Рип Винклер

— Когда я бьыа маленькая, — неожиданно начала Марико, — то часто бегала в это место и заставала отиа. Он мог часами сидеть на краю поляны, уставившись в одну точку, или мне казалось, что в одну; а затем он вставал, передвигал какой-нибудь самый маленький камешек, снова садился и опять смотрел. Мне было интересно, что он там видит, и тогда я тоже присаживалась рядом и смотрела. Но ничего, кроме камней и песка, увидеть не могла. А после десяти минут такого сидения, у меня начинали болеть ноги, ломить спина, Мне было скучно.

— А теперь? — спросил Ригк.

— Теперь, думаю, я понимаю отца. В этой части сада всегда тихо и спокойно, иногда я прихожу сюда подумать, помечтать. Наверное, каждый человек видит, чувствует здесь что-то личное. Раньше я часто появлялась тут с… — Девушка запнулась, и Рип понял, кого она имела в виду.

— Скажите, — нарушил он молчание, — …Синд, какой он был?

Марико посмотрела на него:

— Но ведь это вы.

— Нет. — Рип покачал головой. — Я — это Рип Винклер, каким он был пять лет назад, а тот, которого я забыл и о котором узнаю из чужих уст, я не узнаю его, я не узнаю в нем себя. Он делал, он умеет то, на что Рип Винклер никогда бы не отважился; иногда мне даже страшно, я боюсь его, и мне не хочется знать правды.

— В любом случае и тогда, и сейчас, и потом это все есть, были и будете вы, вы не изменились с той поры. У вас лишь открылись доселе дремавшие, не пробужденные или неизвестные грани, но это не другой человек, это тот же Рип Винклер. Человека нельзя описать одним словом или одной фразой, как и нельзя понять его с одного взгляда. Каждый человек — сложный мир, своя вселенная со своими солнцами и планетами, черными дырами и туманностями, галактиками и квазарами, разве можно узнать или описать всю вселенную, и разве вселенная сама сознает, какая она есть.

Рип не знал, что ответитьо он только стоял и молчал. Была в этом голосе такая сила и мудрость и такое действительно вселенское спокойствие и умиротвореннооть, что Винклер на секунду забыл, что перед ним стоит 20-летняя девушка.

— Ну а что касается Синда, — продолжила она, — то иногда вы похожи на него, вот как сейчас. А иногда кажется, что вы и он — два совершенно различных человека.

— Расскажите мне о Синде. — И Рипу захотелось добавить: «О человеке, которого вы любили». Марико задумалась.

— Рассказать… Временами он был добрый и ласковый, особенно когда узнаешь его поближе, но вместе с тем в нем присутствовала и жестокость. Чувствовалось, что, несмотря на молодость, жизнь уже успела потрепать его, он был искусным воином, намного искуснее, чем вы сейчас, хотя и теперь вам нет равных; но я наблюдала за вами. Он мог контролировать свое умение, а вы пока нет. Впрочем, ничего страшного, просто вы не знаете до конца, на что способны. Со временем придет и память, и понимание. Он был веселый, хотя глубоко в глазах у него, как и у вас, притаилась грусть и, несмотря на всю свою силу, я знала, что это глубоко ранимый человек. Вы теперь очень похожи на него, похожи на того, лучшего Синда. — Она запнулась. — Наверное, поэтому я поверила вам и никогда до конца не могла поверить в предательство его.

Рип слушал, смотрел на нее и любовался ею, она была так прекрасна, что захотелось подойти, обнять, поцеловать ее, и только ее, потому что никого в ммре больше не было.

Марико подняла на Винклера глаза — она поняла состояние юноши.

— Нет, — просто сказала принцесса.

Руки Рипа опустились, а ноги, так и не сделав шага, прикипели к земле. Кто он? Жалкая тень того, кого она когда-то любила — загадочного Синда. Он вспомнил, как принцесса танцевала, радовалась, смеялась рядом е Ябу-саном.

— Я все понял, — прошептал Рип.

— Марико-о-о. — неожиданно послышался звенящий издалека голос. — Марико Дэнтедайси, где вы!!!

Как ни странно, но Рипу показалось, что голос принадлежал мажордому. «Неужели старик очухался».

