Джейтест

Он сделал жест рукой в сторону Тома и Павла.

— Боюсь, что эта ночь будет последней, когда мы сможем добраться до перевала без особых приключений, — устало прервал его Колдун. — И не скоро повторится. Мне самому не с руки без подготовки отправляться в этот путь, но... Но обстоятельства изменились. Демон ушел, а Стрелок — мертв. По крайней мере, для Леса мертв. Это взорвет все. Начинается новый передел власти. Здесь будет ад кромешный.

— Я-то наивно рассчитывал, что Три Народа просто перепьются от радости, что избавились от этого... экспериментатора. — Том кивнул на иссохший труп у ног собравшихся. И криво усмехнулся. Способность улыбаться почти вернулась к нему. — Устроят пир, праздник. И будут осыпать цветами своих спасителей. А оказывается, не Мир мы сюда принесли, но меч.

— У Бога Джея — свои мессии. — Колдун энергично потер лоб длинной, узкой ладонью. — Привыкайте.

— Пир они устроят, — вздохнул Сухов. — Но после этого непременно устроят резню. Даже раньше — не окончив пировать. А пиры здесь и без того не длинные. Я когда-то тоже питал иллюзии относительно жизни в гармонии с природой планеты. Джей дал мне десять лет на то, чтобы этих иллюзий лишиться. — Голос его стал тверд. — Хозяин говорит дело. — Он поправил на плече свою странную ношу. — Надо отправляться в путь немедля. По крайней мере, унести ноги отсюда. У нас будет возможность подкрепить силы в пути. Надо, однако... Надо послать кого за заступом, что ли. — Он выразительно кивнул головой на скорчившегося у их ног Стрелка: — Из праха взят. Надо праху его и вернуть.

— Не беспокойтесь об этом. — Колдун наконец нашел то, что искал в карманах протертого в сотне мест комбинезона Стрелка.

Это был странный — цилиндрической формы — колокольчик — почти такой же, как тот, что украшал стол доктора Зорича в подземелье, из которого они пришли сюда. Колдун сдернул кожаный чехольчик, защищавший его причудливый язычок, поднялся с колен, сделал неприметное движение — и над скалами, над Лесом, над испепеленной проплешиной Мертвого Места поплыл звук, тоже странный, похожий на пение заколдованной птицы. Том поймал себя на мысли: оказывается, он уже не раз слышал его здесь, в пути по Внутренним Пространствам, этот, похожий на стон, звон. Звук тихий и пронзительный одновременно. И звуку этому ответил шоpox. Еле слышный, но сразу отовсюду, со всех концов раздавшийся шорох.

Том поднял взгляд на заросли и оцепенел. Из зарослей, из-за камней, из мрака ночного уже Леса здесь и там молниеносно и тихо возникали люди. Призраки.

Тени Тьмы.

Почти все они были полуодеты и все как один вооружены. Охотничьими «винчестерами» и армейскими бластерами. Кортиками и мачете. Базуками и духовыми трубками. Но, похоже, никто из доброй полусотни выступивших из зарослей бойцов и не думал свое оружие пускать в ход. Или даже просто привести в боевую готовность.

Словно завороженные, слепо глядя в пространство перед собой, они короткими, скованными шагами приближались, стягивались к узкому просвету между обломками скал, где на опавшей листве скорчилась иссохшая мумия бывшего киллера, а затем несостоявшегося спасителя и диктатора Мира Джея Поля Танниела, провалившегося на Испытании Посохом.

— Да, он основательно подготовился к встрече с нами, Случайный Стрелок, — хмыкнула Цинь, оценивающе оглядывая двигающееся к ним лесное воинство.

— Воины Полудня, — сухо сказал Проводник. — Стража Стрелка. Дневные демоны владеют ими. — Он тоже не спускал глаз с теней, бредущих к мертвецу. — Наша встреча могла обернуться по-другому. Совсем по-другому. Стрелок много раз мог уничтожить нас. Но он надеялся, что кто-то из нас несет ему избавление. Он и сейчас надеется, что мы сможем вернуть Посох Джею.

— Но он же мертв. — Кайл бросил на Проводника недоуменный взгляд.

Но тот напряженно молчал.

— Он жив в Демоне, — коротко, без всякой интонации ответил Кайлу Колдун. — И теперь, — он взглянул на Сухова, — еще и в тебе, Павел.

