Проект «Миссури»

Мама враз умолкла, будто захлебнулась в мутных остатках потока. Но мысль явно показалась ей интересной. Пару секунд она обдумывала свежую идею, а затем покачала головой и печально изрекла:

— Шо ты говоришь, Анюта… С нашей-то фамилией?

АЛЕКСАНДР, 33 года

На планерку он, естественно, опоздал. Никто в редакции не мог припомнить случая, чтобы Линичук не опоздал на планерку, так что Главный уже перестал считать своим долгом применение к нему решительных дисциплинарных мер. За что и боролись.

Правда, пришлось, несмотря на сезон повальных отпусков, тащить себе стул из приемной. Но Валечка, милая девушка восьмидесяти килограммов, тоже была безупречно вышколена и держала для Александра персональное посадочное место, на которое не могли претендовать посетители.

— Вчера Оля звонила, — шепнула она. — Я сказала, ты в командировке.

— Умничка.

Он чмокнул ее в лобик, подхватил стул и ломанулся в редакционную дверь.

— Гэндальф! — шепотом погромче донеслось вслед. — Я ещё сказала, что ты сегодня возвращаешься.

Александр обернулся через плечо: на круглых Валечкиных щеках, из-за которых выглядывали очки, была написана святая невинность. И, надо признать, так оно и было. В том смысле, что милая девушка, разумеется, права. Пора бы наконец для разнообразия переночевать дома.

Впрочем, до ночи было — как до Аргентины пешком.

— …Политики! — вопрошал Главный, когда Александр переступил порог, символически пригибаясь и прячась за стулом. — Что у нас на первую полосу?

Образовалась пауза, во время которой он удобно устроился в углу, помахал оттуда коллегам и состроил всё объясняющую гримасу. Культурист Филя ответил жестом, означавшим предложение продолжить сегодня вечером в том же духе. Александр возвел глаза к небу и отрицательно покачал головой.

— А политики в отпуску, — пискнула от компьютера международница Маня. — Как и все члены парламента.

Филя открыл рот, чтобы озвучить уже написанную у него на лбу крупными буквами хохму насчет «членов», которые должны всегда быть в рабочем состоянии; но Главный опередил его, зычно крикнув в сторону приемной:

— Валя, там анонсы пришли?

— Нет еще, — донесся голосок милой девушки. — Как только, так сразу, шеф.

— Значит, так. — Грозные очи Главного медленно обвели помещение, в честь лета на треть более свободное, чем обычно. — Опять полный завал. Какие будут предложения по первой? Экономика — у вас мертвый сезон, понимаю. Культура?

Филипп, который назывался культуристом вовсе не из-за телосложения, а по своей газетной специализации, нервно вскинулся:

— Так ведь у нас тоже мертвый сезон. Вот вернется Глебовна с фестиваля, тогда…

— Криминал?

Все с надеждой посмотрели на Александра; он выпрямился, неторопливо расправил плечи. В отличие от подавляющего большинства присутствующих у него было предложение. Стопроцентное, убойное, словно козырный туз, до поры до времени припрятанный в рукаве.

— Сегодня ровно месяц, как пропал Владислав Санин. Я отслеживаю тему и веду расследование по своим каналам. Как раз накопилось материала на первую подачу. Думаю…

— Не пойдет, — перебил Главный.

То есть?!!..

По редакции пронесся тихий ропот, что в общем и целом не могло не радовать: не ты один ошарашен и начал сомневаться, понимаешь ли что-то в этой жизни. Все изумленно переглядывались. Филя сделал страшные глаза, неуловимым движением бровей указав на Главного. Маня, пользуясь тем, что ее компьютер стоял у шефа за спиной, покрутила пальцем у виска. Но, разумеется, ни одна зараза не высказалась вслух. Что ж, придется самому. Александр прокашлялся; после вчерашнего голос слушался через раз.

И тут б помещение с грацией бомбовоза впорхнула Валечка:

— Анонсы, шеф. «Информ», «Интерфакса» пока нет.

— Давай!

Главный нырнул в распечатку, водя, словно дошкольник, пальцем по строкам. Что-то доказывать уже не имело смысла.

