доспехах, но это был не король Камехамада. В обманчивом свете Луны глаза подвели меня. Я снова моргнул, но воин не исчез. И тут я узнал его!

Вскочив на ноги, я протянул руку:

— Джон Картер!

— Вспомни, — сказал он, — где мы встречались в последний раз? Возле Малого Колорадо?

— Да, в Аризоне, — подтвердил я. — Это было так давно. Я не ожидал встретить тебя снова.

— А я не ожидал, что вернусь.

— Тогда почему же ты вернулся?

— Для меня было важно увидеть тебя, — улыбнулся он.

— Я понял это.

— Ты мой последний земной родственник, которого я знаю лично. Мне очень захотелось повидаться с тобой, но прошло столько времени, прежде чем мне удалось это. После того как ты умрешь, а этого осталось недолго ждать, у меня с Землей не останется связующих нитей.

— Но останутся мои дети, — напомнил я. — Они твои родственники.

— Да, я знаю. Но, может быть, они боятся меня. Меня могут принять за привидение.

— Только не мои дети, — заверил я. — Они знают тебя так же хорошо, как и я. Когда я умру, встречайся хоть изредка с ними.

Он кивнул:

— Может быть, — пообещал он не совсем уверенно.

— А сейчас, — сказал я, — расскажи мне о себе, о Марсе, Дее Торис, Карторисе, Тувии, Таре из Гелиума. Да, ведь Тара из Гелиума вышла замуж за Гохана из Гатола.

— Да, — ответил Картер. — Это был Гохан, джед из свободного города Гатола. У них появилась дочь, которая унаследовала характер и красоту своей матери и матери ее матери. Ее красота стала причиной кровавой вражды. Может, тебе понравится история о Лане из Гатола.

Разумеется, я ответил «да», и вот история, которую он рассказал мне ночью под кокосовыми пальмами.

Книга первая

Давно умерший

I

Трудно сказать, почему иногда у человека возникает острое желание побыть одному. Я люблю общество. Я люблю быть с семьей, с друзьями, со своими воинами — и, возможно, потому что я так люблю общество, временами мне просто необходимо одиночество. В такие времена я могу спокойно обдумать дела государственной важности. Я — человек и в своей жизни делаю много ошибок. Оставшись один, я могу разобраться в них и решить, как избавиться от их последствий.