Искатель. 2009. Выпуск №2

«Луч зари к стене приник, ты слышишь звон ключей, вот и все, палач твой здесь со смертью на плече».

Так, спокойно. Завтра придет Андрахий, мы возьмем зеркало и обойдем все углы замка. Завтра мы все поймем.

Я долго не мог заснуть, лежал и думал об этих строках, а потом мне приснился сон. Слава Богу, он был коротким.

Я стоял у стены, позади меня на стульях, стоявших в два ряда, сидели какие-то люди. Посреди зала стоял полутораметровый куб, в котором, скрючившись, сидел мужчина, злобно поглядывая на нас из-под мокрой черной челки. Сбоку к кубу подходили

(светло-волокнистая оптика)

какие-то шланги.

За мной, как всегда, было действие.

Я держал в руках пульт, и палец лежал на красной, главной, кнопке.

Я нажал ее.

Что-то со всхлипом взорвалось внутри куба, будто кто-то ударил с размаху кулаком по красной жидкости, она залила стекла куба, медленно потекла по ним, густая…

Я проснулся, пот заливал мне глаза.

Густая кровь.

Больше до утра я не заснул, а с рассветом начал нетерпеливо ходить по залам и ждать Андрахия Кинтариуса. Когда же подошло время обеда, а тот не появился, я вышел ему навстречу.

Меня не оставляло убеждение, что утекающие часы — последние часы… Чего? Я не знал. Только: «Луч зари к стене приник…»

Раз, два, три, четыре — пятьсот ступенек, и быстрым шагом, почти бегом, мимо горных отрогов к старой дороге, змеящейся через пустыню. Снова ослепительное солнце утюжит мои плечи, а пески шепчут свою проповедь, только я сегодня не прислушиваюсь к голосу пустыни, я тороплюсь пройти дорогу до конца.

И вот уже та лощина, где из песков торчат древние обрубки колонн. Я перевалил через бархан и невольно сбавил скорость. Взгляд мой остановился не на колоннаде, она была белесой и терялась в светлых тонах пустыни, мой взгляд выбрал контрастный цвет — светло-коричневый на сером камне дороги. Фигура человека. Неподвижно стоит и ждет. Меня.

Я медленно спустился к Стражу Границы, уже предчувствуя беду. Ветер играл бахромой на его оленьих штанах. Темные глаза спокойно и цепко глядели на меня из тени под шляпой. Рука лежала на рукоятке револьвера, торчащей из кобуры.

— Здравствуйте, Гемпель, — произнес он, когда я остановился перед ним.

— Добрый день, Страж. Что случилось? Вы кого-то ждете?

— Вы идете к Андрахию Кинтариусу? — проигнорировал он мои вопросы.

— Совершенно верно, у нас с ним встреча.

— Он умер этой ночью.

Словно гром разорвал мою голову, я покачнулся, и в звенящей пустоте пронеслись его вчерашние слова: «…очень хочется узнать, что будет в конце… Боюсь не успеть». Он будто предчувствовал свою…

Тут же все в моей душе восстало против случившегося. Смерть не могла прийти в бессмертный город! За пределами Кэта, в Путешествиях, — да. Но не здесь. И не с моим другом!

Спокойные глаза холодно изучали происходящее в моей душе из-под полей шляпы.

— Сердечный приступ. Инфаркт. Обычно у стариков, — наконец произнес он. — Вы пройдете со мной взглянуть на тело?

Я покачал головой и вдруг почувствовал, что не смогу остановиться, что так и буду стоять тут, как лошадь перед кормушкой, и отрицать, отрицать, отрицать — и поход на виллу Андрахия, и саму возможность случившегося, — качать головой, пока этот спокойный человек не возьмет меня за виски своими сильными руками и не остановит это.,

Но Страж границы не помог мне, он просто стоял и ждал, когда я возьму себя в руки.

— Нет, — наконец смог выговорить я. — Я лучше вернусь в Кэта.

Так и не оправившись от потрясения, я развернулся и побрел в город.

Бесконечность, помноженная на зной и слепящий песок, потом блеклые травы, и я вышел на извилистые улочки и потерянно огляделся. Мои друзья Путешественники сейчас, наверное, отдыхают либо в ресторанах, либо в Игорном доме; второе вероятней, по крайней мере, некоторые из них точно там. Я решил пойти туда и ошарашить их сообщением. С этими людьми мы говорим на одном языке, более того, мы думаем одинаково. Лучше них меня не сможет понять никто.

Я выбрал направление и быстро зашагал к трехэтажному строению.

