Восходящее солнце

«Кохай.» Это был голос Коннора. Я слышал шипение статики автомобильного генератора.

Я спросил: «Где вы?»

«Лента у тебя?»

«Да, лента у меня. Где вы?»

«В аэропорту.»

«Хорошо, двигайте сюда. Немедленно. И вызовите подмогу! Боже мой!»

Я услышал звуки на площадке перед моей дверью – мягкие звуки шагов.

Я положил трубку. И вспотел.

Боже.

Если Коннор еще в аэропорту, чтобы добраться до меня ему потребуется двадцать минут. А может, и больше.

Может, и больше.

Мне придется справиться самому.

Я следил за дверью, напряженно вслушиваясь. Но больше ничего на площадке снаружи не слышал.

Я услышал, как в спальне дочь громко говорит: «Хочу смотреть „Спящую красавицу“. И хочу к папке!» Я услышал, как Элен что-то шепчет ей. Мишель захныкала.

Потом наступила тишина.

Телефон снова зазвонил.

«Лейтенант», произнес тот же голос с сильным акцентом, «нет необходимости тянуть время.»

Боже мой, они подслушивают телефоны в машинах!

"Мы не хотим причинять вам вред, лейтенант. Мы хотим только одного.

Будьте так любезны, принесите нам ленту."

«У меня нет ленты», сказал я.

«Мы знаем, что есть.»

Я сказал: «Хорошо, вы ее получите.»

«Хорошо. Так будет лучше для всех.»

Я понял, что оставлен сам на себя. Я старался соображать быстрее.

Единственная идея была такой: увести их отсюда, увести их от моей дочери.

«Но не здесь», сказал я.

Во входную дверь постучали: быстро и настойчиво.

Черт!

Я чувствовал, что события сгущаются вокруг меня. Все происходило слишком быстро. Я пригнулся к полу, сняв телефон с полки. Пытаясь оставаться ниже уровня окон.

Стук повторился.

Я сказал в трубку: «Вы можете получить ленту. Но вначале отзовите своих парней.»

«Повторите помедленнее, пожалуйста.»

Боже мой, еще и проблемы языка, твою мать!

«Отзовите своих людей. Выведите их на улицу. Я хочу их видеть.»

«Лейтенант, вы должны отдать нам ленту.»

«Знаю», сказал я. «Я отдам ее вам.» Говоря, я не сводил глаз с двери. Я видел, как поворачивается ручка. Кто-то пробовал открыть входную дверь – медленно и тихо. Потом ручку отпустили. Что-то белое проскользнуло под дверь.

Карточка-визитка.

«Лейтенант, послушайте нас, пожалуйста.»

Я подкрался беззвучно и схватил карточку. Не ней было написано:

«Джонатан Коннор, капитан, Департамент Полиции Лос-Анджелеса» Потом снаружи послышался шепот.

«Кохай.»

Я понял, что это была хитрость. Коннор сказал, что находится в аэропорту, но это была военная хитрость…

«Наверное, я могу оказать помощь, кохай.»

Эти слова он уже произносил раньше, в самом начале дня. Услышав их я смутился.

«Открой же эту чертову дверь, кохай.»

Это был Коннор. Я подобрался и открыл дверь. Он, пригибаясь, проскользнул в комнату. Он тащил за собой что-то голубое: жилет из кевлара. Я сказал: «Мне показалось, что вы…»

Он покачал головой и прошептал: "Я понял, что ленты должны быть здесь.

Больше негде. Я ждал в машине на аллее за домом. Сколько их там?"

«Кажется, пятеро. Может, больше.»

Он кивнул.

Голос с акцентом сказал в трубке: «Лейтенант? Где вы там, лейтенант?» Я повернул трубку так, чтобы Коннор слышал, что говорят. «Я здесь», сказал я.

От телевизора неслась громкая кудахтающая болтовня злой колдуньи.

«Лейтенант, я слышу, что там кто-то есть с вами.»

«Это только „Спящая красавица“.»

«Что? Какая красавица?», озадаченно спросил голос. «Что такое?»

«Это телевизор», сказал я, «те-ле-ви-зор.»

Теперь уже я слышал шептание на другом конце линии. По улице промчалась машина. Это напомнило мне, что снаружи люди стоят на виду. Стоят на жилой улице с многоэтажками по обоим сторонам. Масса окон. В любой момент могут выглянуть люди. Или пройти мимо. Нападавшим надо пошевеливаться. Наверное, они уже начали…

Коннор подергал меня за пиджак, сигналя, что пора раздеваться. Я выпутывался из пиджака и одновременно говорил в трубку. «Хорошо», сказал я. «Но вначале отзовите своих людей.»

