Бриллианты имперской короны (др. перевод)

Барон Синн отчетливо видел этот инцидент и оскалил зубы Его партнерша испуганно попятилась.

Но рядам в обе стороны стало распространяться ощущение катастрофы. Мало кто точно знал, что именно пошло не так, но все понимали, что что-то случилось, и ритм танца был нарушен — головы стали поворачиваться направо и налево. Информационные шары стрелами летали взад-вперед в поисках источника возмущения.

Пожилой Хосейли пробормотал извинение и поднял флакон. Он озадаченно смотрел на него. Флакон казался ТОЧНО таким же, как тот, что он только что держал в руках. Но так ли это?

Мейстрал стоял неподвижно, как каменный, в мыслях представляя себе графиню с пистолетом, Имперскую военно-морскую пехоту, Коммандос смерти Созвездия, всех — с оружием в руках. Графиня задыхаясь, сыпала оскорблениями в его адрес, называя неблагодарным подонком, мерзавцем, неумехой и не ее сыном.

Мейстрал желал, чтобы, по крайней мере, последнее было правдой.

Пааво Куусинен выступил вперед:

— Прошу прощения, мадам, — произнес он и наклонился, чтобы поднять флакон, лежавший у ног Николь. — ВАШИМ флаконом, сэр, был вот этот, — сказал он.

Пожилой Хосейли перевел взгляд с одного на другую:

— Неужели? — спросил он.

Николь посмотрела на один флакон, затем — на другой, и поняла, что настало ее время. Она приняла решение: ее рука нырнула в кринолин и появилась со спрятанным флаконом. Она взяла флакон у Куусинена, безукоризненно произвела подмену и передала его налево:

— Барону Синну, — сказал она.

Имперские военно-морские силы стали исчезать из сознания Мейстрала.

Николь взглянула на старого джентльмена, все еще смотревшего на флакон в своей вытянутой руке. Она взяла его руку в свою, помогла ему сделать поворот:

— Это принадлежит мисс Йенсен, — произнесла Николь, — отправьте его, пожалуйста, вдоль ряда.

Коммандос смерти становились прозрачными.

Публика стала припоминать свою часть танца. Постепенно ряды снова выстроились.

— Я полагаю, сэр, — произнес Грегор, — здесь вам надо делать поворот.

— О. Вы, без сомнения, правы. Благодарю вас, сэр.

Грегор удовлетворенно улыбнулся. По крайней мере, эту часть он запомнил.

Пьетро кусал губу, манипулируя вторым сканером. Он мог слышать шум толпы, отправившейся после танца к буфету с прохладительными напитками.

Сканер зазвенел. Пьетро затопила волна облегчения. Он взглянул на Амалию и усмехнулся.

— Это живая культура. Теперь мы точно знаем, что стерилизованная ушла в другом направлении.

— Слишком сложно. Я знала, что это не сработает.

На сканере мигали огоньки. Барон Синн развернул дисплей так, чтобы графиня могла его видеть.

— Это Имперская реликвия, миледи. Бесспорно.

Графиню охватило какое-то смятение.

— Значит, Мейстрал-таки провернул обмен.

— Очевидно.

Графиня признала свое поражение. Она распрямила плечи:

— Да здравствуют Пенджали, — сказала она. Ее голос прозвучал, как труба. Может, чуть приглушенно, но искренне.

— Да здравствует имперская династия, — эхом откликнулся барон. В почтительном тоне.

Он положил флакон в карман и подал руку графине:

— Возможно, нам пора откланяться, миледи.

Потому что, думал Мейстрал, он не мог поступить иначе. К его некоторому удивлению, оказалось, что под маской скрывается больше угрызений совести, чем сам Мейстрал когда-либо подозревал. Даже несмотря на то, что он не хотел жить в империи и не желал, чтобы над ним стоял император, он не мог хладнокровно приговорить к смерти имперский род — ведь он значил так много для многих миллиардов живых существ. Если в результате Созвездие Человечества окажется под угрозой — а в этом Мейстрал вовсе не был уверен — то с этой угрозой надо будет разбираться, когда она станет реальной. Мейстрал не мог присвоить себе права разрушить многовековую цивилизацию ради ничтожного шанса, что когда-то, через много лет, может возникнуть какой-то конфликт.

И еще. Начать с того, что сперма все же принадлежала Императору.

Барон Синн заверил Мейстрала, что вопрос будет решаться очень деликатно. В отдаленных районах будут найдены наложницы из хороших семей. Ни одну из них не будут оплодотворять в течение нескольких лет. Никого из наследников не покажут народу десятилетиями. Когда же их представят общественности, будет пущен слух — либо о том, что был обнаружен один из других двух контейнеров, либо что Пенджали вопреки всем традициям все-таки тайно клонировали бедного Нниса, и не желают в этом признаться.

Сама ситуация, к удовлетворению Мейстрала, напоминала старый роман. Неведомый наследник, выросший сиротой где-то вдали от двора, станет следующим императором из династии Пенджали, к удивлению своему и всех остальных. И все из-за угрызений совести, возникших у вора. При мысли об этом у Мейстрала теплело на сердце.

Неужели я сентиментален? — недоумевал Мейстрал. Он не знал.

— Сэр?

Мейстрал обернулся к шару, парившему на уровне его груди. У шара был человеческий голос.

— Мадам? — отозвался Мейстрал.

— Мне показалось, что во время «Паломничества» происходила какая-то интрига — люди все время друг другу что-то передавали. Вы не в курсе этик событий?

Мейстрал пожал плечами:

— Лично мне никто ничего не передавал, — ответил он. — Возможно, вам следует спросить у кого-нибудь другого.

— Вы намерены сопровождать Николь в ее дальнейшем путешествии?

Мейстрал вспомнил, что к этому времени он уже должен страдать от разбитого сердца.

— Это еще не решено, — произнес он. — Некоторые события застали нас врасплох.

На этой двусмысленной ноте Мейстрал и закончил интервью.

Пааво Куусинен выскользнул из зала незамеченным. На его лице играла улыбка.

Его пребывание на Пеленге, решил, было вполне удовлетворительным.

Ему будет что рассказать своему нанимателю.

И он знал, что снова увидит Мейстрала.