Миры Клиффорда Саймака. Книга 9

— Давайте сюда, — сказала Диана. Получив шарф обратно, она протерла им свой топор. — Вам понравилось? Лично я развлекалась от души.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — отозвался слегка озадаченный Данкен. — Нам приходилось туго, пока не появились вы с Охотником. Скажите, откуда вы взялись? И каким образом развалины…

— Я же сказала, — ответила Диана. — Вы в Замке чародеев. Сразу за монолитами начинается волшебство.

К ним, припадая на одну ногу, приблизился Конрад.

— Что стряслось? — спросил Данкен.

— Пропороли, — откликнулся Конрад, поворачиваясь боком, чтобы показать рваную рану, тянувшуюся от колена до бедра. — Должно быть, та бестия, которую разорвал Крошка. А с вами, милорд, сдается мне, все в порядке.

— Да, если не считать того, что грифон огрел меня крылом по голове.

Данкен провел рукой по лбу и посмотрел на ладонь: та была мокрой от крови.

— Прошу прощения, — проговорила Диана. — Хьюберт порой становится ужасно неуклюжим. Это, впрочем, неудивительно. В его-то возрасте… — Она повернулась к Конраду. — Твоя рана…

— Затянется, — буркнул Конрад. — Получали и похуже.

— В ней может быть яд. Надо наложить мазь. Доверься мне, я разбираюсь в лекарственных снадобьях.

— Благодарствую, — пробормотал Конрад, не желая, очевидно, выглядеть в ее глазах неотесанным мужланом.

Данкен посмотрел на монолиты. Как ни странно, огромные камни стояли прямо и казались вытесанными только вчера. Все они — и те, что служили опорами, и перемычки над ними — тускло сверкали в лучах заката. Разумеется, всякие следы выветривания исчезли, будто их и не было.

— Я ничего не понимаю, — произнес Данкен. — Камни, замок, лужайка… Откуда что взялось? Эти скамейки, пруды, дорожки…

— Вы попали в зачарованное место, — объяснила Диана. — Снаружи, из-за пределов магического круга, Замок мнится разрушенным. Вообще-то, так оно и должно быть, ведь его воздвигли не одно столетие тому назад. Однако внутри круга все сохраняется в своем первозданном виде. Время здесь не властно. Когда-то тут жили могущественные чародеи, познавшие величайшие тайны природы. Они подчинили себе время и…

— Когда-то? А теперь что, не живут?

— Ныне в Замке обитает один-единственный чародей. Последний.

Данкена подмывало задать новый вопрос, однако он сдержался, мысленно укорив себя за неуместное любопытство.

— Вы хотели спросить про меня? — весело рассмеялась Диана.

— Я не вправе, миледи…

— Ничего страшного. Да, в моих жилах течет кровь волшебников.

— Выходит, вы — чародейка?!

— Нет, — покачала головой Диана. — Я пыталась ею стать, но обнаружила, что у меня не получается. Помните, я спрашивала о Вульферте?

— Конечно, помню.

— Это мой прадед. Однако что же мы стоим на пороге? Ваш товарищ истекает кровью, да и вас тоже не мешало бы подлечить. И потом, вы наверняка умираете от голода.

— Я бы не отказался заморить червячка, — ухмыльнулся Конрад. — Да и горло промочить было бы неплохо. После драки всегда хочется пить.

— Извините его, — сказал Данкен. — К сожалению, ему не бывает стыдно.

— Слуг у нас нет, — продолжила Диана. — Вернее, в былые годы они тут кишмя кишели, поскольку в Замке жили люди, которым надо было прислуживать. Ныне же в этих стенах не осталось ни единого слуги. Старые умерли или поразбежались, а новых найти не так-то просто. Вдобавок, мы вполне обходимся без них. Зачем нам слуги? Достаточно заколдовать ту же постель, и она уберется сама.

— Знаете, миледи, — проговорил Конрад, — мы с милордом умеем готовить. Худо-бедно, но умеем. Да и Мэг, должно быть, тоже. Вот насчет отшельника я сомневаюсь.

— Тогда милости просим на кухню, — отозвалась Диана. — Все припасы в кладовой. Кстати говоря, они постоянно пополняются.

Сопровождаемая с одной стороны Данкеном, а с другой Конрадом, она двинулась к каменной лестнице, что вела к величественному портику. Мэг потащилась следом.

