Тигр на свалке

– Такую примут на вечеринку? – Жанна явно издевалась.

«С такой девчонкой я не вылезал бы из постели никогда, – подумалось мне. – Хотя у меня еще все впереди. Лишь бы удалось понравиться ей, да друзья бы не мешали. Ишь, как смотрят, французы».

Парни же просто уставились на Жанну и, видно, боялись произнести и слово. Лишь Дюк присвистнул.

– Ну вот, а вы говорили – деревенщина, – произнес я шепотом. – Как вам вот этот образ?

Андрэ наклонился к моему уху и произнес:

– Неплохо. Откуда, ты говоришь, она приехала?

– Из Российского округа. Но ты это, смотри мне. За этой девчонкой я сегодня ухаживаю.

– А завтра?

– И завтра, и послезавтра. – Я встал, подошел, бесцеремонно поднял правую кисть девушки и поцеловал: – Мадмуазель, я ваш навеки.

Жанна, видимо, и сама не ожидавшая такого всплеска эмоций от меня, рассмеялась.

– Ладно уж, поехали, – бросила она и застучала каблучками к выходу.

Вечеринка «У Максимума» проходила в загородной (по положению древних времен, а сейчас – основательно в городской черте) резиденции какого-то короля или его родственника. Это был дом, похожий на дворец, с выложенной лужайкой перед ним и с тенистыми аллеями по краям этой лужайки. Наш автолет проехал сквозь распахнутые, блеснувшие позолотой ворота, сделал круг и остановился возле широкой лестницы, по бокам которой имелись статуи обнаженных женщин, стоявших на четвереньках и блюющих плотными струями воды. Из дворца неслись гулкие удары музыки, на входе белела кудрями париков пара привратников в ливреях, отделанных золотистыми галунами. Лакеи открыли массивные деревянные с инкрустацией двери, и мы прошли внутрь.

Если вечеринка и считалась частной, то деньги на входе с нас все же взяли. Да наверное потому и взяли, что – частная. По сто сиреневых с головы. Однако Андрэ предупредил, что внутри все бесплатно – и вино, и еда, и комнаты на тот случай, если напился и не в силах вернуться домой. Каждый клиент регистрировался (не важно под каким именем) и находиться здесь мог не более суток. Потом – опять сто кредиток.

Мы оставили верхнюю одежду в гардеробе и окунулись в непрекращающуюся никогда вечеринку, проходящую во множестве залов с барами, дискотеками, стриптизом и кабаре. Выступлениями живых и виртуальных исполнителей. Пронизанную табачным и марихуановым дымом, с множеством гарсонов, курсирующих по всем помещениям. Сразу пропало ощущение, что снаружи солнечный день: тут все находилось в полумраке, который освещали где – мелькающие лучи, где – неоновый свет столиков, где – просто масса огоньков от горящих свечей. Каждый зал представлял собой видение данного места, как пригодного для веселого времяпрепровождения, какого-нибудь современного модного стилиста.

Пройдя несколько залов, протискиваясь между тусующимся народом, пытаясь не потерять в толпе спину спешащего впереди Андрэ, мы попали в зал с надписью из изогнутых неоновых трубок: «Disco».

Дискозал был полон блеска, разноцветья люминесцирующих источников света и главное – ритма, заставляющего вспомнить старинные музыкальные ролики. На сцене под эту легкую музыку выплясывало несколько пар танцоров, сверкающих одеждой.

За одноногим столиком, мигающим красными пятнышками света, справа от сцены одиноко сидела черноволосая девушка. Увидев нас, она вскочила и рванулась навстречу, бросилась на шею Дюруа. Закончилась эта сцена смачным поцелуем.

– Мишель, – представил свою подружку Андрэ, и мы с Жанной назвали свои имена.

Все дружно сели за столик.

Мишель, девушка высокая, стройная, ее короткие черные волосы забавно переливались в отсветах светомузыки. Тонкие губы, маленький носик, синие глаза с пышными длиннющими ресницами, которые, пожалуй, и являлись самой яркой достопримечательностью во всей внешности подружки Дюруа. Платье штормового цвета с мелкими блестками отдавало разными оттенками при каждом движении тела.

– Что будем пить? – спросил Андрэ.

– Хочу вино! Хочу пирожное! – констатировала Мишель, заранее как бы отметая все возражения. И я сразу понял, что эта Мишель та еще штучка – привередливая и капризная. И что французам в этом нравится?