Он посмотрел на девушку.

— Это Хонэн, — подтвердила она его догадку, — он как нянька ходит за мной. Думает, что я еще маленькая.

— Марико-о-о-еан, — надрывался бедный старик, — принцесса-а!!!

Глаза Марико озорно блеснули.

— Давай спрячемся.

— Он же будет волноваться.

Но девушка уже схватила его за руку, и молодые люди понеслись по аллеям парка. Подальше от полупьяного голоса.

Очутившись в какой-то темной беседке с колоннами, принцесса отпустила Рипа. Она весело смеялась, и Винклер подумал, что Хонэн не так уж и неправ насчет маленькой девочки.

— Я раньше тоже все время пряталась от него, так как он загонял меня рано спать, а этого мне ужасно не хотелось.

— Почему же теперь он тебя зовет?

— По привычке. Для Хонэна я никогда не вырасту, а он покричит, покричит и перестанет; это значит, хватит гулять, и хоть ты и взрослая, но все равно всем спать положено. А если я вовремя не приду, старик сердится, бурчит что-то себе под нос.

— Он любит тебя.

— Да, — согласилась принцесса, — я тоже люблю его. Если у человека может быть два отца, так это у меня, и один из них Хонэн. Своей семьи у него нет. Вот он и носится со мной.

— Марико Дэнтедайси Догэн… и я не помню, что ещё там.

Девушка улыбнулась.

— Марико Сайте Дэнтедайси Догэн — правительница системы Нихон и планет, а также входящих в нее спутников, астероидов, комет и других тел; чей род идет от солнечной Аматэрасу и ее божественного внука Ниниги, что являются потомками божественной пары Идзанаки и его супруги Идзанами, создателями первой твердой земли.

— Да, — Рипа слегка сбило с толку, как произнесла все это девушка — на одном дыхании и без единой запинки, — ничего себе имечко. И давно хотел тебя спросить, — они и сами не заметили, как перешли на ты, — твое имя, что оно означает? Ты и правда божественная? — В чем Винкдер, конечно, не сомневался..

— Я не знаю, может быть. Это долгая история, и она связана с нашей религией.

— Расскажи, — попросил Винклер. Положа руку на сердце, его не очень интересовала история, во всяком случае, не сейчас. Хотелось подольше побыть рядом с принцессой.

Девушка вздохнула.

— Ну, если ты хочешь… Значит, так, давным-давно, во время создания всего сущего, впервые настало время разделения неба и земли. Тогда на свет появились многочисленные ками.

— Кто это такие?

— Ты не знаешь, кто такие ками?

— Не смотри на меня так, не знаю, хотя несколько раз слышал это слово.

— Ну да, ты не нихонец. Ками — это, если проще сказать, боги или духи, их очень много, и они практически везде, понимаешь?

— Более или менее.

— Отлично. Значит, мир тогда еще не был сформирован окончательно, представляя собой беспорядочное нагромождение земли и воды; так как, не забывай, дело происходило на планете-прародительнице. Одни ками создавали других, пока не появилась божественная пара Ид-занаки и Идзанами. Поглядев с небес на пребывающую в бесформенном состоянии Землю, они погрузили в океан украшенное драгоценными камнями копье, и в результате образовались острова, старшие первой твердой землей.

Из этой земли и пришли в Нихонию наши предки, и называлась она так же Нихон, или Нитшон. От Идзанаки произошла на свет Аматэрасу — солнечная богиня, получившая во владения равнину высокого неба, которая и приказала своему внуку Ниниги сойти нa землю и править ею. От Ниниги произошли все императоры Нихона, потомком которых я и являюсь.

— И что, столько веков не прерывалась линия?

— Нет.

Рипа заинтересовала старинная легенда. Может быть, это всего лишь сказка, но, глядя на освещенную лунным светом красавицу Марико, он готов был поверить в ее божественных прародителей. Он не знал, как выглядела таинственная Аматэрасу, но представил себе очень красивую женщину с солнечным нимбом вокруг головы, красота которой непонятно как перешла к ее прапрапра… внучке, сидящей перед ним.

— Ну, мне пора, — неожиданно вскочила принцесса.

— Уже? — непроизвольно вырвалось у Рипа. Девушка заулыбалась.