Сказковорот (СИ)

Еще покопавшись в вещах, Слава выудил портсигар, кажется, мельхиоровый. На нем надпись: "Москва -- порт пяти морей", а внутли что-то позвыкивало. Оказалось, несколько золотых женских украшений: перстенек и сережки. А все же сокровище! Портсигар перекочевал в карман. Слава внимательно посветил кругом в поисках еще каких-нибудь артефактов. Увидел два проема. И вдруг внутри что-то екнуло.

Оглянувшись, Слава не увидел просвета. Дыра, в которую от только втиснулся, исчезла! Ни грохота, ни шороха... просто прореха исчезла -- и все. Беда заключалась еще в том, что Слава не запомнил ее хотя бы приблизительного месторасположения. Засуетившись и лихорадочно порыскав, он не нашел никаких примет выхода. Функель даже стукнул кулаком по стене, преисполненный злобы на самого себя.

Ну и дебил же ты, корил себя пленник, полная жопа нескольких побрякушек не стоит! Залез в дыру мракобесия -- получи расплату. И здесь, кажется, не сказка Шахрезады, чтоб приказать Сезаму открыться. Хотя... А вдруг -- и от этой мысли холодно-запотело -- какая-нибудь мразь вздумала поразвлечься с человеком?!

- Эй. - Робко произнес Слава вслух: - Я так не играю.

Тишина. Лишь легкое движение воздуха. Вентиляция есть - это уже дело. Насколько хватит заряда фонаря? Пока он горит, надо все обследовать. Искать, вынюхивать, бороться! Нырнув в один из проемов, увидел длинный коридор. Быстренько прочапав, уперся в обитую древним железом дверь. Попытки ее отворить не удались. Вернулся, сунулся в другой проем -- и...

Слава попал в некое подобие опочивальни. Две кровати, на них навалены тряпки. Слева стеллажи, там тоже какие-то вещи. Справа -- углубление, в котором уместились стол, стул и старомодный шкаф. А посередине помещения -- плетеное кресло-качалка. Такое ощущение, что жилище наскоро оставили совсем-совсем недавно.

- Спасибо. - Обратился Слава неизвестно к кому: - Хотелось бы еще и выход найти.

Конечно же, в ответ - гнетущая тишина. Слава себе приказал: старик, это игра такая, квест... рыскай, шарь! Шкаф содержал множество хозяйственных предметов. Обнаружить удалось, кстати, свечи и спички. Функель, устроив освещение, устроился в кресло и попытался собрать мысли в кучку. Что ж ты, Вячеслав Карлович, наподобие лоха сходу принялся кого-то обвинять -- да хотя бы самое себя. Нормальные герои не кто виноватых судят, а думают, что делать. Итак, версии:

1. Психическое помешательство. Для странника явление исключительное: бродяги в экстремальных ситуациях проявляют чудеса самообладания и рассудка -- это от развитого инстинкта самосохранения.

2. Воздействие каких-нибудь газов или излучений. Возможно -- вон компас-то как взбесился.

3. Кошмар. Ущипнув себя за несколько мест, Функель в реальность не вернулся.

4. Чьи-то происки. Надо попытаться задобрить и уговорить.

5. Просто стечение обстоятельств. Следует принять за рабочую версию.

- Да!!!

Слава вскочил -- и собрал с полок все, чем можно простукивать, копать, взламывать. Нашелся и топор -- самое верное средство почти во всех ситуациях. Еще раз внимательно обошел замкнутое пространство. На самом деле, у нашего бедолаги легкая степень клаустрофобии; возможно, мания к странничеству -- именно от этого. Покамест приступ паники не накатил -- видимо, действовала адреналиновая защита (спасибо Матушке-Природе!) -- стоит пошерстить. Сколько прослужит организм без еды и воды? Наверное, часов 200-300. А это уйма времени. Тьфу, блин, какие коварные мысли лезут! Итак...

Изучение подземелья ничего нового не дало: зал (с чемоданом), опочивальня, коридор с дверью. Походу Слава простукивал кирпичные стены -- в надежде выявить полости. В одном месте отзвук действительно получился раскатистым. Но начал Функель все же с двери. Под железом скрывалось прочное дерево, вероятно, дуб. Отверстия от замка не было, дверь чуток шаталась: вероятно, с той стороны она заперта на засов. Старания дали немного результата, отколупнуть удалось лишь несколько щепок. Слава вернулся и принялся колотить стену. Не забыл вынуть портсигар, сходить и положить его на место, в чемодан -- а вдруг и правда мистика?