Хозяин Пещер ждал. Ему были словно безразличны эти дикари, которые могли бы сейчас просто смести с лица планеты горстку стоящих перед ними чужаков, Колдунов и выходцев с Большой земли. Он внимал только звону, все еще живущему в темнеющем, сгущаемся вечернем воздухе Леса. Колокольчик неподвижно висел в его приподнятой руке. И все еще плывущий от него звук, словно мелодия гаммельнского крысолова, завораживал, лишал воли стражей злого волшебника. Влек их.

И когда он смолк, они остановились.

Как вкопанные, они замерли вокруг чужаков. И Том машинально прикинул, что они с Книжником и Следопытом — единственные трое вооруженных мужчин из всей семерки — вероятно, смогут еще прикрыть отход остальных четырех, если будут действовать с умом. И еще — что Цинь, со своим бластером, пожалуй, тоже следует принять в расчет. Она пусть прикроет отступление самих стрелков — уже от входа в Пещеры. У нее хватит ума не геройствовать. Независимо от него его тело уже просчитывало прыжок за здоровенный, в половину человеческого роста, валун поодаль и руки, казалось, уже устраивали опорную рукоять табельного «парабеллума» в подходящей выбоине на его поверхности.

И тут док Зорич заговорил.

Том готов был поклясться, что короткие, звонко отдающиеся в нависающих скалах фразы, которые произносил Хозяин Пещер, обернувшись к замершим, словно изваяния, воинам, сложены были из знакомых ему слов — смеси галактического пиджина и местного англо-славянского диалекта, — ну разве чуть измененных, одичавших в варварской чащобе Леса, но смысл этих фраз ускользал от него, оставался непонятным, как завывания шамана.

С шаманами ему приходилось иметь дело на Аку-Танге.

Но на соратников Стрелка эта речь дока Зорича произвела, видно, большое впечатление. Один за другам они, опуская на пожухлую листву под ногами свое оружие, молитвенно сложив руки, двинулись к телу своего бывшего владыки.

Колдун торжественно наклонился над поверженным в прах властителем и аккуратно вложил в его сведенную причудливой судорогой ладонь магический колокольчик. С усилием эту ладонь сжал, выпрямился и, уже не оборачиваясь, пошел по тропе, ведущей к Мертвому Месту. Павел молча зашагал рядом с ним — плечом к плечу. Видно, у них было что сказать друг другу.

Проводник сделал Тому и Цинь знак следовать за ним. Кайл в такой подсказке не нуждался. Книжник и Следопыт замкнули колонну. Все семеро шли не оборачиваясь — то, что должно было происходить в этой узкой, тонущей в наступающей тьме расселине, было уже не для их глаз.

Глава 9

ПЕЩЕРА ЦАРСТВ

Они миновали вход в пещерный лабиринт, словно его и не было, оставляя позади переходящий в горное редколесье Лес, распадающийся на все более редкие рощицы, на отдельно, сами по себе прилепившиеся к скалам одинокие, скрюченные деревья. Поднимались теперь по едва угадываемой в наваливающейся с небес тьме тропе.

Впрочем, тьма эта была, слава богу, не полной. К отрешенному, словно сквозь колеблющуюся толщу ледяных вод добирающемуся до скал и зарослей Джея свету далеких звезд прибавился сначала суетный и злой свет Быстрых лун. А затем, словно специально, к последнему в этом году своему выходу на бал светил южного полушария в небо из-за рваного обреза, окаймленного зазубринами Предельных хребтов горизонта, стал подниматься матово-белый, испещренный прихотливыми крапинками кратерного рельефа диск Старой Сковородки — планеты Тамплисон — громадного и неповоротливого спутника-напарника Джея, почти равного ему по размерам, но удаленного и безжизненного.

— Сегодня последняя светлая ночь осени, — произнес, ни к кому конкретно не обращаясь, Проводник. — И поэтому нам тоже надо спешить. И поэтому — тоже.

Том, стараясь держаться молодцом, размышлял о сложности доставшегося им маршрута: судя по очертаниям неприступных скал прямо перед ними, подъем к перевалу, где бы тот ни располагался, предстоял довольно крутой. Он впервые всерьез подумал, что может спасовать перед делом, за которое взялся. Усталость — огромная, как сам Джей, и затягивающая, словно трясина, — навалилась на него после путешествия в душу злого волшебника. И теперь его собственная душа — опустошенная и словно постаревшая — не могла найти никакой опоры, норовя скатиться то ли в какую-то детскую истерику, то ли в полнейшую ко всему апатию. Но мысль о шприц-ампуле «элеватора», вложенной в кармашек пояса-патронташа, Том все-таки оставил под конец. Он понял, что Цинь неспроста внимательно приглядывается к его еле различимому во тьме лицу, и, чтобы отвести взгляд, оглянулся на ставшее уже далеким Мертвое Место.