В просторном каменном зале наших было четверо. Правильно, один — в Путешествии, а Конрад, наверное, дома. Или в ресторане.

Рик с Бенедиктом играли в карты за большим дубовым столом. Против них играла пара откормленных горожан. У локтей мужчин стояли большие хрустальные кружки с пивом. Тотго, перегнувшись и почти лежа на бильярдном столе, метился в шар; рядом, картинно опираясь на кий, стоял Мэйсон. Кроме них в зале находилось еще человек пятнадцать — большей частью у стола, где стучал, подпрыгивая, шарик на колесе рулетки.

Секунду я растерянно выбирал, к какой паре подойти. Рик с Бенедиктом, казалось, с головой ушли в карты, игра велась слишком уж напряженно. Я выбрал бильярдистов.

Искоса глянув на меня, Тотто проговорил:

— А, Алекс, привет. Смотри, как я сейчас отделаю под орех этого типчика!.. — Он ударил, и шар, толкнув соседа, покатился к лузе, но замер у ее края. Тотто раздосадованно вздох-

нул: — Эх, твою мать! — и хлопнул Мэйсона по плечу: — Кажется, я подарил тебе ход, вонючка.

Мне было жаль прерывать их игру, но случай того требовал:

— Сегодня ночью умер Кинтариус. Инфаркт.

К моему дикому изумлению, эффекта взрыва это не произвело. Точнее, вообще никакого эффекта. Тщательно прицеливаясь, Мэйсон проговорил сквозь зубы:

— Ничего странного, со стариками это бывает.

Как будто речь шла не об Андрахии! Ладно, они не были так' близко знакомы со стариком, как я, но сам факт смерти в Кэта!.. Нет, я не понимал их. Я не понимал сегодня моих друзей!

Растерянно я перевел взгляд на Тотто. Он, казалось, вообще не обратил никакого внимания на мои слова. Все его внимание заняли приготовления Мэйсона к удару. Он нагнулся рядом с ним и злобно приговаривал:

— Учти, только полные лохи бьют подставы!

Пытаясь найти поддержку у других, я огляделся. Никто не смотрел в нашу сторону, но на пороге стоял Страж границы. Не тот, которого я встретил в пустыне, но похожий на него, как брат. Или это из-за одежды так кажется? Все Стражи похожи.

Этот, казалось, хотел сделать какое-то заявление.

Но в ту минуту Мэйсон ударил, и его крик взвился в душной атмосфере зала:

— Сволочь! Ты толкнул меня!!!

Его красное от ярости лицо почти прижалось к лицу Тотто. Тот оттолкнул его:

— Ни хрена подобного! Сам промазал! Даже подставу пробить не смог, лупень!

Я опешил. Не знаю, подтолкнул ли Мэйсона Тотто, раздосадованный неудачным ходом, или нет, только сам факт ярости в Кэта был нонсенсом, а уж чтобы Путешественники злились друг на друга?'. Это невозможно! Если бы такое случалось при каждом. подобном недоразумении, мы бы уже давно перебили друг друга.

Я кинулся к друзьям:

— Эй, мужики, вы что?..

Договорить я не сумел: Мэйсон в бешенстве обернулся ко мне; от выражения его лица меня пробил пот: наверное, таким оно было, когда он ворвался в логово троглодитов-маньяков,

растерзавших его девушку в Хрустальных Горах. Ни один из двадцати пяти не ушел тогда.

Я отшатнулся назад, но недостаточно быстро: Мэйсон с силой толкнул меня в грудь кием. Я отлетел на несколько метров, перевернул в полете карточный столик и врезался спиной в стену, аж дух перехватило. Дальнейшее я наблюдал оттуда.

Тотто одной рукой с грохотом отшвырнул в сторону бильярдный стол и обнажил длинный прямой меч

(Откуда у него меч?! Ведь в Кэта нет преступности! Зачем он взял с собой меч?!.. Неужели… Неужели он… Знал? Он хотел драки?!)

и шагнул навстречу Мэйсону. У того не было с собой знаменитого мэйсоновского топора, и он выставил перед собой кий. Слабая защита. Мы выходили из передряг и при худшем раскладе, но не друг с другом же!

Тотто яростно атаковал. Мэйсону удалось отбить меч в сторону и разбить кий в щепки о хребет противника, но в следующий миг он уже хрипел, разрубленный справа до позвоночника. Вытащив окровавленный меч из тела друга, Тотто ожесточенно огляделся, и мне вдруг показалось, что он выбирает новую жертву.