Единственная на всю планету (СИ)

– Ты что, заболела? – спросила Люда. – Нет? Ребята, если бы вы знали, как уже достала эта ваша таинственность. Или говорите все, или молчите. Только разжигаете любопытство!

– Правильно она тебе высказала, – мысленно сказал Нор. – Могла бы при них это не говорить. К кому завтра будем обращаться за транспортом, к дорам?

– Наверное. Я завтра хочу не только поговорить с врачом, но, если получится, сразу же навестить хоть одного больного. Если бы ты знал, как хочется быстрее разделаться с долгами. Как подумаю, что тебя у меня могли забрать, сразу все внутри застывает!

Автобус затормозил у поворота и ребята пересели в машину Фроловых.

– Ну как ваша школа? – спросил Виктор. – Пятерки это прекрасно. А как все остальное?

– К одному добавился еще один, – сказала ему Ольга. – Пока обошлись своими силами. Еще одна кандидатура, и мы отдадим все долги. Спасибо, мы побежали. До завтра.

– Совсем ты не жалеешь Людмилу, – сказал Нор, когда шли к калитке. – Она же теперь не отстанет от отца и не будет спать полночи.

– Подожди! – оборвала его Ольга, достала мобильник и быстро набрала номер. – Дядя Сережа, это опять я. Можете ответить на маленький вопрос? У нас в городе есть самоубийцы?

– Господи! – сказал Сергей. – А эти-то тебе зачем?

– Нужны.

– Тебе они нужны живые или это необязательно?

– Ну, дядя Сережа, я серьезно спрашиваю!

– Есть одна дура, которая недавно пыталась выброситься с балкона, а потом повеситься в ванной. С балкона ее утащили родители, а в ванной лопнула веревка. Теперь за ней постоянно присматривают.

– А сколько лет дуре? И почему ей надоела жизнь?

– Ну возраст я точно не помню, а если примерно, то она на год старше тебя. А причина, как почти всегда в таких случаях, это смазливый одноклассник, с которым она умудрилась переспать. У нее любовь, а он... в общем понятно. Может быть, есть кто-то еще, но это нужно узнавать у тех, кто этим занимается. Большинству таких все-таки рано или поздно удается свести счеты с жизнью. Но в любом случае самоубийство у нас – это явление редкое.

– А бомжей у нас много?

– Тебя интересуют все язвы нашего города? Ты бы уж лучше тогда перечислила их сразу.

– Значит, не знаете?

– Бродяжничество законом не запрещено, поэтому никто у нас ими специально не занимается. Что-то знают в службе ППС, что-то могут сказать участковые. Наверное, их под сотню человек. Лично я знаю два места в городе, где они кучкуются. Имей в виду, что хоть это может показаться диким, большинство из них их положение, в общем-то, устраивает.

– Ладно, бомжей пока отставим. Можете продиктовать координаты дуры?

– Откуда? Я ею лично не занимался, просто слышал от участкового. Завтра узнаю и позвоню. Не бойся, вычислю я вашу перемену, звонков на уроке не будет.

– Еще одна кандидатура в копилку! – довольно сказала Ольга. – Хитрец, уйди! Сам испачкался, как свинья, теперь хочешь испачкать меня? Подожди, сейчас переоденусь, тогда пообщаемся. Так, конюшня заперта. Значит, отец еще не приехал. Слушай, Нор, можешь посидеть с Угольком? Займись чем-нибудь, а его просто положи себе на колени. А то мне сейчас и кормить кабана, и заниматься ужином, да и завтрака на утро нет. Скажи ему, что я освобожусь позже и уделю ему время.

– Давай я лучше проведу с ним воспитательную работу, а потом займусь Хитрецом. А ты иди на кухню. Хочет быть с тобой, пусть устраивается там же на табуретке и никому не мешает.

Через десять минут он уже поставил распаривать горох, выделив кабану в качестве аванса пять морковок. Ольга занялась ужином, а на кухонных стульях, пользуясь отсутствием Егора, собралась вся домашняя живность. Отец считал это безобразием и гонял с кухни всех, кроме кота. Сейчас же, помимо Уголька, за готовкой внимательно наблюдали сидевшие на спинке стула вороны и забравшаяся на подоконник Машка. Когда Нор накормил кабана и уже пошел в дом, приехал Егор. Нор вздохнул и пошел к конюшне помогать с конем.

