Человек с того света
Человек с того света читать книгу онлайн
В центре фантастического романа — судьба талантливого ученого Артамонцева, занимающегося исследованием природы Пространства-Времени.
Читатель знакомится с ученым в период его работы в Интерполе. Его деятельностью заинтересовалось Международное Агенство по изучению глобальных проблем (МАГ), круг интересов которого был связан с проблемой Пространства-Времени.
Президент Агенства приглашает Артамонцева на работу, в которую ученый вносит существенный вклад, создав новое техническое решение аппарата по перемещению во Времени. Артамонцев становится первым бихронавтом планеты, человеком, стартовавшим в Пространство-Время.
Он оказывается в 14 веке. Пока бихронавт там находился, в 20 веке проходит 25 лет. Тело его, естественно, не могло быть сохранено.
Ученый возвращается на Землю в ином обличье…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Что чувствуешь, Меф? — спрашивает Кавада.
— Пока ничего. Всё так же. Никаких изменений.
«На дальней станции сойду — трава по пояс», - пел Леший.
Хронометр показывал «13».
— Кажется, начинает крутиться саркофаг… Кружится голова… Подташнивает… Это не саркофаг, а центрифуга какая-то, — докладывал Мефодий. — Ой, как вступило в затылок… Голова раскалывается… Горит в груди… Боже, как больно!.. Воздуха!.. Окно… Мари, открой окно… Мама!..
И Мефодий замолк. Хронометр светился цифрой «25».
Безжизненное тело бихронавта повергло присутствующих в замешательство. Прямо на бихродроме высказывались ядовитые замечания по поводу моих слов: «Старт состоялся».
Вышедшие на следующий день газеты поведали миру о величайшем событии и о том, что не разделяют с МАГом его оптимизма.
«Если это полёт во Время, — писала „Гардиан“, - то что тогда называется смертью?»
На исходе полугодия после события разразился грандиозный скандал.
«Ассошиэйтед Пресс» распространил сообщение доктора медицины Стефана Залесского о невозможности дальнейшего сохранения тела бихронавта, находящегося в капсуле СТВ. Однако руководство МАГа якобы противится тому, чтобы останки Артамонцева были извлечены из пресловутой Машины Времени.
Стефана эта публикация прямо-таки взбесила. Приведенные в этом сообщении его слова были искажены. Но первый камень был брошен… Во всём мире начались массовые демонстрации, требовавшие от МАГа пре дания тела Артамонцева земле. От Папы Римского в наш адрес пришло специальное послание. Ватикан настоятельно требовал покориться воле Господней и захоронить усопшего согласно обычаям его народа. С Папой — это было серьёзно. Мы с Залесским вылетели в Рим. Приняли нас незамедлительно… Папа оказался человеком широких взглядов. Личностью незауряднойи проницательной. Он с удивительной лёгкостью проникся нашими проблемами. И в изысканиях МАГа, с которыми я его познакомилб увидел много полезного для церкви и её служителей, призванных проповедывать вечность жизни человеческой и духовно-нравственную чистоту грешных рабов божьих.
Папа пообещал нам посильную поддержку. Слово свое он сдержал. Должен заметить, церковные власти оказались гуманнее и терпимее светских Институтов… Последние требовали суда над нами. Поговаривали, что правительство СССР возбудит против МАГа уголовное дело и оно будет разбираться в Международном суде…
В России, как стало известно из источников, заслуживающих доверия, этот вопрос действительно муссировался в определенных кругах, но благодаря вмешательству Национальной Академии наук он вскоре заглох. Советским ученым, очевидно, сыграло на руку тообстоятельство, что органы средств массовой информации со странной прохладцей отнеслись к этому неординарному событию, потрясшему весь мир. Практически не публиковались материалы ни о полете в Пространство-Времени, ни о первом бихронавте планеты, который был гражданином их страны…
Итак, суда над нами не было. Но постоянно на нашу голову обрушивались статьи некоторых ортодоксально настроенных учёных и колкие корреспонденции любителей посмаковать детали всяких «таинственных дел». Наиболее злые я вырезал себе на память. Чего стоят только одни их заголовки. Сколько в них яда… Газета «Нью-Норк Тайме» — «Машина Времени — убивает»; французская «Матэ» — «Авантюра доктора Кавады»; «Шпигель» — «Спектакль, который плохо кончился»; Лондонская «Гардиан» — «Жертва. Во имя чего?!»…
Я долго держался. Ровно десять лет. А потом подал в отставку, рекомендовав на место Президента МАГа Виктора Готье…
Ну кто мог догадаться, что стрелка секундомера, остановившаяся на цифре «25», по существу, указывала нам длительность полёта бихронавта в годах?…
Леший выходит на связь
(ВМЕСТО ЭПИЛОГА)
Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.
