Мозаика странной войны

– А с другой стороны! – снова засмеялись наушники.

С другой стороны наблюдалось примерно то же самое.

– О!

На этот раз засмеялись оба. И так же одновременно потянули ручки на себя, сделали круг над тем местом, где некоторое время назад шла колонна, покачали крыльями мародерам – те приветствовали неожиданных союзников всем, чем могли, и в воздух летели пули, береты и мало­вразумительные, но, несомненно, воинственные крики – и дружно задрали носы самолетов к небу.

И на пятидесяти тысячах метров запустили программу Перехода.

Эпизод 5.

Страшный грохот – если это можно было назвать грохотом – ударил в уши, глаза мгно­вен­но ослепли от не менее сильной вспышки, желудок провалился куда-то вниз, и, судя по ощу­щениям, обменялся местами с чем-то из мочеполовой системы, рот обожгло кровью, и все кости вдруг наполнились непереносимой болью.

Пилот хотел вскрикнуть – и умер.

Только через несколько минут, когда самолет уже мирно кружил над обла­ками, он шевельнулся, прохрипел какое-то маловразумительное ругательство, и с трудом от­крыл глаза.

– Что, тяжело? – сочувственно простонали наушники.

– И что… – он сглотнул кровь, – …каждый раз так?

– Бывает и хуже, – утешил его напарник. – А бывает, что после Перехода сразу же надо от­стре­ливаться.

– Кажется, именно это вам в ближайшем будущем и предстоит, парни!

Голос был абсолютно тот же, такими же казались и интонации – но подобную фразу мог про­изнести только кто-то третий.

– Эй! Ты кто? – с угрозой (на всякий случай) рявкнул пилот после некоторой паузы.

В наушниках послышался короткий смешок.

– Тот же, кто и ты! – насмешливо отозвался неизвестный. – А для идентификации мо­жешь называть меня… ну, например, Стратег.

– Рад познакомиться, – буркнул Пилот. – И каковы же новые веяния в вашей… нашей стра­тегии?

Наушники откровенно заржали.

– Это я, Подводник! – послышалось оттуда после некоторой паузы. – Брось, Пилот, не на­езжай. Он такой же солдат, как и ты – просто, скорее всего, оказался в других обсто­ятель­ствах, правильно?

– Совершенно верно, Подводник. И не обижайся, Пилот. Я бы отреагировал точно так же, кстати.

– Ну еще бы! – снова засмеялся Подводник. – Кажется, мы все чем-то похожи, а?

Пилот не смог удержаться от улыбки. Действительно – трудно обидеться на самого себя – пусть даже и из другого мира, хоть параллельного, хоть какого-либо еще.

– Так что, есть работа?

Сама мысль о том, что можно сотворить еще что-нибудь подобное только что про­ве­ден­ной атаке, заставила сердце биться быстрей.

– Всегда есть, – степенно отозвался Стратег. – Вот только, боюсь, она вам не очень по­нра­вится…

Поверхность под снизившимися штурмовиками больше напоминала марсианский пей­заж. Красноватый песок, камни, редкие скалы. Впрочем, где-то на горизонте проскочила узкая се­ро-стальная лента реки – и это было единственным отличительным признаком. Ни единое де­ре­во, ни куст, ни травинка не оживляли унылый мертвый пейзаж.

Станция больше всего напоминала сильно раздувшуюся коровью лепешку на камне. Ка­мень, правда, размерами намного превосходил средний городской квартал, а серый ноздреватый плас­тик куполов вблизи больше ассоциировался с пемзой.

– Что здесь у вас произошло? – ошеломленно спросил Пилот.

– В смысле? – сразу же отозвался Подводник.

– Ну – это же Земля?

– Ну… Земля. Координаты параллельности наизусть не помню, но, в принципе…

– А где же люди? А растения где? Животные?

– А, вон ты о чем!…

– Да так, повоевали немного, – вклинился Стратег.

“Ничего себе – немного!” – подумал Пилот, однако смолчал. Кто знает, может в мас­шта­бах сотен и тысяч параллельных миров уничтожение одной несчастной планеты и было – “не­много”.

Штурмовики сделали над базой два круга. Что-то шевельнулось на соседних скалах – Пи­лот с надеждой впился в них взглядом – и чуть не сплюнул в шлем, когда компьютер услуж­ли­во высветил на лобовом стекле батарею зенитных орудий.

Автоматических.

