Солнцеворот

Они просидели в кафе около часа, согрелись водкой и пельменями, и, обсудив перспективы продолжения сочинения "ЭП-Мастера", пришли к следующему выводу: nostos Павлова состоятся, если ему удастся вернуть себе прежний физический облик. Коллега Андреев даже слово волшебное древнегреческое вспомнил — "апокатастасис". Шлыкову больше нравилось древнегреческое слово "ностальгия", в которой соединяются значения жизненного пути (nostos) и страдания (algos).

………………………………………………………………………………………………………

О Дмитрии Васильевиче Павлове думал и Галыгин, который в это время намертво застрял в пробке на Ленинском проспекте. Но только думал он не о литературном герое, а о муже Елены Сергеевны. Еще садясь в Volvo, он получил от дамы своего сердца краткое SMS-сообщение: "Я в Строгино. Позвони".

Он тут же с волнением набрал номер ее мобильного телефона, и они минут пять проговорили. Елена Сергеевна сообщила ему о том, что получив повестку в суд, ее муж пришел в ярость и устроил скандал, после чего она забрала с собой кое-какие вещи, дочь Аню и от греха подальше отправилась на своей машине в Строгино. Ключи от квартиры Галыгин передал ей еще днем, поэтому она решила не медлить. Оставшиеся в ее квартире вещи Елена Сергеевна надеялась забрать позднее, когда с бывшим мужем можно будет разговаривать, хотя бы в присутствии адвоката.

Известие о том, что Елена Сергеевна в Строгино Галыгина одновременно обрадовало и огорчило. Он обрадовался от того, что сможет вместе с ней встретить Новый год и огорчился из-за того, что события развиваются слишком стремительно. Какое-то нехорошее предчувствие, вдруг, охватило его. Не прошло и десяти минут, как на его мобильный телефон пришло SMS-сообщение, которое повергло его в шок. В нем говорилось: "Сукин сын! Вызываю тебя на дуэль. Мой секундант ждет тебя у подъезда. Павлов". После этого ехать домой ему совсем расхотелось. Он набрал номер мобильного телефона Елены Сергеевны, но звонить передумал, чтобы не доставлять ей лишних волнений.

Легковые и грузовые автомобили, автобусы и троллейбусы по Ленинскому проспекту двигались со скоростью пешехода, то есть 3–4 километра в час. Галыгин, нервно, курил сигареты, одну за другой, и уже через час почувствовал себя дурно. В довершение всех неприятностей, когда он попытался свернуть во двор своего дома, в его автомобиль Volvo сзади въехал какой-то "козел".

Матерясь и чертыхаясь, Галыгин вышел из машины, чтобы осмотреть возможные повреждения и выяснить отношения со своим обидчиком. Им оказался черный Hummer H3 с тонированными стеклами, блатным номером и разнообразными пропусками на ветровом стекле, из чего следовало, что его владелец — либо бандит, либо депутат. Из кабины иномарки навстречу ему вышел водитель — плотный и коренастый мужчина в черной кожаной куртке. На голове его была черная вязаная шапочка с прорезями для глаз. Самого лица было не видно.

— Извини, братан, немного не рассчитал, — сказал водитель Хаммера глухим механическим голосом, каким в фантастических боевиках обычно разговаривают роботы-андроиды.

— Левая фара разбита, — печальным голосом констатировал Геннадий Галыгин, сознавая, что скандалить и качать свои права совершенно бесполезно.

— Задняя левая фара Volvo — 100 долларов, ремонт — столько же. Итого двести долларов, — подвел водитель Хаммера нехитрую калькуляцию.

— Петрович! Не жадничай! Ты про моральный ущерб забыл, — услышал Галыгин жизнерадостный голос и обернулся.

За его спиной стоял худощавый мужчина среднего роста в черном демисезонном пальто из кашемира, похожем на рясу, длинноволосый и с небольшой, аккуратно подстриженной клином, бородкой. То ли православный священник, то ли шоумен. Как и когда он вышел из машины, Галыгин даже не заметил.

— Извините, сударь, за травму, причиненную вашему железному коню, — вкрадчивым голосом сказал незнакомец, достал из пальто партомоне, отсчитал пять купюр и протянул их Галыгину.

Купюры оказались стодолларовыми. Такого поворота событий Галыгин совсем не ожидал, и, рассмотрев деньги, стал кивать головой и заискивающе улыбаться, — вроде как благодарить за проявленное к нему внимание в виде ДТП (дорожно-транспортного происшествия).

— Мясников Виктор, предприниматель, — представился незнакомец и протянул Галыгину свою визитку.

— Брать или не брать? — на мгновение задумался Галыгин и, взяв визитку, вынужден был представиться:

— Галыгин Геннадий, программист…

— Очень приятно, — сказал г-н Мясников, пожав ему руку, и, хитро прищурившись, предложил: Если понадобится хороший ствол, звоните. Организую доставку оружия на дом, с оформлением документов и даже без формальностей.

Взглянув на визитку внимательнее, Галыгин выше Ф.И.О. нового знакомого прочитал: "Стрелок: сеть магазинов в России и странах СНГ". Поблагодарив владельца "Хаммера" за предложение, он, вдруг, вспомнил о поджидающем его возле подъезда секунданте.

— А вдруг это не секундант, а киллер?! Или еще хуже: муж-ревнивец с топором или кухонным ножом? Что же делать?! Звонить в милицию?! — Бесполезно. Звать на помощь из соседей?! — Глупо!!! — промелькнуло у него в голове.

Идея вооружиться созрела у него в тот самый момент, когда г-н Мясников хлопнул дверью своего "Хаммера", чтобы занять место рядом с водителем.

— Подождите!!! — крикнул Галыгин, замахал руками и бросился к захлопнувшейся двери.

Г-н Мясников опустил стекло и спросил в чем дело, а когда узнал, что его просят продать ему ствол — здесь и сейчас, нисколько не удивился, и только попросил Галыгина проехать полкилометра вперед до платной стоянки у станции метро "Ленинский проспект".

Когда они прибыли в назначенное место, торговец оружием пригласил его занять место в просторном, обитом светло-серой натуральной кожей, пассажирском салоне "Хаммера", рассчитанном на 5 мест. В салоне терпко пахло сигарным дымом. Из скрытых колонок аудиосистемы тихо звучала зловещая музыка Джерри Голдсмита к фильмам Omen 1 и Omen 2.

Г-н Мясников открыл черный пластмассовый кейс и продемонстрировал пять стволов иностранного производства, приспособленных под девятимиллиметровый натовский патрон. В ручном огнестрельном оружии Галыгин разбирался на уровне дилетанта и, главным образом, ориентировался на цену. Он выбрал "Беретту" с укороченным стволом и рукояткой. Г-н Мясников готов был ее уступить всего за 2,5 тыс. у.е. Это была как раз та сумма наличности, которой Галыгин располагал: 2 тыс. долларов он получил в конверте от Антона Шлыкова в качестве премиальных и 500 долларов ему заплатил г-н Мясников за причиненный материальный и моральный ущерб.

Г-н Мясников вкратце проинструктировал Галыгина, как за оружием следить, где лучше хранить и что говорить, если, вдруг, придется объясняться перед участковым, следователем или прокурором. В качестве "подарка от фирмы" Галыгин получил наплечную или, как ее еще называют, "оперативную", кобуру и сразу же ее примерил под свой пиджак. После этого они тепло попрощались, и Галыгин отъехал со стоянки, довольный совершенной покупкой.

Полчаса он плелся со скоростью 15 км/час. Быстрее ехать было невозможно, так как на Ленинский проспект выехала и приступила к работе снегоуборочная техника. Наконец, в половине девятого вечера он появился возле своего дома, удачно припарковался, вышел из машины, и, пугливо оглядываясь по сторонам, направился в сторону своего подъезда.

У подъезда дома стояла "Газель", оборудованная для перевозки мебели. Из фургона какие-то люди выгружали коробки, связки книг, ковры, свернутые в рулоны, то есть совершался обычный переезд. Двери подъезда были распахнуты настежь, а возле лифта томились в ожидании вознесения на 11-й этаж две знакомые Галыгину 70-летние пенсионерки. С ними он спокойно доехал до своего 9-го этажа и, не встретив никого на пути, открыл своим ключом дверь, ведущую в коридор. На звонок в квартиру долго (целые две минуты) никто не отвечал, но наконец, дверь открыла его супруга Наина Иннокентьевна. Она была в домашнем халате и с повязанным на голове полотенцем.