Возвращение в грядущее

— Святые слова! — воскликнул Мартий Лютый. — Френдляндцы под твоим святым водительством, Дева Небес, освободятся не только от тритцкого ига, но и от мрачного гнета папийской церкви во главе с исчадием ада на Святиканском троне И Скалием!

— Воины Френдляндии избрали твою веру, Мартий Лютый, — снова торжественно возгласил Дезоний. — Сошествие святой Девы подтвердило твою святость, Отец протеста. Ты поведешь нас вместе с Девой Небес.

— За свободу! — воскликнул Мартий Лютый.

— За свободу! — прокатился клич по всей соборной площади, где сгрудились вместе с солдатами и горожане Орлана.

В замке престолонаследника в роскошном зале пиршеств пол был трех уровней. На высшем восседал за столом Кардий с приближенными, первое место среди которых занимала фаворитка, девица Лилия де Триель. На более низком уровне сидели придворные и рыцари короля, а на самом низком, за грубыми досками, поставленными на козлы, пировали оруженосцы. Собакам разрешалось быть повсюду, и они подхватывали брошенные им кости.

Кардий VII, именующий себя королем, но пока что не коронованный, со скучающим видом сидел во главе стола, растерянно глядя на входные двери. Глашатаи уже протрубили о приезде Небесной Девы-победительницы.

Она вошла в сопровождении Мартия Лютого и генерала Дезония. Ее серебряные доспехи, оттененные синим плащом, вызвали восхищенный шепот, когда она проходила мимо столов оруженосцев и помоста рыцарей, направляясь к возвышению королевского стола.

— Воины, оттеснившие врагов города, приветствуют в моем лице своего короля, — сказала Надя, подготовив в пути эти слова.

Кардий с интересом всмотрелся в лицо Девы.

С не меньшим вниманием рассматривала ее и девица Лилия де Триель.

— Она решилась войти сюда с вероотступником Лютым, — тихо произнесла возлюбленная короля.

— Мартий Лютый вел наши войска вместе с нею, — словно оправдываясь, прошептал Кардий и уже вслух добавил: — Наш благородный привет тебе, Дева небес! Мы вручили тебе маршальский жезл Френдляндии, поскольку, сойдя с небес, ты повергла в бегство наших врагов. Займи же место за нашим столом, будучи единственной, кто сядет за него, проделав к нему путь по воздуху.

Кардий был в восторге от собственного остроумия, а девица де Триель произнесла ему на ухо:

— Умоляю, будьте скупее на милости свои, мой возлюбленный король.

— Так ведь она же летала в небесах, — растерянно шепотом оправдывался король.

— Летают не только ангелы, но и ведьмы, — успела прошипеть девица де Триель, прежде чем Надежанна подошла к предложенному ей месту по другую руку короля.

Она не слышала слов фаворитки, но заметила, что Кардию было явно не по себе. Он страдальчески сморщился и невнятно произнес:

— Надеюсь, мы услышим от небожительницы, как там пируют у них в облаках? На кого охотятся? Нет ли там распрей и войн, как у нас, грешных?

— Если вы имеете в виду то место в небесах, откуда мне привелось прилететь к вам, то, верная правде и только правде, должна признаться, что войны велись когда-то между обитателями тех мест. Однако сила оружия стала угрожать существованию всех обитателей нашего мира, без исключения. Тогда разум восторжествовал и войны прекратились навсегда.

— Хоть и говоришь ты, Дева, о правде, но трудно поверить, что кто-то навеки отказался от воинской славы, от грома побед и веселых пиров, вроде сегодняшнего. Мы люди, ползающие по земле, а не летающие, подобно тебе, Дева Небес, быть может, не так прекрасны, как ты, посланная нам всевышним, но все споры извечно решали, меряясь силой. И ты сейчас, приняв жезл маршала Френдляндии, не можешь отказаться от того, чтобы силой изгнать врагов с нашей земли, дабы коронованы мы были по обычаю предков в городе Ремле, каковой тебе, славному маршалу, и надлежит в первую очередь освободить.

Отважная Надя была прекрасной спортсменкой, замечательным математиком. Однако дипломата из нее не получилось. Чуждая лжи, она хотела сразу же говорить о том, ради чего прилетела на Иноземлю их экспедиция.

