Единственная на всю планету. Трилогия (СИ)

– Охота намечена на послезавтра, – ответил отец. – Нор, будьте поосторожней и не подставьтесь под пулю. И возьми на всякий случай карабин. Боюсь я, что сила сделала дочь излишне самоуверенной, так что ты за ней присмотри.

– Все будет нормально, Егор Николаевич, – сказал ему Нор. – Если их будет не больше десятка, я с ними со своими новыми силами и сам справлюсь. А если идти вдвоем, я для нас вообще никакой опасности не вижу.

– Все в порядке, – подошла к ним отходившая звонить Ольга. – Олега предупредила, так что он в школе все объяснит, и на обратном пути к нам заедут показать, чем занимались. Не будем тратить время, иди за карабином.

Они оделись потеплее и пошли не по дороге, а через лес.

– Оленей точно будут бить, – сказала Ольга, поэтому к ним и пойдем. Идти долго – часа два, но, я думаю, мы их перехватим раньше. Давай ты будешь высматривать людей, а я поищу медведя.

– Слушай, Оля, зачем тебе медведь? – спросил Нор. – Так вжилась в образ ведьмы? А почему их просто не взять под контроль и не допросить? Узнаем, кто стрелял в Егора, а потом заставим кого-нибудь из них его пристрелить. Можно насмерть, а можно просто ранить. К врачу он попадет не скоро, а своего мага у него нет, так что крупные неприятности гарантированы. А может и окочуриться, если его подельники испугаются и сбегут. Но это уже будет не на нашей совести. А память перед уходом им подчистишь, заодно и потренируешься. Понятно, что никакой охоты после этого не будет. А твой медведь их на фиг всех порвет, да еще попробует человечины. Его после этого отпускать нельзя. И магия не поможет, и он через три дня может еще кого-нибудь сожрать. Значит, мне его нужно убить, да еще из их оружия, не оставив при этом следов. Зачем нам эти сложности?

– Убедил, – согласилась Ольга. – Я вчера испугалась за отца, а потом сильно разозлилась. Почему-то в голову запал медведь, поэтому я больше ни о чем другом думать не стала. Твой вариант проще, хотя послушаем еще, что они нам скажут.

К тому моменту, когда Ольга почувствовала людей, они прошли по лесу минут сорок.

– От трех до пяти человек, – сказала она другу. – Километрах в трех отсюда. Идут навстречу, так что минут через пятнадцать увидим.

Нор почувствовал браконьеров за пять минут до встречи.

– Моя чувствительность в три раза ниже твоей, – сказал он Ольге. – Слушай, для чего нам переться по этому бурелому? Давай подождем их здесь.

Вскоре из расположенного невдалеке ельника вышли трое мужчин, которых Ольга сразу же взяла под контроль.

– Стоять! – скомандовала девушка, когда расстояние между ними сократилось до десяти шагов. – Кто стрелял в инспектора?

– Я, – ответил пожилой мужчина, стоявший ближе других.

– Хотел убить? – спросила Ольга.

– Целился в плечо. Нужно было надолго уложить в постель. А от убийства слишком много шума.

– Кто ты? Назовись!

– Алексей Николаевич Скуратов.

– Все как мы и думали, – сказала Ольга Нору и опять обратилась к допрашиваемому. – Иди к тем деревьям. Пройдешь двадцать шагов и остановись.

Дождавшись, пока он отойдет, она приказала остальным прицелиться ему в спину.

– По моей команде открываете огонь! – приказала она браконьерам. – Пли!

Два выстрела слились в один, и Скуратов рухнул как подкошенный.

– Еще жив, – сказал Нор, осмотрев его магическим зрением, – но вряд ли надолго: ранения тяжелые. Сама сотрешь всем память?

– Скуратову уже стерла, сейчас сотру этим. Все, быстро уходим, они сейчас очухаются!

Спрятавшись на краю поляны за кустами малины, они видели, как браконьеры нерешительно приблизились к лежавшему Скуратову, осмотрели его, а потом повернулись и со всех ног бросились прочь.

– Хорошо, что у них были винтовки, – сказала Ольга, когда возвращались домой. – Иначе его могли приписать отцу. Всем известно, что они враждовали. Мы, как лица заинтересованные, можем соврать о том, что отец был дома, а если проведут экспертизу пуль, легко определить, что стреляли не из нашего карабина.