Когда первый кирпич, подавшись, провалился в ту сторону, топор отпал от топорища. Слава включил в дело руки и ноги, до крови. Очень скоро образовался пролом, в который можно было пролезть. Вот здесь Функель бросил суетиться. Хватит -- настебался. Вернулся, взял спички, запас свечей. Починил топор, взял тесак, зачем-то и ложку. Жаль, что не нашлось лопаты.

За проломом наверх вела каменная лестница. К сожалению, ступенек через двадцать она терялась в беспорядочных валунах. Трогать их было опасно, видимо, вход в подземелье снаружи завален. На одной из ступенек лежал портфель. Слава машинально его взял и расстроенный вернулся в опочивальню. В портфеле лежали какие-то бумаги. Функель хотел их выкинуть и сложить рабочий инструмент -- но тут он услышал шлепки капель воды. Включил фонарик -- и увидел, что в углу мокро. Подойдя туда, обнаружил дыру -- ту самую, родную! Пробкой от шампанского Слава выскочил наружу, убедился, что он внутри развалин храма. Царила ночь, лил дождь. О, Господи, взмолился Функель, ты пощадил меня! Оказывается, наш путешественник промаялся в заточении целый день. Все вещи странника пребывали в алтарной части в целости и сохранности, к ним прибавился и добытый в нехорошем приключении портфель.

Первый позыв: бежать, бежать из этой аномальной зоны, куда угодно, только подальше! Но вскоре возобладали здравые чувства: куда -- в ночь и стихию? Здесь по крайней мере сухо. Напившись и наевшись, Слава осторожно вернулся к дыре. Она была ровно такой же, как и сутки назад, разве только изнутри трепетал свет зажженных Функелем свечей.

Никогда, ни при каких обстоятельствах не соваться в неведомые дыры!

Ночью не спалось. Пришлось употребить НЗ, чекушку водки -- только ради снятия напряжения. Почти что удалось: Функель таки забылся, теплый сухой спальный мешок, шум дождя, релаксирующее действие зелья... А грезилась чертовщина: мультяшные монстры, выскакивающие из тени, катящиеся по лестнице валуны, жуткие крики из-за дубовой двери. Нервное перенапряжение, Слава в полубреду шептал: "Это прошло, проехало, все минует..."

ПЛЕННИК ДОЖДЯ

Он больше походил на инкассаторскую сумку. Железный обод стягивал ни на что не похожий прорезиненный материал. По крайней мере, если б не этот допотопный портфель, Функель заключил бы, что все же имела место лишь дурная греза. Водка -- несмотря на настоящие, в смысле, снотворные кошмары -- помогла: Слава проснулся совершенно свежим и полным сил. Снаружи моросил дождь того рода, что затягиваются дня на два-три.

Как преступник на место гнусного деяния, Слава вновь сходил к дыре и удостоверился в том, что она, паскуда, никуда не делась. Свечи, похоже, там, во чреве догорели, ибо во тьме уже ничего не брезжило. Функель наклонился и попытался посветить внутрь фонариком. Не удалось -- аккурат села батарейка. Ну, и хорошо: может, тут устроена какая-нибудь диафрагма, которая -- хрясь! -- и отчубучит репу. Некоторое время Функель стоял, по коровьи глядя то на дыру, то на грешников Страшного Суда. Подмывало плюнуть в бездну, но это же чертенята подзуживают, которых надо мысленно смахивать. Слава вышел за периметр храма, смачно харкнул и деловито обратился к лесу:

- Тебя, друг мой, не втянешь в спор и не заластишь. - Функель и сам не понял, зачем такое сказанул.

А может, рассуждал он, это был лишь своего рода психоз? Ну, например, туча заволокла небо, дыры не стало видно, вот разум и заключил, что выход де пропал. Все это наложилось на пресловутое переживание середины жизни, нервное возбуждение, необычность фактуры. Человек ведь несовершенен, особенно в плане душевном. Захотелось крикнуть грешникам Страшного Суда: "Хрен вам, не дождетесь! Катарсиса захотелось..." Следом другое суждение: если это какая-то сверхъестественная сила, она ж и мысли читает...