Сассинак

В ее голосе было больше понимания, чем могла вынести Сассинак. Она снова переменила тему, удивляясь, что смогла так быстро перейти к другой проблеме.

— Что касается преданности экипажа, то вы в основном правы. Но не совсем. Например, — Сасс откинулась на спинку стула, внимательно глядя на гостью, — я уверена, что у нас на борту есть информатор, находящийся на жалованье у одного из обладателей престижных имен, которые мы недавно обсуждали. Дюпейниль и я изучили досье каждого на нашем корабле, но пользы от этого никакой. Мы не нашли никаких следов фальсификации данных или чего-либо подозрительного. И тем не менее здесь есть саботажник. Команда начинает подозревать друг друга. Можете себе представить, как это действует на моральный дух! — Лунзи кивнула, ее взгляд заострился. — Самые нервные явились ко мне с требованием арестовать наших «тяжеловесов», как будто все они — Ионы. Теперь можно ожидать возникновения на борту политического движения или чего-нибудь в таком роде. Признаюсь, что я в тупике, но должен ведь существовать способ найти этого ублюдка! Причем я хочу, чтобы его нашли раньше, чем он сможет хотя бы намекнуть своим хозяевам о том, что мы здесь обнаружили.

Лунзи начала очищать фрукт — кожура извивалась между ее пальцами.

— А ты не хочешь, чтобы я просмотрела файлы, разумеется, если они не засекречены? Может, свежий взгляд что-то обнаружит. Конечно, если ты не доверяешь посторонней…

— Как я могу не доверять своей прапрапрабабушке?.. — Сассинак едва удержала икоту и подумала, что немного перебрала бренди. — Если хотите, можете даже порыться в моих ящиках с бельем. Но что вы рассчитываете обнаружить после меня и Дюпейниля?

— Не знаю. Но старикам иногда удается то, что не удалось молодым.

Они посмотрели друг на друга и усмехнулись. «Свежий взгляд» Лунзи никак нельзя было назвать осмысленным — очевидно, бренди подействовало и на нее.

Спустя два часа они корпели над файлами персонала, немного протрезвев, но так и не приблизившись к разгадке тайны.

— Не думала, что для обслуживания крейсера необходимо такое количество людей, — заметила Лунзи. — Маленький экипаж было бы куда легче проверить.

Еще один техник степени Е-4, и я за себя не ручаюсь… — Внезапно она застыла и нахмурилась. — Постой! Кто это такой?

Сассинак перевела те же сведения на свой экран.

— Проссер В.Тагин. С ним все в порядке — мы с Дюпейнилем его проверили.

— Она снова посмотрела на знакомый файл. «Планета происхождения: колония на Макштейн-7. Физические данные обитателей: рост 1, 7-2 м, вес 60-100 кг, цвет глаз голубой или серый, кожа красная, желтая или черная в пропорции 1:1:1, волосы прямые, от светло-каштановых до желтых или сероватых. Голова продолговатая, узкий таз, на 80% не хватает верхних передних зубов». Она вывела на экран голографию Проссера и увидела мужчину ростом 1, 9 метра, весом 75 килограммов, с серыми глазами на продолговатом бледном лице и светлыми прямыми волосами. Стоматологическая карта свидетельствовала об отсутствии верхних передних резцов, тип крови полностью соответствовал…

— В его файле нет ничего сомнительного, и он полностью подходит под генетические характеристики. Правда, у него слишком близко посаженные глаза, но это не угрожает безопасности корабля. Что с ним не так?

— Он просто невозможен — вот и все.

— Почему?

Лунзи серьезно посмотрела на нее:

— Ты когда-нибудь слышала о клонированных колониях?

— Клонированных колониях? — Сассинак недоуменно уставилась на бабушку — она никогда не слышала даже упоминания о таком. — Что это значит?

— Какие базы данных имеются у вас на борту? Я имею в виду медицинские.

Мне нужно кое-что проверить. — Лунзи внезапно стала энергичной и собранной — ее словно распирало то, что она пока еще не могла объяснить.

— Медицинские? Спросите у Майлер. Если этого недостаточно, могу связать вас со штаб-квартирой Флота по линии МССП.

