Аз победиши или Между землёй и небом - война

- Прекрасно. - Марина снова мельком взглянула на телеэкран. Волосатый гориллоподобный мужик насиловал хрупкую вьетнамку. Да, за окнами лимузина, несущегося во тьму, сейчас еще одна из ночей последних лет мужского господства... - Кэри, девочка, смешай мне порцию. - Она закурила "Нортстейтс", окуталась сизым дымом и откинулась на подушки... из динамиков лилась негромкая мелодичная музыка... Марина закрыла глаза, и неожиданно перед внутренним взором начали проплывать воспоминания...

42. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ - 3

"Звонок раздался неожиданно, и я подскочил от испуга". Примерно такой, или сходной, фразой в романчиках, не претендующих на "высоту штиля", передается состояние человека в подобной ситуации. Ну, во-первых, я тоже - не претендую, аж ничуть, а во-вторых, я на собственной шкуре убедился, что - фраза соответствует правде жизни, несмотря на свою "дешевизну".

А подскочив, я уставился на аппарат диким взглядом. Этот звонок выдернул меня из полудремы, в коей я счастливо пребывал, как спасатель утопающего, не спрашивая фамилии и за волосы. Потом разберемся...

Трясущейся рукой сняв трубку, я услышал "кхе-кхе". Сразу после: - Это из милиции говорят. Это?.. Кхе-кхе...

И этот кхекхекающий голос называет мои Ф.И.О. Простужен он? что ли, еще подумал я, а голос в трубке сообщил: - В связи с обстоятельствами дела требуется ваше... кхе-кхе... присутствие... кхе... на опознании...

- Чего-о?!

Не врубился я сходу совершенно. А кто бы на моем месте?..

Голос простуженного мента (?) ответил:

- Повторяю... кхе... в связи с... кхе-кхе-кхе... Грга-аа... и-и-и...

Бедный голос совершенно вышел из строя. Пока он рычал, откашливался, прокашливался и сипел, я форсированно шевелил извилинами. Получалось - ни фига себе!.. Неужели ОНИ что-то узнали, сразу же?!! Только-только получилось, органы тут как тут, бдят, не спят... Да нет, быть такого не может... да и не позвонили бы, а припожаловали, и не менты, а гэбэ, и вообще, не для опознания, а для задержания, или как у ним там терминологически обзывается...

Из прочистившейся носоглотки голос зазвучал внятно, что-то там забубнил дальше...

- ...Сегодня в десять ноль-ноль, улица Володарского...

- Я знаю, где, - машинально ответил я.

- Хорошо, - серьезно сказал голос. - Значит, десять ноль-но...

- Я буду, хорошо, - в тон ему ответил я. И повесил трубку. За то, что проводником голосу послужила.

НИЧЕГО СЕБЕ. Опознание... морг Первой Городской на Володарского... Сходил бы ты, бедняга, к терапевту или лору, там же, в больнице, посочувствовал я менту мимоходом...

Разбуженный так рано, в неурочный для меня час, я соображал, само собой, не ахти как. Семья уже разбежалась по работам и заботам, я в квартире находился один, а на часах было уже... ого-го!.. "08:09:13"... Меньше двух часов осталось. Ну, на дорогу минут сорок. Десять-пятнадцать на перекур - перед входом в морг. На сборы, итого - сорок пять-пятьдесят... Я могу и за пять, но не УТРОМ же, Бог Мой!..

Уложился я, впрочем, в полчаса. Естественно, НЕ завтракал. Еще чего! Голода и не чувствовал, но зато меня глодала мысль: "_К_о_г_о_???".

От трамвайной остановки вниз, к больнице, и потом направо, к моргу, шел не торопясь, меся ботинками привычную январскую слякоть. Растягивал время как только мог. Впервые в жизни пожалел, что не имею привычки "тяпнуть для храбрости". А что, тяпнул, грамм триста пятьдесят, и все до фени...

Вошел. Покурил и вошел. Увидел троих в форме. Еще какие-то фигуры, некоторые в белых халатах. Один из ментов - ко мне:

- Вы?.. - мои Ф.И.О. называет.

- Я, - киваю. А он мне:

- Пройдемте! Сейчас вывезут... - на что я ему, само собой:

- Извините, но почему, собственно, меня?! - и это вполне закономерный квесчен, между прочим. Особенно для меня - утром. Кто не андестенд, тот, значит, из тех, ночью спящих. Мент смотрит внимательно, немолодой уже, майор, лысоватый и толстый. Изучает... Какое-то ergo делает и сообщает:

- В кармане брюк убитого обнаружена бумажка с шестью цифрами и ваша фамилия.

- Да? - тупо смотрю на него. Изучаю. Но никакого ergo почему-то не делается.

- И поскольку он приезжий, судя по некоторым признакам, хотя документов при нем не обнаружено...

- Ага, - киваю. Хрен с ним, ergo. - Идемте. - Чему быть, то, блин, меня не минует. Побыстрее бы за спиной оставить...