– Там осталось достаточно следов, – сказал Нор. – И побежали они наверняка к машине. Наверное, помимо машины, есть и прицеп. Не на руках же они собирались таскать туши. Поэтому, если не пойдет дождь, даже без пуль на инспектора никто не подумает.

– Подожди, – остановилась Ольга. – Надо позвонить Сергею, а потом отцу.

Она достала телефон и набрали номер.

– Дядя Сережа? Это Ольга, здравствуйте!

– Здравствуй, чудо в перьях, – отозвался он. – Ты насчет самоубийц?

– Нет, мне пока не до них, – ответила девушка. – Рядом с вами никого нет?

– Я один, – сразу посерьезнел он. – А что у вас опять случилось?

– Отца вчера вечером подстрелили браконьеры. Прострелили навылет плечо. А у меня была альтернатива: или вызывать скорую и месяц, а то и два ждать, пока его вылечат медики, или лечить самой. Я выбрала второе, и уже через пару дней он будет, как новенький. Но у этого выбора есть один минус – мы не смогли обратиться к вам. Слишком много вопросов вызвала бы зарастающая на глазах дырка от пули. Но в отца стреляли не просто ради развлечения, поэтому мы с Нором сегодня не поехали в школу, а пошли разобраться с теми, кто в него стрелял и должны были приехать чистить заказник. Один из них ранен или убит, а двое других удрали.

– Твою мать! – не выдержал Сергей. – Ну почему вы не можете жить тихо? Вы где?

– Сейчас в лесу, а через полчаса будем дома.

– Вот сидите дома и ждите меня, сейчас приеду!

– Он не обрадовался, – сказал Нор. – Еще не привык пристраивать трупы, которые ты ему подбрасываешь.

– Мог бы обойтись без своих шуточек, – расстроенно сказала Ольга. – Между прочим, действовали по  твоему плану. У меня был медведь. Двух убежавших засранцев ты спас, а у нас теперь проблемы. Это нам нужно? А ведь они не могли не знать о том, что Скуратов собирался стрелять в отца! А если бы у него дрогнула рука или просто попал не туда и убил? Не стоили они твоего снисхождения. Тебе не кажется странным, что у меня более правильное отношение к врагам? Это ведь тебя учили, что лучший враг – это враг мертвый! А ты почему-то стал проявлять мягкость. А ведь вначале готов был резать тех пьяниц, хотя они еще ничего не успели сделать, только скандалили. Что с тобой, Нор?

– Если ты изменилась, приняв мои воспоминания, почему не мог измениться я? – пожал он плечами. – Я и сейчас зарежу врага, и рука не дрогнет. Просто я тех двоих, как врагов, не воспринимаю. Жадные и трусливые люди. Но если за это убивать, нужно вырезать треть человечества. Смотри, стоит машина Сергея. Пошли быстрее.

Они вошли во двор с той стороны, где была разобрана часть забора, и поспешили в дом. Сергей был у отца в спальне, где они о чем-то говорили.

– Вот они убивцы! – повернулся к вошедшим ребятам Сергей. – Быстро рассказывайте, что еще начудили! У меня очень мало времени.

– Рассказывай ты, – перевела стрелки на Нора Ольга. – Раз твоя идея...

Парень сжато рассказал о том, как было дело.

– Значит, Скуратов! – сказал отец. – Было у меня такое подозрение, но не хотелось верить.

– Оставить без помощи тяжело раненного человека – это преступление, – сказал Сергей.

– Они были слишком напуганы, – сказала Ольга.

– Я не о них, я о вас говорю! – возразил Сергей. – Вы там не наследили?

– К убитому ближе тридцати шагов не подходили, – ответил Нор. – И ходили осторожно, а там мох. Так что следов остаться не должно. А вот они ломились, как лоси, поэтому наверняка наследили. И машина должна была быть.

– Почему думаешь, что он убит? – спросил Егор.

– Обследовали магией. Ранения тяжелые, а его бросили на холоде истекать кровью. Даже если бы сразу перебинтовали и понесли в машину, могли бы не довезти, а так...

– А что за план был у дочери?

– Хотела натравить на них медведя.

Отец вместе с Сергеем изумленно уставились на девушку.

– А что такого? – занервничала она. – Они будут в тебя стрелять, а я должна на это смотреть? А если бы у этой сволочи дрогнула рука? Ты у меня остался один, если не считать Нора. Не собираюсь я жалеть всякую сволочь!