— Я спрошу у Майлер. В свое время предпочитали держать это в секрете, и если так оно и вышло… — Лунзи умолкла, и Сасс не настаивала на продолжении. Времени у них хватало.

Лунзи переговорила с Майлер по внутренней связи о медицинских базах данных, литературных источниках и специальных медицинских журналах на сленге, который Сассинак едва понимала.

— То есть как это «Основы сведений о клеточной системе» до сих пор не опубликованы? Ах да, эта дурацкая привычка менять названия… Ну, посмотрите в «Биоэтик Куортерли», издававшемся Амперанским университетом, возможно, тома 73-75… Ничего? Авторами были Сейвер и Петрус, а редактором — старик Маккелси, сущий дьявол в подобных делах… Конечно, я не уверена — возможно, это было двумя годами раньше… — Наконец она отключила связь и устремила на Сасс самодовольный и в то же время встревоженный взгляд. — У тебя куда больше проблем, чем ты думаешь, прапраправнучка.

— Неужели у меня их недостаточно?

— Дела гораздо хуже, чем наличие одного саботажника. Кто-то стер нужные файлы — не только твои, а вообще все.

— Что именно ты имеешь в виду? — Сасс впервые заговорила тоном командира в присутствии Лунзи и была рада видеть, что это хотя и не испугало ее, но помогло добиться прямого ответа.

— О клонированных колониях никогда не слышала ни ты, ни Майлер, которой должно быть о них известно. Я помню, как Совет по этике собирался по поводу такой колонии. — Лунзи сделала небольшую паузу. — Какие-то шибко проницательные исследователи решили, что можно получить целую колонию на основе одного-единственного генома — то есть одной группы хромосом — исключительно с помощью клонирования.

— Но из этого ничего бы не вышло, — возразила Сассинак, вспоминая то, что ей было известно о человеческой генетике. — Это привело бы к вырождению, а кроме того, необходимо многообразие качеств, способностей…

Лунзи кивнула:

— Вот именно, люди нуждаются в многообразии. Никакое человеческое сообщество не имеет специализации, за исключением половой. Таким образом невозможно построить большое и многослойное сообщество, но небольшую колонию — возможно. Так, по крайней мере, полагали эти исследователи. Как бы то ни было, используя генную инженерию, гораздо дешевле создать для какой-либо среды наиболее подходящий тип, а затем размножить его, даже учитывая расходы на клонирование. В конце концов, узкородственное размножение опасно только в случае существования комбинации зловредных генов, а если таковые отсутствуют, они не могут комбинироваться.

— Понимаю. Хотя не могу сказать, что верю.

— Вполне разумно. Совет по этике тоже не поверил. А так как я оказалась поблизости во время создания первой колонии и работала в данной области, то получила возможность высказать профессиональное мнение относительно этических и практических проблем. Одно из двухсот или более. Мы рассматривали голографии клонов и доклады исследователей. Мне показалось, что этот проект опасен, как для самих клонов, так и для остальных людей.

Во-первых, в той окружающей среде, для которой предназначались клоны, случайная мутация могла оказаться более частой, нежели предполагалось в проекте. Другие эксперты посчитали, что клоны должны быть защищены: проект был строго засекречен, но, очевидно, этим не ограничились, и все упоминания о нем были стерты.

— Какое это имеет отношение к Проссеру?

На лице Лунзи появилось отвращение.

— Сассинак, эта колония и располагалась на Макштейне-7. Там все имеют совершенно одинаковый геном и абсолютно одинаковую внешность. Я видела голографии жителей этой колонии. Ваш мистер Проссер — не один из клонов, хотя ему и подобрали соответствующую физическую характеристику.

— Подобрали?

— Этой колонии были приписаны определенные справочные данные на случай, если кто-то из них покинет планету, с указанием характеристик, как будто те происходят из ограниченного, но обычного колониального генофонда.

Характеристика Проссера сфальсифицирована, Сассинак. Ни ты, ни кто другой не смогли бы это обнаружить, исключая тех, кто знал о клонированных колониях и, в частности, о Макштейне-7. А в ваших файлах нет этой информации.