И мы входим. И я вижу... и я не верю своим глазам. Но!!! делается все же проклятое ergo спустя вечность, вместившуюся в долю секунды ОСОЗНАНИЯ, - глазам поверить придется, хочешь не хочешь. А ВОТ ТАКОЕ МОГЛО БЫ И НЕ БЫВАТЬ, БЛИ-ИН, И МИНОВАТЬ. ТАКОЕ ЗА СПИНОЙ ОСТАВЛЯТЬ - ПОЛНЫЙ АБЗАЦ...

Мишка лежал на узком железном столе голый, лишь простыней прикрытый, в эту минуту откинутой с лица его и груди. Ниже на простыне расплывалось пятно крови. Широкие мозолистые ладони моего ДРУГА, которые я всегда, приезжая в Москву, пожимал с особым чувством рабочей солидарности, лежали поверх простыни, по бокам от...

- Вы узнаете личность? - спросил другой мент. - Кто это... кхе-кхе... гррга-аа...

В этот миг меня замутило, и я выбежал вон. По коридору - на улицу... Меня никто не останавливал, а если бы и попытался - не остановил бы...

Когда я чуток пришел в себя, прошло минут несколько, наверное. Из дверей на крыльцо морга вышел майор и тот, второй, "кхк-кхе, грр". Старлей. Деликатные, поди ж ты. Время дали оклематься... Бывают же.

- Захарченко Михаил Александрович, - не дожидаясь вопросов, ответил я. - Москвич. Научный сотрудник. Тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения...

"Был", подумал я. И вот в эту секунду ДОШЛО, что Мишки на самом деле уже _н_е_т_.

Попав домой, я достал из заначки бутыль самогона и нажрался вдребезг.

...хоронить Мишку увезли в столицу, конечно. Дело так и осталось незаконченным. Кто его зарезал и раздел, было всем ясно, но ни свидетелей, ни сообщений по поводу не было. Шерстить всех наркоманов города из-за Мишки менты не собирались. Разве что, когда-нибудь, "...случайно всплывет информация о...". И все. Финиш.

Потом меня вызывали еще два раза. В первый из них я подписывал какие-то бумаги, мне уже было все равно, какие и что, и зачем. Во второй мне неожиданно выдали "личные вещи покойного", как выразился старлей, уже давно излечившийся от простуды. Оказывается, у Миши в Москве где-то там хранилось составленное по всем правилам завещание (НЕУЖЕЛИ _З_Н_А_Л_???), и по этому завещанию мне (указывались Ф.И.О. полные мои, и даже серия-номер паспорта) отписывались кое-какие "предметы", часть из которых находилась в Москве, а часть - среди "обнаруженных на трупе" (Бог Мой, ну и терминология у ментов, застрелиться и не встать!), и в том числе "ценный предмет, инвентарный номер по описи 11 - браслет посеребренный с часами марки...".

Почему именно мне Мишка оставил БРАСЛЕТ С ЧАСАМИ, я сразу не понял. Но потом - понял. И сказал ему СПАСИБО.

Вот только одна мысль глодала меня... ЗНАЛ Мишка, или просто подстраховывался?..

Почему он не позвонил мне, что приедет в город, я даже и не пытался понять. Причину мог бы открыть, наверное, только он сам.

Но я знал о том, что в городе имеется еще по-крайней мере одна "личность" (ну менты выражаются!), у которой, возможно, есть "...информация о...".

Если он приехал в наш город не ко мне, то тогда - к ней..."

43. ВПЕРЕД В ПРОШЛОЕ

...в дансинге гремел разудалый рэг-тайм, совпадая с названием, разрывал в клочья тишину, когда они ввалились в зал.

- У-у-у, я тащусь! - сказал Грэй, - самое то, что надо!..

- Что ты сказал? - переспросил Вилли.

- Русский выучишь, узнаешь, - отрезал Грэй. - Стой тут, не дергайся.

Танцующие парочки, углядевшие их, замирали, словно мешками из-за угла вдаренные. Неудивительно, подумал Грэй. "Вваливаются два мужика злобноватого вида, на героев фантастического боевика смахивающие, диковинно разодетые, чудным оружьем увешанные, как елка игрушками, и мрачными взорами поедают присутствующий народ. Мне бы на месте народа дурно сделалось бы сильно. Вроде как Сэре, когда я исчез на ее глазах был только что, и вдруг - НЕТУ! - и тут же возник в гордом одиночестве, без одноглазого, который исчез в обнимочку со мной, да так и не появился... Она же не знает, бедняжка, что за едва уловимый глазом миг отсутствия, вместившийся в Секунду Полуночи, для меня миновали целые сутки там, в туманном, ежели отсюда глядеть, грядущем, и что Витюху Сомова я оставил в сотне годов спустя, желая доставить идейному товарищу удовольствие в кавычках: позволить на собственной шкуре испытать прелести полной анархии, ночным знаменем покрывшей мир... Возник я секунда в секунду, теперь я умею входить в нужную мне, а не Хаосу, узенькую щелочку между непрестанно трущимися "боками" друг о дружку бусинами пространства-времени, не то что раньше... Дорого бы я дал в первые годы пути за такое умение...".