Партактив в Иудее

* Римляне были интеллигентными людьми - все-таки на латыни изъяснялись. Как интеллигенты того времени в отличие современных нам они своей чистой кожи татуировками не портили.

- Вот это да! - восторженно пробормотал молоденький легионер. - Да ты, похоже, прямо из мастерской Гнея Ци-рулиса!

- Вот так, - удовлетворенно сказал рослый легионер. - И не смывается ничем пакость эта! Чем я только не терся, квириты, даже известь негашеную испробовал. Неделю в казарме отлеживался, думал уж, что боги меня приберут. А рисуночки даже не побледнели.

Он присел на почтительно освобожденный край скамьи, допил вино из чаши и начал свой рассказ, который и бывалым воинам был в диковину, а уж молодые легионеры, понятное дело, слушали рассказчика разинув рты.

- Зовут меня Помпеем Клодием. Мать меня так назвала в память о триумфах великого Помпея и надеялась, что часть его славы когда-нибудь падет и на меня. Но мне не повезло. Осиротел я рано, отец погиб во время германского похода Тиберия, а все вы знаете, что за жизнь у бедняков на Сицилии. Слезы это, а не жизнь! А подрос я немного, тут, как обычно, вербовщики подкатили. Хочешь увидеть мир и выбрать стезю, достойную мужчины? Вступай в легионы божественного принцепса! Да что я вам, квириты, рассказываю? Вы и сами через это прошли. И оказался я на наших кораблях. Триремой нашей командовал Германик Отон, из того самого семейства, он еще вроде Вителию родственником доводился. Любил он рабов бичом похлестать, вина ему не надо было! Ну, собственно, речь-то не о том.

Сами знаете, служба на триремах не мед. Не можешь - научим, не хочешь заставим. Соленой водички довелось хлебнуть полной глоткой. На Рейн нам ходить не довелось, а вот с пиратами на море мы повоевали достаточно. Самые отчаянные из персов были. Эти жалости не знали. Кто в живых оставался, их в такие места в рабство продавали, что неизвестно где и находятся. Шрамы вам показывать не буду, но верьте, квириты, на слово - ран было достаточно. Такого, что я пережил, ни в Помпее, ни в Бальбе, ни в Мацелде показывать и представлять не будут. Не раз нам всем приходилось держать волка за уши.

Но главное случилось после того, как Германик посетил Египет и отдал концы в Сирии. В Египте, говорят, Германику в руки попали секретные папирусы тамошних жрецов, а после того, как Германика наместник Сирии кончил, папирусы эти попали к нашему цезарю. А говорилось в тех папирусах о землях, которые лежали за Геркулесовыми Столбами. По папирусам выходило, что земли те очень богаты, а люди, что на этих землях живут, дружелюбны и приветливы. И богаты необычайно. Им золото дрессированные муравьи приносили, так они из этого золота даже лопатки делают, навроде тех, с которыми мадианитяне не расстаются. Ну, цезарь, ясное дело, как речь о золоте зашла, сразу задумался, как ему это золото для нужд Великого Рима отжалеть.

Короче, в путешествие это мы отправились на шести триремах. Воду и продовольствие взяли в испанских провинциях, цезарь про то тамошнему наместнику твердо приказал, не ослушаешься. И пошли мы шестью триремами за Столбы...

- Так за Столбами и воды-то нет, - охнул кто-то из слушателей. Рассказывают, что вода там липкая и тягучая, как патока. А выход из Столбов охраняют Великие Кракены!

Разрисованный Помпеи Клодий в упор посмотрел на сомневающегося.

- Кто там был, квирит, - ты или я? - с кривой усмешкой спросил Помпеи. Нет там никаких кракенов. Змея морского видели, здоровенный такой, вполне мог трирему заглотить вместе со всеми людьми, а кракенов не видел никто. И ледяные горы мы два раза видели, но близко к ним не подплывали. А вода там обычная, как в Адриатике, соленая такая вода и простирается до самой этой терры инкогниты, понял?

Плыли мы туда около двух месяцев. Вода в бурдюках испортилась, солонина зачервивела, и питались мы ячменными лепешками, да слава Юпитеру, над морем рыбы летали. Иной раз столько их на палубу падало, что варили мы суп и тем спасались от голода.

- Это ты, Помпеи, загнул! - усомнился под одобрительные выкрики Публий Сервет. - Летающие рыбы! А быков летающих ты там не видел?

- Да ты, Помпеи, не обижайся, шутят ребята. Ты рассказывай!

Кто-то из легионеров услужливо подлил ему в чашу вина. Помпеи с достоинством кивнул, хлебнул неразбавленного ионийского и продолжил:

- Земли там действительно оказались богатыми. И люди там жили приветливые, хотя и краснокожие. Мужики все вот так же разукрашены. - Он снова приоткрыл свою разрисованную грудь. - Это у них знаками доблести считается. А имена они друг другу дают звериные или птичьи. Зоркий Сокол, там, или Храбрый Медведь... Вот и меня уговорили после одного из возлияний Вакху... - Разрисованный Помпей снова отхлебнул неразбавленного вина. - Чуть не помер после того. Все тело горит, словно в муравейнике без сознания полежал...

- А птичье имя тебе какое дали? - снова поддел Публий Сервет. - Быстрый Дятел?

Помпеи Клодий побагровел, сгреб обидчика за грудки, посмотрел в его помертвевшие глаза и, как всякий сильный человек, внезапно успокоился.

- Вот и у нас такой был, - сказал он. - Плинием Кнехтом его звали. Малый рослый, но вроде тебя - дурак дураком. Из чужестранцев он был, латынь плоховато знал и чуть что - сразу позорными жестами изъяснялся. С него все наши неприятности и начались. Поначалу-то все хорошо было. Мы этих краснокожих луки делать научили, копья им за меха меняли. Красивые меха, у нас таких до Негропонта*, а может, и дальше не найдешь. Перец их научили сажать да жарить. Все было бы нормально, если бы не этот самый Плиний Кнехт. Сами понимаете, путь туда неблизкий, а баб на корабле не было. Многие греческие обычаи переняли, Помпеи легионерам подмигнул, и заявление его те встретили улыбками: мол, знаем мы эти греческие обычаи, сами не раз в дальних походах бывали, прекрасно обходились без гетер! - А этот Кнехт, он, квириты, был не от мира сего. Лежит на палубе и ноет - бабу хочу!

* Черное море, между прочим, а не столица Африки!

А среди тамошних девок очень даже симпатичненькие были, даром что с красной кожей... Вот одна из них этому самому Плинию и приглянулась. И, конечно, не сдержался он, квириты. Но на нашу беду девка эта была дочкой вождя тамошнего племени, и держали ее на черный день в девственницах. Чтобы, значит, когда жрать нечего будет, тамошнему богу в жертву принести. А тут такой конфуз! Да... Ночью они на нас и напали. Из шести трирем от берегов три отчалили. Да и то в каждой триреме раненых хватало. И Плиний этот успел на нашу трирему прыгнуть. Хотели мы его на мачте стремглав распять, глядим, а он еле дышит, и так его Харон приберет. Лишили мы его за дела его имущества. - Помпеи порылся в сумке и бросил на стол монету. - Мне вот это досталось...