– Да че вино-то, – не согласился я. – В машине уже этого вина выпили за всю футбольную команду. Может, что-нибудь покрепче?

– Водку с соком, – посоветовала Жанна.

– Текилы с лимоном и солью, – добавил я.

– Эх, ребята. – Дюруа улыбнулся. – Я закажу такое вино, что языки проглотите, когда причмокивать будете. Поймете – то, что мы пили в автолете и близко не стоит с лучшими напитками Франции.

И Андрэ подозвал гарсона. И Андрэ сделал заказ.

– Шато Ля Миссьон, О-Брийон, сыр к вину и рагу из зайца.

Парень с электронным блокнотом для записи заказов изменился в лице, вытянулся, и я понял, что стоят произнесенные Андрэ яства приличных денег. Я же помнил, что внутри все бесплатно.

– Пирожное, – пропищала Мишель.

– И пирожного, – добавил Дюруа.

Пока гарсон выполнял заказ, мы молчали. Новый человек в компании (Мишель же была новенькой, по крайней мере, для меня с Жанной, как, впрочем, и мы для нее) на время заставляет заткнуться, чтобы не сморозить чего лишнего, чем сходу испортить о себе мнение. Мишель вытащила из узкой сигаретной пачки белую соломинку и прикурила. Сразу закурили все и стали демонстративно смотреть на сцену, где под видом шоу-балета множество мужиков в облегающих костюмах с блестками крутили танцовщиц в коротеньких юбочках. Это действо походило на динамичное занятие сексом, притом во всевозможных позициях. Девушки в сильных руках танцоров пролетали то между ног у них, то над головами, при этом неистово двигали бедрами и периодически вращались вокруг своей оси.

Появился долгожданный гарсон. Он, прежде чем открыть вино, продемонстрировал бутылку каждому из нас, и когда Дюруа согласно качнул головой, вставил штопор и, накрутив рукоятку, извлек пробку. Налил в один бокал. Андрэ поболтал жидкость, понюхал и, отпив, еще раз качнул головой. Гарсон разлил вино в бокалы, после чего, продемонстрировав другое вино, проделал ту же операцию и удалился.

– К каждому вину полагается свой сорт сыра. Это традиция, – с видом знатока произнес Дюруа, после чего поднял бокал, отпил и взял с блюда кусочек сыра. – Этот сыр как раз к Шато Ля Миссьон. Во втором блюде – к О-Брийон. – Было видно, что лекцию Андрэ решил прочитать именно нам с Жанной, так как Дюк уже выпил и закусил вино соответствующим сыром. Подружка же лектора просто смотрела на своего кумира влюбленными глазами. Андрэ продолжил: – Вы, ребята, попробуйте вино. Давайте. Вот увидите, что вкус у Ля Миссьон чрезмерно стойкий и мощный. Букет его напоминает могучий автолет, летящий со скоростью самолета по пустой, самой скоростной верхней трассе. А вот О-Брийон, напротив, нежное и изящное вино. Я специально заказал две разные марки вина, чтобы вы поняли, что вино вину рознь. Кстати, О-Брийон самое то употреблять под рагу из зайца, которое, как вы видите, я и заказал.

Я быстро выпил красный напиток, но нисколько не почувствовал себя за штурвалом могучего автолета. Может, перед питьем таких дорогих вин надо положить кусочек ЛСД под язык? Тогда можно будет не только воздушный автобан увидеть, но и в космос слетать. Взяв сыр, я хотел было закусить, но запах, ударивший в нос, отбил эту охоту.

– Эй, Андрэ. А почему ваш сыр так противно воняет? – спросил я.

– Сыр, друг мой, это не кокаин, – ответил Дюруа, – его не нюхают, его кушают.

Андрэ демонстративно забросил желтоватый с вкраплениями пластик в рот и стал с явным наслаждением его пережевывать. Меня даже передернуло от этого. Я налил себе еще бордового вина и выпил его залпом. На что Андрэ не преминул посетовать:

– Не надо употребление дорогих напитков превращать в заурядное пьянство. Легче надо, смакуя вкус.

– А мне и так хорошо. – Я взял из рук Жанны ее бокал и вновь быстро пропустил его содержимое в желудок. – Не советую тебе пить это, – сказал я ей. – А то на скоростную трассу потянет.