Я и Я (сборник)

От директоров уже не веяло властной надменностью «самого-здесь-главного», сквозь эту личину начало проглядывать и что-то человечное – во взглядах, жестах, интонациях. Марины сидели рядышком, как два воробышка – как два совершенно спокойных и довольных всем воробышка. Истеричками их бы сейчас никто назвать не решился. Даже внешне симпатичнее стали.

Второй Кирилл раскрылся с совершенно неожиданной стороны – жесткой, резкой. Неужели это всегда было? Тогда и он сам тоже этими качествами обладает? Или это как раз и есть их ключевое отличие? Скорее всего – у первого Кирилла внутри не нашлось ничего похожего. Значит, он все-таки прав и в том, кто из них должен остаться. В новом мире место сильным. Лучшим…

– Мы проверим другую версию, – спокойно сказала одна из Марин. – Хакерскую.

– Мы и так слишком похожи, – подхватила вторая. – Вот и посмотрим, сработает ли и сколько протянем.

Директора молча кивнули.

Черт! Ну как можно так спокойно говорить об этом?!

– А чего дергаться? – пожала плечами Марина. Кирилл вздрогнул – он и сам не заметил, что задал вопрос вслух. – Жизнь и без того конечная штука, никто не знает, какой день станет последним. Планируем лет на …дцать, а завтра на голову упадет кирпич. Что принципиально изменилось теперь? Да ничего! Та же жизнь и та же неизвестность.

– Попытаться измениться можно, но для нас все же слишком сложно, а гарантий никаких. Лучше уж принять что есть и извлечь из этого максимум, – подхватила вторая Марина.

– И вообще, проще надо ко всему относиться, – они с улыбкой переглянулись.

– Хорошо, с вами тоже разобрались, – мягко перебил их первый директор.

Кирилл сник. Сложно не завидовать людям, у которых есть своя позиция, свое мнение. Причем такое, которое нельзя не уважать. Хотя… У него тоже теперь есть. И позиция, и мнение. Он решил, и он это сделает.

– Мы проверим основную версию, – перебил его мысли второй директор. – Посмотрим, как долго система выбирает, если ничего не предпринимать.

– Вы… что? – не удержался Кирилл. – Ничего делать не будете? Просто подождете конца?! Но почему?

– Понимаешь, нам… мне уже не так много и осталось. Месяц я проживу или больше – дело не в абсолютной длительности. Важнее – что я успею сделать за это время. Те решения, которые я все время откладывал на потом, придется принять сейчас, иначе могу не успеть. Я давно хотел помириться с сыном… Если бы не вся эта заварушка, я бы и дальше тянул. Так что все к лучшему.

Второй Игорь Сергеевич говорил ровно, спокойно, с легкой улыбкой. Первый молчал, но в его взгляде не было и намека на превосходство победителя.

«А я так и не дописал программу…»

– Что ж, вам, ребята, на проверку остается последний вариант – стать разными, – встряхнулся директор-один. – Справитесь, или нужна помощь?

Кириллы переглянулись. Первый расправил плечи. Нет уж, хватит с него начальников! Дальше он сам. Пусть недалеко, но сам!

– Нужна, – опередил его двойник. – Я хочу стать вашим замом, – он вперился взглядом в своего директора.

О как! Сам Кирилл тоже бы не отказался от руководящего места, но во время приступов здравого взгляда на самого себя понимал, что не справился бы. Нет в нем начальственной жилки, а в двойнике, оказывается, есть.

Может, это действительно шанс стать разными? Вон как тот далеко в сторону нацелился – осталось только себе признаться, что у него другой путь.

Нет, не выйдет.

– Хм… – Игорь Сергеевич почесал кончик носа. – В принципе, в этом нет ничего невозможного. Можно же и новое направление в компании открыть… Например, торговля «компьютеркой». Давай, для начала, ты мне бизнес-план нарисуешь, а там директором по этому направлению поставлю. Когда я… исчезну, мое место займет зам, ты на его пойдешь. Так согласен?

– Вполне.

Что – вот так все просто? Захотел, решил и сделал?

Но ведь и он уже тоже захотел и решил. Осталось сделать.

