Генератор чудес

- Позвольте, позвольте! - заинтересовался Тунгусов. - А что это за перерывы в нервах?

- А вот что. Всякий нерв представляет собою цепочку из ряда расположенных одна за другой нервных клеток, так называемых нейронов. Каждый нейрон состоит из ядра с маленьким ядрышком внутри. От ядра отходит разное количество отростков, имеющих форму волокон, извивающихся нитей, ветвей со многими отростками и т. д. Но один из отростков всегда длиннее других, он переходит в нервное волокно, которое по своей структуре чрезвычайно напоминает хорошо изолированный провод, скорее. Даже кабель, заключенный в несколько изолирующих оболочек. Вот из таких нейронов и состоит нерв; причем два соседних нейрона никогда не срастаются между собой, но тончайшие волоконца, отходящие от одного из них, располагаются вокруг ядра другого на некотором, весьма малом расстоянии, не прикасаясь к его поверхности. Это так называемый синапс. Тут-то "волна возбуждения" и перескакивает с нейрона на нейрон...

- А в мозгу тоже нейроны? - спросил Тунгусов.

- Тоже. Они везде, где есть нервная ткань.

- Ну, так тут, в месте сближения нейронов, и нужно искать органы настройки.

- Почему? - недоумевал Ридан.

- Ну, конечно. Вы же сами говорили, что каждый нерв может проводить определенную гамму частот. Значит, он должен быть настроен в резонанс с приходящей из мозга волной. А как бы иначе волна перескочила на другой нейрон, если бы не было какого-то приспособления для настройки следующего нейрона в резонанс? Это то же самое, что в радиоприемнике: волна из антенны идет, но она не приводит в действие репродуктор до тех пор, пока вы не настроите приемник в резонанс с приходящей волной. И в приемнике ведь тоже делается такой "синапс" - перерыв на пути волн, идущих из антенны в землю. Но там настраивает человек, вращая пластинки конденсатора, а нейрон, очевидно, обладает способностью сам настраиваться под действием приходящей к нему волны.

- Блестяще! - восхитился Ридан. - Вот что значит владеть предметом! Знаете что? Вы сейчас опровергли одно из основных возражений моих противников. Они рассуждают так: электромагнитные волны распространяются со скоростью триста миллионов метров в секунду, а нервное возбуждение - со скоростью всею нескольких десятков метров, значит, нервное возбуждение не может быть электрическим явлением. Но теперь понятно, почему происходит замедление: на настройку каждого звена нерва требуется время! О-о, это очень важное открытие, уверяю вас! Значит, в синапсах нужно искать органы настройки... Постойте, что же это я! Ведь у нас есть снимки нейронов! И как раз сегодня должны были заснять препараты, окрашенные новым способом. Дело в том, что эти тончайшие волоконца, окружающие тело нервной клетки, чрезвычайно плохо поддаются окраске и потому в большинстве случаев почти не видны. - Он бросился к бюро и стал рыться в его ящиках. - Что за черт! Нет этих снимков. Придется позвонить Муттеру.

Мамаша среди других многочисленных обязанностей ведал всем фотографическим делом в институте. В его распоряжении была фотолаборатория и фототеки всех исследовательских лабораторий. Изящные бюро с множеством ящичков, пронумерованных и снабженных надписями в алфавитном порядке, содержали в себе тысячи снимков, тщательно рассортированных по конвертам. Строгая система, удобный порядок появлялись во всем, к чему прикасался этот великий артист организационных дел. Муттер жил в том же переулке, напротив института.

- Нет сегодняшних снимков? - ответил он Ридану. - Понятно, они сохнут в фотолаборатории. Ключ у меня, сейчас приду и разыщу.

Осмотр института был прекращен. Собеседники, возбужденные интересным разговором, вернулись в квартиру профессора.

- Ну, девчата, - радостно воскликнул Ридан, входя в столовую, кажется, мои дела поправляются! Николай Арсентьевич на ходу делает одно открытие за другим и скоро уже наверняка изобретет генератор биолучей! Я думаю, что для этого ему стоит только напиться чаю, закусить...

Девушки смеялись, убирая со стола книги и тетради.

- Что это вы изучаете? - спросил Николай.

- Немецкий язык, - сокрушенно вздохнула Наташа. - Ужасно трудный! Если бы не Аня, ничего бы не усвоила.

Новая мысль вдруг возникла в голове Николая

- А вы знаете немецкий, Анна Константиновна?

- Она свободно говорит по-немецки, - с завистью ответила за нее Наташа, выходя с книгами из комнаты.

Ридан в кабинете говорил с кем-то по телефону.

- У меня есть серьезная просьба к вам, - тихо сказал Николай Анне.

Та молча вскинула на него несколько удивленные глаза, и Николай едва не смешался под этим взглядом. Он вынул блокнот.

- Сейчас я напишу вам семь букв латинским шрифтом. Это ключ к шифру, который необходимо разгадать... - Он вкратце рассказал историю таинственных букв. - Может быть, вам поможет знание немецкого языка, хотя это сомнительно. Мой корреспондент - вероятнее всего, друг, а не враг, - сказал, что это нечто "всем вам хорошо знакомое". Я понял так, что для расшифровки никаких специальных знаний не надо, нужно только догадаться.

- Понимаю, - серьезно ответила Анна. - Давайте, подумаю. Николай написал на листке мучившие его буквы и передал Анне. В это время в кабинете послышались голоса.

- Это Мамаша, папин помощник. Мы его так прозвали: его фамилия Муттер. Я думаю, особенно прятать эту надпись не стоит?

- Конечно. Наоборот, пусть угадывает, кто хочет. Не нужно только говорить, в чем дело.

Анна положила бумажку на стол.

Ридан влетел в столовую, размахивая пачкой фотографий. За ним, как шарик, вкатился Мамаша.

- Вот, Николай Арсентьевич, познакомьтесь. - Он предсгавил их друг другу. - Смотрите, какие прекрасные результаты. Вот это окраска! Вышли волокна, которых я раньше не видел. Теперь в их расположении как-будто есть какая-то закономерность...

Николай внимательно рассматривал одну фотографию за другой. Тут были изображены в увеличенном виде нейроны разных форм, их сплетения между собой.

- Очевидно, вот это - ядро нейрона, а эти опутавшие его нити волоконца другого нейрона?

- Да, соседнего. Это как раз место, где происходит перескок волны возбуждения, синапс...