– Нор! – сдавленно сказал Егор. – Помоги, пожалуйста. Меня немного подстрелили. Какая-то сволочь попала в плечо. Хорошо хоть пулей, а не картечью, и кость, по-моему, не задета, но все равно чертовски больно, да и крови натекло... Нормально перевязаться у меня так и не получилось. Привяжи Ухаря, потом им займешься. Подставь плечо, обопрусь.

Глава 20

– Клади, его на кровать, – плача, сказала Ольга. – Я ее застелила полиэтиленом. Найду того, кто в него стрелял, в клочья порву!

– Их и без тебя будет кому искать, – слабым голосом сказал отец. – Лучше вызовите скорую.

– Ты лучше молчи, – сказала дочь. – Я сначала посмотрю сама, может быть, я тебе помогу лучше всяких скорых. Нор, срезай к черту рубашку: все равно такое не отстираешь, да и руку ему лишний раз лучше не двигать. Так, пока хватит, остальное срежешь потом. Давай немного перевернем. Рана с двух сторон, значит, сквозная. Уже хорошо: пулю извлекать не нужно. Знаешь, папа, не буду я к тебе никого вызывать. Сейчас промоем все перекисью, а потом я запущу тебе на всю катушку заживление. Так, как было у Нора, у меня не получится, но дня через три будешь здоровый. А если тебя сейчас заберут в больницу, мне тебя и лечить будет сложно, и такое лечение вызовет у врачей слишком много вопросов. Хватит нам одного Виктора с его инфарктом. Подожди, сейчас волью побольше силы. Все, теперь я тебя сейчас усыплю. Только ты не сопротивляйся, а то ничего не получится.

– Кость не задета, – сказала она Нору. – Все, что нужно, я сделала. Знаешь что, не будем его трогать, пусть лучше спит. Сейчас положим под плечо бинт, да и сверху тоже. Я думаю, к утру ему станет гораздо лучше, и можно будет нормально перевязать.

– Ладно, – сказал Нор. – Насчет скорой я понимаю, но мы и в полицию обратиться не сможем. Сразу же возникнет вопрос о нашем самолечении. А через пару дней от дырки останется только шрам. Как ты думаешь, из-за чего в него стреляли?

– А мне и думать нечего, – сказала Ольга. – Я здесь уже давно живу, всякое было. Если это не личные разборки, значит, кто-то решил почистить заказник. А в таком случае инспектор мешает. Зверья много, а отца ранили ближе к вечеру. Все рассчитали правильно. Даже если мы сейчас вызовем полицию, они этим в ближайшие пару дней заниматься не будут, а потом станет слишком поздно. И в лесхозе на его место никого нет. Хотя подожди... Когда его хотели увольнять, какая-то кандидатура у них была. Кажется, это тот тип, который приезжал с проверкой. Мы тогда были в школе, но отец рассказывал, что с ним на ножах. Ты знаешь отца, поэтому можешь представить, какой нужно быть сволочью, чтобы с ним не ужиться. Вспомнила фамилию – Скуратов. Отец еще говорил, что его вытурили из лесников за браконьерство.

– А что, нормальная версия, – согласился Нор. – И твоему отцу отомстил, и заказник почистит, а если Егор долго будет болеть, еще и назначат на его место, пусть даже и временно. Потом твоему отцу останется охранять елки.

– Ну это мы еще посмотрим! – зло сказала Ольга. – Жаль, что у нас в заказнике нет волков, но медведи еще не залегли в спячку, вот кого-нибудь из них и используем! Их все равно отстреливают по лицензиям, пусть потом охотятся на него. Ночью браконьеры по лесу шастать не станут, приедут утром. Вот я их утром и встречу. Поедешь завтра в школу один. Скажешь, что мой отец подвернул ногу, поэтому не смогла приехать. Он, если что, потом подтвердит.

– С ума сошла? – спросил Нор. – Девушка отправляется воевать с браконьерами, а ее парень едет учиться. Может быть, поступим наоборот? Теперь у меня на одного мишку сил хватит. Или останешься дома и посидишь с отцом.

– Ладно, уговорил. Пойдем вдвоем, а перед этим позвоним Фроловым.

Утром так и сделали. Рана у отца уже начала затягиваться и не кровила. Он смог встать на ноги, но был еще слаб, поэтому ему помогли обмыться, переодели, накормили и уложили в кровать.

– Ни о чем не думай, – сказала Ольга. – Нам твои браконьеры на один зуб. И обнаружим мы их издалека, и справиться сумеем. Лучше скажи, будут сегодня охотиться по лицензии или нет.