Карантин

Гутьеррес внимательно изучил карту, затем коротко кивнул.

— А вот аналогичная информация для организмов носителей из Мейзера, Южного Блумингвилла, Глиддена и Гэйлорда, штат Мичиган. — Произнося название каждого городка, Мюррей добавлял на карту желтую точку. — При этом мы получили вполне достаточно сведений, чтобы провести триангуляцию и определить конкретную зону поиска.

Мюррей нажал еще несколько клавиш. Масштаб карты увеличился, и теперь на ней были видны юго-западная часть Мичигана, северо-запад Огайо и северо-восток Индианы.

— Все равно огромный район, — заметил Гутьеррес.

— Совершенно верно, сэр, — сказал Мюррей. — Но это помогло конкретизировать область поисков. Нашим компьютерам, занимающимся обработкой изображений, потребовалось трое суток, чтобы выявить визуальные аномалии, но в результате мы обнаружили это.

Мюррей снова щелкнул клавишей. Карта с экрана исчезла, вместо нее появилась зернистая фотография предмета, похожего на полупрозрачный камешек в форме слезы, заостренной с обоих концов.

Встрепенулись и заерзали все присутствующие, в том числе и Ванесса Колберн. Мюррей чувствовал себя, словно дирижер оркестра, который готовился сыграть самую эмоциональную часть симфонии. В помещении ощущалось волнение и какое-то облегчение. Наконец-то перед глазами была четкая цель, а время, когда они палили из пушки по воробьям, прошло.

— Что за… — пробормотал Гутьеррес.

— НАСА убеждено, что это объект искусственного происхождения, — пояснил Мюррей. — К тому же очень маленький, не больше пивного бочонка.

— А почему мы его раньше не могли засечь?

— Здесь много непонятного, сэр, — ответил Мюррей. — Объект неподвижен, он висит примерно в сорока милях над Саут-Бендом, штат Индиана. Он каким-то образом искривляет свет, что делает его, по большому счету, невидимым. Но аналитики смогли определить визуальные колебания. Им пришлось написать программу, объединившую изображения из пяти различных источников, а затем создать эту компьютерную модель.

— То есть вы хотите сказать, что эта картинка — не настоящая?

— Не совсем, сэр, — ответил Мюррей. — Мне объяснили на простом примере. Предположим, вы уронили в бассейн контактную линзу. Она не совсем невидима, но если вы не знаете о том, что там лежит контактная линза, то никогда ее не увидите. Если же я попрошу вас посмотреть в конкретный угол, при этом забыть об остальной части бассейна, и поискать там то, что почти не выделяется на общем фоне, и при этом у вас будет куча помощников, то, в конечном счете, рано или поздно, вы все-таки сможете заметить линзу и выяснить, что это такое. НАСА пока не знает, каким образом объект может висеть там неподвижно. Он никуда не дрейфует. Для поддержания такой стабильности нужна уйма энергии, но там нет ничего: ни волн, ни лучей, ни вообще каких-либо признаков энергетических выбросов. Такое вроде бы невозможно.

— Как так?

— Невозможно, и все. Противоречит всем законам физики, — объяснил Мюррей. — Там все стабильно.

Гутьеррес с интересом уставился на размытую слезинку на экране.

— Может быть, объект не один и где-нибудь есть другие?

— Теперь, когда точно известно, на какие аномалии следует обращать внимание, специалисты проводят глобальные поиски. Но, по-видимому, этот объект единственный в своем роде.

— Но почему именно мы? — воскликнул президент. — Почему не Россия? Или тот же Китай? Что по этому поводу говорят в НАСА?

— Они считают, что нам просто не повезло, господин президент. Если это действительно дело рук пришельцев, то, скорее всего, объект завис над первым подвернувшимся материком. Мы, может быть, никогда об этом и не узнаем, если только вы не захотите с ним пообщаться.

— Пообщаться? — удивился Гутьеррес. — С ним уже и так установлена связь. И его послание к нам весьма четкое и недвусмысленное. Очевидно ведь! Нет… я даже не попытаюсь налаживать с этим объектом какие-либо контакты. Пусть его разнесут ко всем чертям!

— Честно говоря, мы так и думали, сэр, — одобрительно кивнул Мюррей. — Генерал Монро? Вам слово.

Лонгуорт уселся на свое место, а командующий ВВС встал, чтобы обсудить с присутствующими план атаки. Покосившись, Мюррей понял, что Ванесса наблюдает за ним, а не за большим экраном на стене. На ее лице было обычное холодное выражение, но Мюррей уже научился его понимать. Даже в самых кошмарных снах она представить себе не могла, какое шоу он для нее приготовил. Неужели она никак не выдаст свою зависть?

Повернувшись к экрану, он стал вместе со всеми изучать план атаки, подготовленный генералом Монро.

Не было никакого смысла считать себя полковником. Как главный военачальник Челси, он теперь стал настоящим генералом. Он мог бы повысить капрала Коупа в звании, но к чему эти заботы? Сама фраза «капрал Коуп» его вполне устраивала. Как устраивал и верный помощник, следующий за ним по пятам и готовый выполнить любое распоряжение.

— Какие новости из роты «Виски», капрал?

— Капитан Лодж сообщает об отсутствии транспорта на всех контрольно-пропускных пунктах, — отрапортовал Коуп. — Он подозревает, что ваш приказ о проверке боеготовности — один из способов разместить личный состав роты «Иск» в теплых палатках, в то время как его люди останутся мерзнуть в сырости и холоде. Также позвонил сержант-майор Нильсон. Он хотел, чтобы я потихоньку сообщил, не запланировали ли вы какую-нибудь операцию и если да, то не может ли он тоже принять участие.

— И что вы ему ответили?

— Я сказал ему, что это просто нудная тренировка, не более, сэр, — ответил Коуп. — И еще я взял на себя смелость сказать ему вот что. Если он еще будет продолжать шпионить ради дополнительной информации, то вы с первой же оказией отошлете его обратно в Форт-Брэгг.

Огден улыбнулся. Коуп проявлял инициативу, а Огдену был нужен рядом именно такой человек. Лучше смышленый капрал, чем глупый лейтенант.

— Соберите мои вещи, капрал. Сегодня вечером я уезжаю.

Коуп ушел паковать его одежду и вещи.

Генерал Чарли Огден не мог сидеть сложа руки и дожидаться сумерек. Он не мог больше ждать. Нужно было немедленно ехать в Детройт и встретиться с Челси. Сейчас было только 14:30, а он не мог заставить солнце двигаться быстрее. В любом случае Огден нуждался во времени, чтобы все тщательно спланировать.

У него оставалось сорок шесть часов.

Если врата откроются и их никто не обнаружит, то все пройдет как нельзя лучше. Однако правильнее все-таки исходить из предположения, что они будут обнаружены.

Первичная угроза исходила от батальона быстрого реагирования 82-й воздушно-десантной дивизии. Шестьсот солдат были готовы через восемь часов приземлиться с парашютами в любой горячей точке планеты. У него было в лучшем случае 120 человек. И независимо от того, какую стратегию он выберет, долго продержаться при таком соотношении сил он просто не сможет.

Это означало только одно: любое сражение должно закончиться до того, как сможет полностью развернуться батальон быстрого реагирования. То есть менее чем за восемь часов.

А в этом восьмичасовом «окне» находились еще и две роты, ожидающие в Форт-Брэгге. Двести сорок человек, которыми он сам и командовал. Если привести эти силы в боевую готовность, то они смогут высадиться и развернуться в Детройте уже через два часа. Как полностью выключить их из игры?

И здесь еще не учитывались силы, уже имевшиеся в этом районе: полиция Детройта, копы из ближайших пригородов, группы специального реагирования и полиция штата Мичиган. Они были не так хорошо вооружены, как кадровые военные, и не так хорошо обучены, но куча стволов — это все-таки куча стволов. Нужно отыскать способ связать их по рукам и ногам.

В случае конфликта у Огдена не будет никакой воздушной поддержки. Его людям придется иметь дело с «Апачами», «Скопами», истребителями F-15 и, по-видимому, даже с эскадрильей штурмовиков A-10 «Тандерболт». Их база всего в тридцати минутах лета к северу от Детройта.