То был не сон. Мефоднй ущипнул себя так, что чуть было не взвыл. Нет, не сон. И все-таки… Надо проверить еще раз. Он подбежал к крану и подставил лицо под струю холодной воды. Вода обожгла. На теле выступили мурашки. «Не сплю… Не мерещится… А я уж потерял надежду…» Мефодий роняет голову на руки.
«Меф, ты плачешь?»
«А как же, сатана ты мои милый…»
…Это случилось под утро. Он услышал в себе до боли знакомый зов: «Меф! Меф! Отвечай, Я — Леший».
«Опять снится», — решил он и, повернувшись на другой бок, проворчал: «Так можно на самом деле спятить… Успокойся! Спи!» — приказал он себе, и с раздражением подумал, что ему теперь придется долго ворочаться, чтобы снова, хотя бы на часок, ззбыться. Но внутри опять, правда, менее требовательно, с долен иронии прозвучало: «Меф, вставай! Тебя ждут великие почести…»
Мефодий вскочил, как ошпаренный, озираясь по сторонам… В комнате пусто, темно. Он закрыл глаза, сосредоточился и с величайшей боязнью не услышать отзыва, пролепетал:
«Леший! Я — Меф. Ты меня слышишь?» Была ли между вопросом и ответом пауза—кто разберет сейчас? Если и была — длилась она ьсего миг. Но кто с уверенностью ему мог бы ответить, что такое этот мнг? Это — ничего?! Ничтожно мало?! Или бесконечно много?! Кто измерял его? И есть ли ему мера?.. В тот момент, пожалуй, он вместил в себя вечность, пока до него не донеслось насмешливое и родное: «Наконец-таки, Ну, здравствуй. Это я — Леший…»
… «Успокойся, Меф. Все уже позади», — по-отечески тепло просит Леший.
«Черт безрогий! Почему ты так долго молчал?!» сквозь слезы, шепчет Артамонцев.
«Ругаешься, не зная того, что я давно не Леший, а уникальный музейный экспонат Интерпола, известный всему миру под именем РКАШ — Робот конструкции Артамонцева-Шеремета. Мой инвентарный номер три дробь десять».
«Значит ты был отключён?»
«Отключён. На связь с окружающим отключён. Идиотка уборщица повернула регулятор. Случайно, конечно. Хорошо ещё не вырубила приём. Сегодня, кстати, 44 дня, 17 часов, 6 минут и 7 секунд, как я услышал тебя в первый раз. Только записывал, а сделать ничего не мог… Тебя сначала бросили в тюрьму, потом поместили в дурдом… Ты ещё там, в дурдоме? Что это такое, кстати?»
«Дом для умалишённых… Но об этом потом. Скажи кто тебя включил — рядом?»
«Да. Лежит…»
«Что значит лежит?»
«Та самая уборщица. Она вытирала с меня пыль и, к счастью, повернула регулятор. У меня на лбу тут же вспыхнула надпись: „Срочно ко мне! На связи — Меф“. Вспышка перепугала уборщицу. Она схватилась за регулятор, но я успел его заблокировать. Тогда она стала трясти меня. Что мне оставалось делать, Меф? Я приложился к ней самым слабеньким разрядом. Она упала. Вместе со мной. Мы лежим рядышком. Она таращит на меня глаза. Я ей отчётливо говорю: - Иди зови Скарлатти. Передай ему: „Вернулся Меф“… Она или не понимает или не хочет вставать».
«Гони её скорей».
«А как? Ты меня сделал без рук и без ног…»
«Язык-то есть!»
Леший, соображая, что предпринять в таких вает:
«Меф, может она меня не понимает?.. На каком негритянки?»
«На всех, какие ты знаешь, скажи ей: „Вставай — и выполняй! Иначе — убью!“»
«Сработало, Меф! Они говорят на английском… Боже, как она вопят!»
«Лёшенька, слушай меня внимательно. Никого к себе не подпускай. Кроме Скарлатти или кого-либо из сотрудников отдела, кого я знаю — Блэйра, Гордона, Манфреда».
«Первые двое ушли от нас в МАГ, а Манфред — в Риме, в штаб-квартире отдела», — сообщил робот.
«А ты где?»
«В Нью-Йорке».
«В таком случае зови Роберта Мерфи».
«Боб умер, Меф».
«Что?! Что ты сказал?»
«Боб умер», — всё также бесстрастно повторил Леший.
«А кто сейчас в шефах?»
«Шеф Интерпола — комиссар полиции Сильвио Скарлагш, — бесцветно доложил Леший… — Погоди минутку, Меф».