«Что-что?»

Коннор показал кулак. Скорчил страшную рожу. Он хотел, чтобы я прикинулся разгневанным. Прикрыв трубку рукой, он прошептал мне в ухо по-японски.

«Йоку кике!», повторил я.

На другом конце удивленно хрюкнули.

«Вакатта. Люди уходят. Теперь выходите вы, лейтенант.»

«Окей», сказал я, «выхожу.»

Коннор прошептал: «Тридцать секунд», и выскользнул во входную дверь. Я все еще застегивал рубашку поверх жилета. Кевлар был неуклюжий и жаркий. Я немедленно начал потеть.

Я выждал тридцать секунд, глядя для верности на свои часы. Внимательно следя за стрелкой. А потом отправился наружу.

В коридоре свет кто-то выключил и я запнулся о тело. Поднявшись на ноги, я глянул в маленькое азиатское лицо. Почти мальчик, на удивление молод. Подросток, можно сказать. Он был без сознания и дышал очень слабо. Я медленно пошел вниз по ступеням.

На площадке второго этажа никого не было. Я продолжал спускаться. За одной из дверей второго этажа я услышал сладкий смех по телевизору. Голос сказал: «Так расскажите же нам, что вы делали на этом первом свидании?» Я дошел до первого этажа. Передняя дверь вестибюля была стеклянной. Я выглянул наружу и увидел только стоящие машины и живую изгородь – небольшой кусочек лужайки перед зданием. Люди и их машины находились где-то слева. Я выждал. Сделал вздох. Сердце колотилось. Я не хотел туда выходить, но думал только о том, как отвести их подальше от моей дочери. Я шагнул в ночь.

Воздух холодил мой вспотевшее лицо и шею.

Я сделал два шага вперед.

Теперь я увидел людей. Они стояли примерно в десяти метрах рядом с машинами. Я насчитал четырех. Один из них помахал мне, подзывая ближе. Я колебался.

Где же остальные?

Я никого не видел, кроме людей у машин. Они снова замахали, подзывая меня. Я пошел к ним, когда внезапный тяжелый удар сзади бросил меня лицом в мокрую траву.

Только через секунду я понял, что случилось.

Мне выстрелили в спину.

А потом все вокруг меня взорвалось пальбой. Из автоматического оружия. Улица освещалась оружейным огнем, словно молниями. Звуки эхом отдавались от многоэтажек по обеим сторонам улицы. Звенело разбивающееся стекло. Я слышал, как вокруг кричали люди. Огонь усилился. Я услышал звук зажигания, машины заревели мимо меня вниз по улице. Почти сразу послышался вой полицейских сирен, визг шин и засверкали вспышки мигалок. Я оставался там, где был, лицом в траве. Мне казалось, что я лежу уже час. Потом я понял, что теперь все крики вокруг были по-английски.

Наконец, кто-то подошел, согнулся надо мной и сказал: «Не шевелись, лейтенант. Позволь мне вначале взглянуть.» Я узнал голос Коннора. Он рукой пощупал мою спину. Потом спросил: «Ты можешь повернуться, лейтенант?» Я повернулся.

Стоя в жестком свете прожекторов, Коннор смотрел вниз на меня. «Не пробило», сказал он. «Но завтра у тебя будет зверски болеть спина.» Он помог мне встать на ноги.

Я оглянулся посмотреть на человека, который стрелял в меня. Но там уже никого не было: только несколько пустых гильз поблескивали тускло-желтым в зеленой траве перед входной дверью.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Заголовок гласил: «Насилие банды вьетнамцев в Вест-Сайде». В заметке говорилось, что Питер Смит, офицер специальной службы ДПЛА, оказался жертвой злобного нападения банды из округа Ориндж, известной под именем Суки-Убийцы. В лейтенанта Смита выстрелили дважды, прежде чем на сцене появилась полицейская подмога и рассеяла нападавших молодчиков. Двое бандитов в перестрелке убиты. Живым никого не захватили. Я читал газеты в ванне, отмачивая болевшую спину. По обе стороны хребта чернели два кровоподтека: громадные и безобразные. Было больно дышать. Я отослал Мишель побыть с недельку у моей матери в Сан-Диего, пока дела не придут в норму. Элен повезла ее вчера поздно ночью. Я продолжал читать.