Лазерных.

Параноидально-внимательно обшаривающих небо в поисках мало-мальски враждебной це­ли. Он немного остановился на этой мысли и штурмовик, неправильно поняв хозяина, вы­све­тил еще несколько подобных целей.

Ракетная установка.

Еще одна.

Радар.

Высокочастотный излучатель.

Гамма-лазер.

Электромагнитная пушка.

Старая добрая четырехствольная артустановка.

– Однако… – пробурчал пилот, представив, что на несколько секунд выключился рас­по­зна­ватель “свой-чужой”. Грозный и неуязвимый штурмовик вдруг показался серенькой птич­кой в сарае, набитом котами и мальчишками с рогатками.

– Садитесь-садитесь, – радушно пригласил их Стратег. – Площадка сейчас откроется.

Неприметная круглая скала, находящаяся на некотором расстоянии от куполов, отъехала в сторону, открыв небольшой плоский пятачок и темное жерло туннеля. Штурмовик послушно при­жался к аэродрому, сложил крылья, выпуская шасси, и неподвижно замер у начала темного ко­ридора.

В десяти шагах от него такую же операцию проделал Подводник.

– Шлемы пока не снимайте, – заботливо предупредил Стратег. – Воздух у нас не очень.

Пыль, поднятая при посадке, медленно оседала на такие неприятно замершие, как будто мерт­вые боевые машины, на стекла шлемов, на засовы двери.

Пыль.

Все, что осталось от процветающей цивилизации, строившей грозные штурмовики, даль­нобойные лазеры и орбитальные станции.

– Заходите скорее! – поторопил их Стратег. – Пыль у нас тоже не очень хорошая.

– А что? – удивился Подводник.

– Да радиоактивна немного…

Оба гостя мгновенно оказались в туннеле, а еще через несколько минут старательно отря­хивались перед решетками огромных пылесосов, отмывались в водопаде, который чисто услов­но назывался душем, и промывали легкие кислородосодержащей жидкостью, которую Под­водник с мрачным юмором обозвал “поцелуем глубин”.

– Привет ближе, – улыбнулся Стратег, вставая из кресла. – Ну, убедились, что я и вы – од­но и то же?

Действительно, парень, поднявшийся из-за дисплея, оказался почти точной копией обо­их гостей. Почти – потому что чуть больше были залысины над чуть более высоким лбом, чуть полнее казался он в нижней части тела, чуть мягче были ладони и толще пальцы – но такими же хо­лодными были огоньки в глазах и такой же родной и близкой была непосредственность, с ко­торой он сразу перешел к делу.

– В тридцати линиях к условному Северу отсюда Враг пытается построить кое-что, чего до конца не понимаем ни я, ни ящик… - Стратег кивнул на дисплей. – Больше всего это похоже на базу – или станцию, наподобие этой. Это означает, что под контролем Врага окажется сектор в радиусе примерно десять-двенадцать линий. Есть пред­ло­жения?

– Атаковать, – одновременно сказали Пилот и Подводник.

– Правильно.

– Так в чем проблема? – добавил Пилот – и прикусил язык, вспомнив, чем пугал его ящик на подлете к станции.

– …И дело не только в защите, – Стратег словно читал их мысли.

Впрочем, в этом не было никакой нужды – слишком одинаково могли мыслить оди­на­ко­вые существа.

– Дело осложняется также и тем, что до сих пор мы тоже действовали в радиусе де­ся­ти-двенадцати линий. Что нас ожидает на расстоянии в тридцать линий – предсказывать не бе­русь. И он, кстати, тоже не берется… - Стратег снова кивнул на компьютер. - И Враг, надеюсь, тоже до этого не дошел…

Подводник фыркнул:

– А зачем они вообще туда полезли, эти враги? Им оттуда действовать по нам вроде как то­же не совсем удобно.

Стратег умолк, затем задумчиво взглянул куда-то в потолок и, поморщившись, выдал:

– Судя по некоторым признакам, Враг действует на более широкой территории, чем мы ду­мали…

Снова наступила пауза – длинная, тоскливая и гнетущая. Пилот скрипнул зубами, на­гляд­но представив себе наступление непонятных призраков из чуждых миров, стремящихся раз­рушить все, абсолютно все, что ему близко и дорого, вспомнил ненужную и бессмысленную смерть ни в чем не повинной любимой девушки, страшный конец ее в огненном вихре взрыва – и рявкнул: