Крик из будущего

Орт изнемогал. Он вынужден был постоянно изменять конфигурацию защитного поля, отводя рушившиеся на него энергопотоки: штампы ведь тоже корректировали прицел, нащупывая уязвимое место в силовой скорлупе захваченного Хоком летателя. Пока орту удавалось избегать прямых попаданий , но без конца так продолжаться не может. Рано или поздно его достанут – весь вопрос в том, успеет ли он дотянуть до Рубежа, или роковой выстрел настигнет цель гораздо раньше.

Ни войны, ни битвы одной только обороной никогда не выигрываются. Хоку страстно хотелось набрать высоту, послать в Бездну кропотливую возню с защитой и распороть эту проклятую летающую консервную банку одним добрым заклятьем. Распороть так, чтобы горящие обломки летателя разметало бы по всем Развалинам, а хорошо прожаренные ошмётки штампов подъела бы зверь-трава. Но холодный рассудок воина-мага подсказывал ему – не получится.

Да, Силы много – источник клокочет от переполняющей его энергии. Но Сила эта чужая , и Хоку недоставало колдовского умения легко и просто лепить из неё привычные формы . Он всего лишь воин (пусть даже не из худших), а не эрудит-ветеран, и не Вождь-Старший – с построением мощного атакующего заклинания, достаточного для разрушения боевого аппарата, ему в одиночку не справиться. Ему бы защиту удержать: он и жив-то до сих пор только потому, что идёт на бреющем полёте, прикрывая брюхо летателя близкой поверхностью. Разряд энергии – это не снаряд древней пушки, что летел по строгой траектории; он может поразить с любого направления. Выход один: тянуть и тянуть к Рубежу, прижимаясь к спасительной земле, держать защиту – чего бы это ни стоило – и надеяться, что ему повезёт и в третий раз за это долгое-долгое утро.

Летатель снова накрыло огненным пологом, а когда пламя стекло по изгибам тугих силовых линий, пейзаж уже изменился. Территория, занятая Развалинами, резко оборвалась, словно ограниченная невидимой чертой. Черта действительно существовала: в древности тут проходила окружавшая умерший ныне город кольцевая автострада – тропа для механических повозок, – и все городские строения располагались внутри этого огромного кольца. А за дорогой начиналась Мёртвая Пустыня.

Растрескавшаяся выжженная земля тянулась до горизонта и дальше, до океанского побережья. Там не было воды и не росло ни единой, даже самой чахлой травинки: только порывистые вздохи набравшего разбег Горячего Ветра вздымали облачка чёрного праха над безжизненной плоской равниной. Город, ставший Развалинами, в ходе Самой Страшной Войны отчаянно защищался: его система противовоздушной обороны сбивала летящие к нему крылатые ракеты. Боеголовки рвались на дальних подступах, порождая Мёртвую Пустыню, до краёв напоённую Проклятьем. Город постепенно разрушался, но в эпицентр Адского Пламени не попал: иначе вместо Развалин остался бы один гигантский кратер. Пустыня дышала Смертью, но прямо по курсу фиолетовый контур гор опоясывала разрывавшая чёрную монотонность голубая полоска Жизни.

Рубеж. Река. Надежда.

Летатель сильно тряхнуло. Вырвавшись за пределы Развалин, Хок смог увеличить скорость; и тогда преследователь, встав на ребро, дал залп из всех своих шести эмиттеров. До Рубежа – учитывая стремительность бега дисков – оставалось всего ничего, штампы вполне резонно опасались упустить беглеца и поэтому поспешили закончить затянувшуюся погоню.

Везение кончилось.

Сосредоточенный залп пробил экранирующее поле боевого аппарата. Большую часть испепеляющей энергии Хоку удалось отвести , но суммарный импульс оказался слишком мощным.

Летатель окольцевало голубовато-белое свечение, а по кромке диска на доброй трети её протяжённости вспыхнуло ярко-жёлтое пламя. Металлопластик горел, точнее, распадался. Залп оказался с магической начинкой , словно стрела с отравленным наконечником. В корпусе захваченного ортом боевого аппарата зародилась саморазогревающаяся реакция распада материи и начала неумолимо пожирать летатель. Край диска размягчался и оплывал, выше и ниже его в теле машины появились углубляющиеся вмятины, лопавшиеся одна за другой. Пульт управления взвыл , захлебываясь сигналами тревоги. Летатель погибал.

По виску Хока скатилась холодная капля пота. Орт видел : уровень Силы в источнике быстро падает. Баланс непоправимо нарушен: вбираемая энергия не перекрывает растрачиваемую. Летатель, дёргаясь, словно живое существо от боли, продолжал свой отчаянный бег к Рубежу, и машину надо было кормить . И надо было держать истончавшуюся защиту – аппарат штампов продолжал обстрел. Правда, бил он уже одиночными – слишком много энергии вложили враги в решающий залп. И они слишком хорошо знали, на что способен загнанный зверь, и берегли силы для парирования его возможного последнего судорожного броска.

Орты умели управлять своим сознанием. Стоя на краю Бездны, воин-маг продолжал хладнокровно просчитывать ситуацию. Летатель штампов огня не прекращает, энергия вокруг хлещет водопадами, и плотность её достаточно высока для быстрой аккумуляции. Источник пока тянет Силу, и если бы дело ограничивалось только поддержанием полёта и подпиткой активной защиты, то всё не так страшно: справимся. Но слишком много Силы уходит на замедление распада, а если заклятье снять, то уже через десяток секунд то, что останется от летателя – и от самого Хока – горячими каплями прольётся на иссушенную Адским Пламенем Мёртвую Пустыню.

Голубая полоска Рубежа превратилась в широкую водную гладь. Серые диски, приближавшиеся к реке, наверняка уже заметили – Стражи Периметра бдят. Вот только разберутся ли они? Хозяева хитры, и их уловки слишком часто оборачивались для ортов большой кровью. Что стоит штампам сымитировать преследование с одной-единственной целью: нанести Уцелевшим очередной удар, а при большой удаче ещё и захватить женщин – сорвать цветы (как они и сделали совсем недавно)? Значит, Стражам надо помочь. Риск? Конечно. Но выхода-то нет: развоплотиться на Периметре ничуть не приятнее, чем распасться на первоэлементы вместе с летателем. Выбрасываться в скользящий полёт ещё рискованней: вне кокона энергополя боевого аппарата Хока сожгут первым же выстрелом. И орт мягкоприоткрыл защиту лобовой части диска, давая возможность своим заглянуть внутрь. Если на преследователе это заметят…

Летатель содрогнулся. Панорамный купол рубки рассекла тонкая ломкая трещина, обзорные экраны вспыхнули и разом погасли. Голоса детекторов, вопивших в сознании соединившегося с контурами управления машиной орта о крайней степени опасности, смолкли, а уровень энергии в источнике пошёл вниз пугающе быстро. Поедающее аппарат жёлтое пламя сомкнулось в смертное кольцо уже по всей окружности диска. Энергоотсеки выплёвывали бесформенные клочья переменной структуры, охваченной распадом. Горящие комки разлетались в воздухе красочными фейерверками, и искры с шипением гасли в воде. Летатель полускользил-полупадал над рекой, умирая – и упорно не желая умирать.

И тут Хок ощутил тепло , но не угрожающее, а спасительное. Стражи Периметра правильно всё поняли и во всём разобрались.

Вероятно, штампы тоже правильно всё поняли. Преследователь взмыл вверх, переворачиваясь в воздухе и ложась на обратный курс.

Поздно.

Хозяева избегали приближаться к Рубежу малыми силами и тем более входить в непосредственный контакт с боевой магией Периметра – ведь даже комбинированные атаки с участием сотен машин обычно кончались для них тяжелейшим потерями при ничтожных достигаемых результатах. Но на сей раз штампы слишком увлеклись погоней за дерзким смельчаком…

Рубка летателя разваливалась. Палуба под ногами сделалась противно-мягкой, связь с контурами управления оборвалась, доступ к опустошённому источнику закрылся. Хок пытался выбраться из ставшей для него ловушкой машины сквозь горящую обшивку – и не мог. Уже теряя сознание, он успел увидеть, как над Рубежом вспыхнул косматый огненный шар, в который превратился оказавшийся в фокусе ударного заклятья боевой аппарат штампов.