— Войны, любезный король, — это узаконенное нарушение всех законов и заветов религии вашей и морали общечеловеческой. И потому войны должны исчезнуть у вас, как исчезли там, откуда я прилетела. Моим собратьям было знакомо изречение, которое, быть может, найдет отклик в сердцах ваших людей: «Всякий народ, стонущий под игом самовластья, вправе сбросить его».

Вот эти слова о самовластье могли бы обернуться для Нади самым нежелательным образом, если бы не возглас Мартия Лютого:

— Браво! Сами Небеса говорят устами Девы. Бесчеловечный злодей, захвативший святой трон папийства, должен быть свергнут!

Кардий, сперва нахмурясь в попытке понять, какое самовластье имеет в виду Посланница неба, приосанился. К тому же от всевышнего не могут идти такие призывы в отношении законного короля, поскольку по добрянской религии он принимает власть от самого всевышнего. «И самовластьем следует признать, — старался выгодно для себя рассуждать Кардий, — гнет чужаков, завоевателей и прежде всего врага короны Дордия IV, самозванца и разбойника». И Кардий сказал Надежанне:

— Очевидно, тебя, Дева Небес, всевышний вразумил этим изречением мудреца, дабы тебе и нам на славу одолеть супостата Дордия.

Генерал Дезоний, понимая, какую роль в поднятии воинского духа играет Посланница неба, поддержал короля:

— Маршал Надежанна может приказать своему генералу завтра же повести войска против растерявшегося врага.

— Я готова, — покорно произнесла Надя, еще не представляя, как она будет вести войска, считая, что не имеет ни малейшего представления о военном деле.

Девица Лилия де Триель не упустила ни одного восторженного взгляда, брошенного Кардием на Деву Небес, вознегодовав на его замечание, что люди, в отличие от небожителей, не столь прекрасны, как Надежанна. Этого Лилия де Триель простить не могла.

В ее маленькой, полной интриг головке зародился план.

Наклонившись через сидевшего между ними Кардия, девица де Триель вполголоса сказала Надежанне:

— О, несравненная гостья, взявшая в свои руки маршальский жезл! Не сочтете ли вы возможным вспомнить о том, что вы дама, и покинуть этих скучных воинственных мужчин за столом, дабы уединиться на женской половине?

Генерал Дезоний по-солдатски вскочил с места.

Был он длинноног, но с коротким туловищем, к тому же имел длинный нос и близко посаженные глаза, походя чем-то на журавля.

Глядя на него, и Мартий Лютый поднялся.

— Ждем приказаний маршала, — отрапортовал генерал.

— Идемте, идемте, прекрасная небожительница. Я же говорю, что у этих мужчин одни походы на уме. Совсем не думают о том, что здесь есть и дамы.

Кардий тусклым взглядом провожал уходивших женщин, так не похожих друг на друга. Его возлюбленная, перетянутая корсетом, в пышном платье с оголенными плечами, и стройная Дева в серебристых рыцарских доспехах, которые не сняла, садясь за пиршественный стол. Вина она не пила и к еде едва притрагивалась.

Кардий глубокомысленно покачал головой.

Девица Лилия де Триель обходными коридорами провела гостью к своему будуару. Примыкая к спальне короля, он имел отдельный вход.

— Вам нужно отдохнуть, небожительница, — тараторила Лилия де Триель. У меня здесь найдутся все удобства.

Надя осмотрела крикливое убранство будуара фаворитки и вспомнила, насколько больше вкуса у Лореллеи, однажды показавшей Наде комнатку рядом со своей лабораторией.

Девица Лилия де Триель меж тем продолжала:

— Ради всевышнего, простите меня, Дева Небес. Я ведь не знаю, что требуется небожителям. Но у меня здесь есть все интимные удобства. Невидимые слуги бесшумно выносят все, что может испортить настроение. Нравится ли вам запах духов? Амброзия и другие редкие и очень дорогие духи доставлены с Востока, оттуда, где женщины живут в гаремах своих властителей. К счастью, здесь властителями порой становимся мы, женщины. Король так любит душистые цветы!

Надя поблагодарила радушную хозяйку, пообещав воспользоваться предлагаемыми удобствами.