— Собака получит мясо, — сказала Диана, — а конь и ослик пускай пасутся на лужайке.

— Благодарю, миледи, — поклонился Данкен. — Вы чрезвычайно гостеприимны. Ваша помощь…

— Ерунда, — отмахнулась Диана. — Поверьте, вы помогли нам не меньше. Вам удалось выманить Злыдней из их логова. К тому же, вы изрядно их потрепали. Катберт наверняка обрадуется. Не будь он таким дряхлым, Злыдням досталось бы куда сильнее. Но Катберт почти не встает с постели, он стар и одинок. Кроме меня, у него никого нет.

— Катберт?

— Тот самый чародей, о котором я упоминала. Последний из здешних волшебников. Все остальные умерли. От тоски по ним он утратил значительную часть своего могущества, хоть и не желает признавать этого. Я стараюсь не напоминать ему…

— Вы сказали, он очень стар. Однако…

— Вам должно быть известно, что волшебники — отнюдь не сверхъестественные существа, — проговорила Диана. — Они обыкновенные люди, всего лишь сведущие в чародействе и потому способные творить чудеса. Не думайте, что болезни и старость минуют их из-за того, что они чародеи. Я намеревалась вернуться в ту деревню, где мы с вами встретились, но обнаружила, что Катберт совсем плох, и осталась ухаживать за ним.

— И как он?

— Спасибо, гораздо лучше. Он сам виноват, что захворал. Представляете, с тех пор как я улетела, он совершенно перестал есть! Утверждает, что было некогда. А в его возрасте со здоровьем не шутят.

Они подошли к лестнице и начали подниматься по ступеням. На середине пролета Данкен обернулся и увидел, что за кольцом монолитов возник лес.

— Ну и ну, — пробормотал он.

— Что такое? — справилась Диана.

— Вон тех деревьев раньше не было.

— Вы никак не поймете. Отсюда все видится таким, каким было изначально. Когда здесь построили Замок, окрестности представляли собой лесную глушь. Кругом были сплошные чащобы, в которых обитали дикие племена.

Поднявшись по лестнице, они прошли в дверь и очутились в просторной зале, пол которой был выложен разноцветной мозаикой. Справа и слева виднелись другие лестницы. На стенах висели канделябры со множеством толстых восковых свечей, пламя которых наполняло залу неярким, теплым светом. Посреди залы возвышалась каменная колонна футов шести в высоту и около трех — в поперечнике. При виде существа, которое восседало наверху, путники застыли как вкопанные.

— Пошли, — поторопила Диана. — Это только Царап. Не бойтесь, он ручной и мухи не обидит.

Существо наверху колонны придирчиво оглядело путешественников и произнесло ворчливым тоном:

— Только Царап! Подумаешь, эка невидаль! Она права, она всегда права, потому что говорит правду. Жалейте меня или презирайте, но вы видите перед собой демона, явившегося прямиком из преисподней.

— Обычная история, — фыркнула Диана. — Он останавливает всех, кто идет мимо, и принимается пенять на судьбу. Как мне кажется, он здорово привирает, но язык у него что надо. Дай ему волю, он будет болтать целый день.

— Но кто он такой? — спросил Данкен.

— Он же представился. Демон из преисподней. Служит привратником чуть ли не с того дня, когда построили замок.

— Да, меня называют привратником, — подтвердил Царап, — но ни к каким воротам не подпускают. Я прикован к колонне, и надо мной потешаются все кому не лень. Между прочим, по-моему, смеяться тут не над чем. Меня следует жалеть, ибо я несчастный из несчастнейших, бездомный изгой, который не в силах вернуться в родные места и вынужден поэтому мыкаться в здешних варварских краях. Смотрите, смотрите и судите сами, каково мне приходится Рог погнулся, на спине горб, нога распухла, пальцы скрючены, а все почему? Потому, что климат здесь сырой и холодный, не то что у нас в аду.

— Заткнись, балабол, — велела Диана.

— А мой хвост! — воскликнул Царап, будто не слыша. — Гордость любого демона — рога и хвост. Ну скажите на милость, есть мне чем гордиться? Сломан в трех местах, весь какой-то кривой, хотя поправить его — минутное дело для последнего костоправа.

— Царап, — проговорила Диана, — замолчи. Перестань надоедать нашим гостям.