– А ты что скажешь? – все уставились на него.

– Мне помощь не нужна, – голос предательски дрогнул.

Вот, сейчас… он наконец может спокойно, прямо глядя всем в глаза сказать. Так сказать, чтобы и его зауважали.

Он прислушался к ощущениям – ему понравилось.

– Я решил…

– Сдохнуть сам! – истерически хохотнул Прохор.

– Я предупреждал? – второй Кирилл приподнялся.

– Да иди ты в пень! В печенках уже сидите. Ты на его рожу посмотри!

– Ты свои идиотские мысли другим не приписывай! – ледяным голосом осадил его директор-один. – У него мозгов поболее, должен был и до чего-то поумнее додуматься. Так, Кирилл?

Их взгляды скрестились. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какую игру затеял Игорь Сергеевич. Но признаваться после таких слов…

Или все же идти до конца? Это егорешение, и только так он сможет всем доказать, что чего-то стоит. Может делать что-то сам, и не только это, еще много…

Много? Но ведь это окажется его последним поступком. Последним решением.

Он докажет, что может сделать один шаг, но слишком слаб, чтобы идти.

Докажет, что слабак и дурак, – именно так будут о нем говорить после.

Тяжело решиться на самоубийство, поэтому такой шаг и кажется значимым, весомым. Кажется доказательством собственной независимости и силы. А на самом деле сопротивляется не слабость, а все живое, что есть в человеке: тело, душа, разум. Удерживает от глупости.

Так что же делать? Может, плюнуть и признаться в том, что он не знает, как поступить? Пусть только скажут, что нужно делать, а то он сам не в состоянии. Двойник вон не побоялся помощи попросить, так, может, и ему тоже?

Нет. Он уже вкусил свободы, ощутил каждой клеточкой, каково это – решать за себя самому. Остановился, завис на самом краю. Все же шагнуть вперед? Отступить назад? Ни то ни другое его уже не устраивало.

«Но я, в отличие от тебя, вижу и другие варианты», – вспомнилась фраза директора. И еще одна: «Я понял, в чем ваша беда: вы слишком серьезны! Умное лицо – это еще не признак ума, господа. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица. Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!»

А не ерунда ли все, к чему он до сих пор относился столь серьезно? Деньги, признание, лучше-хуже других – так ли на самом деле важны эти категории, чтобы на них строить свою жизнь?

Что ему нравится, что хочется? Ему самому, а не другим людям? Он отличный программист. Ему надоело каждый день ходить в офис, хлопотать вокруг юзеров и подчиняться начальству.

Что он теряет? А что получит?

– Я увольняюсь, – сказал Кирилл и улыбнулся.

Новое ощущение нельзя было сравнить ни с чем. Где там липовое чувство самостоятельности, когда он приговорил себя и гордился своей решительностью? И рядом не лежало!

Вот она – настоящая свобода! И настоящее ощущение власти над своей жизнью!

– Что будешь делать дальше? – первый Игорь Сергеевич улыбнулся в ответ.

– Уйду программистом на вольные хлеба. Может, уеду куда. Фрилансеру-то все равно, где жить, лишь бы интернет под рукой был.

Слова приходили сами, складывались в предложения, обрастали интонациями. Может, потому, что сейчас он говорил именно то, что хотел, что чувствовал всем нутром? Да, он не лидер, нет в нем жесткости, начальственности. Ну и пусть! Зато у него классно получается писать программы. Раньше времени на это не хватало, а теперь будет – как это у классиков? – «ну просто завались!».

– Только не теряйся, хорошо? Вашу версию надо проверить до конца.

«А вдруг не получится?» – мелькнула в голове мерзкая, липкая мыслишка, холодным червяком проползла по спине.

«А вдруг получится?» – ответил ей новый Кирилл.

– Конечно.

– А я думала, ты слабак! – покачала головой одна из Марин.

Вторая уважительно поддакнула.

– Придурки вы все! – фыркнул второй Прохор, мрачно выругался и сплюнул. – Только отпустите – свалю на хрен, и хоть запроверяйтесь! Дождусь, когда этот сдохнет, – он кивнул головой на своего двойника, – и тогда развернусь на полную.