Шеф поднял голову:

— На этот раз пронесло. Скажите спасибо, что Баба не в отпуску. — Он затормозил палец посреди бумажки и прочитал: — «12.30. Президент страны А.И.Орлинская посетит интернат для особо одаренных детей. Планируется общение с прессой. Необходима аккредитация». Кто у нас, кроме политиков, аккредитован на Бабу?

— Линичук, — бойко подсказал предатель Филя.

После планерки Главный сразу уехал, половина народу тоже разбежалась, а остальные, как всегда, тупо толклись в редакции и базарили. Филя пытался согнать международницу Маню с компьютера, чтобы показать ребятам потрясающий интернет-прикол, который вряд ли будет ходить на «дровах» в приемной у Валечки. Маня совсем было повелась, но тут углядела баннер с горячей новостью о наводнении в Китае и рявкнула на Филиппа так, что тот мигом обломался и побрел под лестницу курить. Александр пошел тоже.

Возле кадушки с желтой пальмой, над которой заботливая Валечкина рука прилепила компьютерную распечатку: «Не посыпайте меня пеплом! Пожалейте!», толпились человек пять-шесть. Фотокора Гришки среди них не было: отсыпается, гад. Придется звякнуть разбудить.

С предстоящим «нужником» о президентском мероприятии Александр уже смирился. Все-таки Баба планирует общение не только с детишками, но и с прессой. А у него как раз назрел к госпоже Президенту конкретный вопрос: почему власть в ее лице до сих пор не проявляет ни малейшего интереса к делу Санина? Все-таки пропал не последний человек в стране. Причем — вполне допустимо ненавязчиво намекнуть — не совсем посторонний ей, А.И.Орлинской, лично.

— Я, конечно, далек от ваших мрачных дел, — изрек, затягиваясь, тощий культурист. — Но слушай, Гэндальф, какого хрена запороли твою тему?

Александр пожал плечами:

— Почему запороли? У меня первая подача уже готова, поставлю на своей полосе. Ну, без выноса, и фиг с ним. Все равно прочтут.

— И много успел нарыть?

— Да уж побольше, чем родные внутренние органы. Они ведь некоторых вещей в упор не хотят видеть! Например, что он пропал еще в пятницу, а искать начали только во вторник, потому что Влад вроде бы говорил на работе, будто хочет свозить жену куда-то на уик-энд. Но почему Наталья сразу не заявила, а?.. Мне она сказала. А ментам — нет, потому что они ее и не спрашивали. Это первое. Потом цирки с тем трупом в Дубравах… кстати, сегодня должны быть результаты экспертизы, и я не удивлюсь, если положительные, хотя коню понятно…

— Что понятно? — встрял в разговор Пашка из отдела экономики. Первая редакторская «шестерка».

Александр сделал загадочное лицо.

— Подробности в номере. Не пропустите!

Выпустил фирменное «гэндальфовское» колечко дыма и стряхнул пепел на несчастную хиреющую пальму. Причем — какая жестокость! — прямо на глазах у Валечки, которая зачем-то спустилась из приемной, хоть и была некурящей.

— Гэндальф! — От укора в ее голосе в пору было пустить слезу. — Тебя к телефону. Оля.

— Валюшенька, меня нет! — взмолился он. — Нет, правда, через десять минут еду на мероприятие. Ну пожалуйста, пупсик…

Возможно, женская солидарность и отступила бы перед мужским обаянием. Если бы не пальма.

— Через десять минут? Я так и передам, — безжалостно отчеканила милая девушка.

Развернулась и могучей поступью потопала в приемную. Александр поплелся следом, затушив окурок о пальмовый ствол. Культурист Филя напоследок состроил очень выразительную сочувственную морду. Филя был свободным человеком. Он уже года полтора как развелся с женой.

— Доброе утро. Как съездил?

Приветливый голос в трубке сбил Александра с толку, и он чуть было не попалился. В последнюю секунду вспомнил-таки свое алиби:

— Привет, Оль. Нормально, только устал, как собака…

— Понимаю. — Тут он почувствовал подвох и не ошибся. — Знаешь, Саша, я звонила Гришиной жене. Представляешь, он тоже — как собака. Приволочился в два часа ночи и до сих пор дрыхнет. Но перед этим, она говорит, тебя вспоминал.