Собиратель костей

й приговор с достоинством и, уж конечно, не стал бы дрессированным шутом Габриэля. Но его яд уже отравил мою душу, вызвал неизлечимую лихорадку, в которой забилось новое, суетливое существо, не задающее вопросов, не отягощённое моралью и озабоченное лишь одним: продержаться подольше…

Мне казалось, что тьма, обступавшая поляну, сделалась ещё гуще – опустился непроницаемый, плотный занавес, почти саван, выкрашенный изнутри в чёрное. Невидимый лес отзывался шорохами листьев и перестуком сучьев; ветер гулял поверху, цепляясь за кроны деревьев, и уносил дым костра к звёздам.

Ожидание и обещание – в ту ночь это были не пустые слова. Прекрасная ночь – таинственная и неповторимая. Ночь, в которую Габриэль неожиданно показал мне изнанку вещей.
* * *

(С тех пор я часто ощущал его присутствие внутри себя. Это порождало странные зыбкие образы: я был заброшенным тёмным отелем, по коридорам которого бродил незнакомец. Он заглядывал в номера, где давно уже никто не жил. Отель хранил множество страшных тайн и смешных воспоминаний. Тут любили, изменяли, умирали, заключали сделки, рожали, прятались, убивали, крали, сходили с ума, принимали наркотики, лгали, исповедовались, пытали, молились и глотали снотворные пилюли. Незнакомцу все это было неинтересно. Он искал тайные комнаты, не имеющие окон и очевидных дверей. Ему нравилось находить сейфы, пусть даже пустые или разграбленные. Он открывал их, не опасаясь угодить в ловушку. Он был неуязвим…)

– Куда вы посылаете меня, хозяин? – спросил я, словно монах, смиренно принимающий епитимью.

– Безразлично, мой храбрый дохляк Санчо! Помнишь, что сказала Клара? «Подарки разосланы в шесть сторон света»!

С этими словами он вытащил из-под полы фонарь с арабской надписью на шторке. И опять жесты балаганного фокусника! Я молча ждал, оплёванный его сарказмом.

– Это Волшебный Фонарь Габриэля! – объявил он и подмигнул Двуликой. Потом достал из костра тонкую горящую ветку и сунул её за отодвинутую шторку. Наверное, внутри корпуса было параболическое зеркало, но даже если так, то луч, ударивший из Фонаря, оказался чересчур ярким и немигающим. Ровный розоватый свет, похожий на лунное сияние, пробивающееся сквозь витражное стёклышко… Стоило посмотреть туда, куда падал этот свет.

Не знаю, случайно или нет, но луч выхватил из окружавшей поляну темноты ствол старого дуба, покрытый корявой корой. И в пределах освещённого пятна кора постепенно стала невидимой, а ствол превратился в прозрачный столб, внутри которого было заключено жуткое существо. Его рот был разинут – оно беззвучно кричало уже добрую сотню лет…

Габриэль не дал мне как следует разглядеть это создание – луч быстро переместился вверх. Мы с Двуликой одновременно запрокинули головы. Что греха таить – превращения завораживали…

Луч не рассеивался в воздухе, как положено, но «вырезал» в небе аккуратный пятак. Внутри его не было звёзд. Абсолютная тьма, бездонный колодец, коридор из обсидиана, прорытый сквозь пространство. Вокруг него сиял ледяным светом