После этой войны другой уже не будет

И тут дежурный оператор доложил, что сигнал слабеет.

- Стоп! - закричал полковник. - Мы потеряли их! Задний ход!

Машина попятилась, и сигнал снова стал усиливаться.

- Остановитесь здесь, - приказал полковник. Вездеход затормозил.

Теперь они находились в точке, где сигнал достигал максимальной силы.

Люди, затаив дыхание, обшаривали пещеру глазами.

- Видит ли хоть кто-нибудь хоть что-нибудь? - осведомился полковник.

Но никто ничего не видел, о чем солдаты признались почему-то шепотом. Лишь один из них заметил:

- Здесь никого нет, кроме этих мотыльков, сир.

- Мотыльков?! - осведомился Вандерлеш. - Каких мотыльков? Где?

- Прямо перед нами, сир, - сказал водитель, кивнув на стаю мотыльков, плясавших в желтых лучах фар вездехода. Они кружились, вертелись, сверкали, увертывались, танцевали, порхали, мельтешили и вытворяли всевозможные выкрутасы.

Однако в их пляске была какая-то закономерность. Вандерлеша внезапно осенило:

- Сфокусируйте луч Детектора на них.

- На мотыльков... сир? - скептически спросил оператор.

- Вы слышали меня, солдат? Выполняйте! Оператор подчинился. Стрелка на шкале тут же подскочила до отметки 7.9, что соответствовало интеллектуальному напряжению человека, пытающемуся вспомнить бином Ньютона.

- Или какие-то местные умники пытаются нас разыграть, - сказал Вандерлеш, - или же... или...

Он нетерпеливо обернулся ко второму офицеру, майору Лаш Ля Ру, имевшему способность угадывать мысли своего начальника, когда у полковника Вандерлеша не было времени думать самому.

- Или, - подхватил майор Ля Ру, - мотыльки этой планеты эволюционировали до группового интеллекта.

Шифровальщикам понадобилось чуть меньше недели для того, чтобы расколоть шифр, которым пользовалось мотыльковое существо. И они справились бы с этой задачей намного быстрее, если-бы хоть один из них додумался сравнить рисунок их танца с азбукой Морзе.

- Вы что, хотите сказать, что эти иноземные мотыльки общаются как телеграфисты? - спросил Варгас.

- Боюсь, что так, сир, - ответил офицер связи. - Виноват, сир, но эти мотыльки действуют как единое существо.

- И что же это мотыльковое существо вам рассказало?

- Оно сказало: "Приведите ко мне вашего главного". Варгас понимающе кивнул - это имело смысл. Дикари всегда говорят что-то в этом роде.

- И что вы ему ответили? - спросил он.

- Я сказал, что мы еще вернемся.

- Верное решение, - похвалил его Варгас. - Генерал Гэтт ждет от нас отчета.

- Ад и дьяволы! - воскликнул Гэтт. - Мотыльки, а! Это, конечно, не то, что мы искали, зато дело пошло! Лиха беда начало. Пошли потолкуем с этим... черт! Парнем же его не назовешь, верно?

Наступил исторический момент. Гэтт и Варгас при помощи сигнальщика вступили в общение с мотыльковым существом в глубине его пещеры. Громадные военные прожектора землян отбрасывали колеблющиеся тени на неровный пол. А в их свете кружились похожие на духов мотыльки. Они описывали круги, порхали, ныряли и говорили азбукой Морзе.

- Хэлло! - сказал Гэтт. - Мы с Земли.

- Да, я знаю это, - ответило мотыльковое существо.

- Откуда вы можете это знать?

- Мне об этом сказало другое существо.

- Какое такое другое существо?

- Смею надеяться, что вы говорите обо мне, - раздался голос из глубины пещеры.

Земляне вздрогнули все как один. Дула пистолетов резко развернулись в направлении голоса, и солдаты застыли, забыв о том, что надо дышать. А затем из завихрений тумана, сквозь световой занавес прожекторов вперед выступила фигура, странно напоминающая человека, только очень тощего, маленького, полностью лысого, с двумя антеннами, растущими изо лба, и большими оттопыренными ушами. Все сразу догадались, что это настоящий инопланетянин. И если даже у кого-то оставались какие-то сомнения, они тут же улетучились, как только фигура открыла рот, похожий на бутон розы, и из этого бутончика полилась речь на великолепном английском языке.

Но еще перед тем, как она заговорила, генерал Гэтт приказал сигнальщику задать вопрос:

- Прежде всего, инопланетянин, ответь, откуда ты знаешь наш язык?

- Да мы уже давным-давно в контакте с вашей расой. Мы те, кто частенько появляется у вас на, как вы их называете, "летающих блюдцах". Когда мы впервые прилетели к вам, получилось так, что из-за одной идиотской канцелярской ошибки мы долгое время считали, что Морзе - это ваш универсальный язык. Но к тому времени, когда мы разобрались, что к чему, азбука Морзе уже давно преподавалась в наших языковых школах.

- А, ну это все объясняет, - сказал Гэтт, - однако какое же невероятное нужно было стечение обстоятельств, чтобы ваши люди изучили наш язык как свой.

- Полностью с вами согласен, - ответил инопланетянин.

- В таком случае языковая проблема для нас отсутствует, - сказал Гэтт. Но как мы можем обращаться к вам? Ведь не "инопланетянин" же? Как вас называть?

- На вашем языке мой народ зовется Магелланиками. И это также наша общая фамилия и также название нашей планеты. Что же касается моего собственного имени, то меня зовут Хартеварт.

- Хартеварт Магелланик - вполне произносимо, - заметил Гэтт. - Я полагаю, что у вас есть какое-то объяснение, почему вы так зоветесь, то есть я имел в виду то, что в нашем языке есть похожее слово.

- А мы и заимствовали это слово именно из вашего языка. Нам как-то больше понравилось его звучание, нежели прежнее название нашей планеты Хзуйутс-Криль.

- А! Да, это имеет смысл. Итак, планета, на которой мы сейчас находимся, ваша родина? Или она где-то на другой планете?

- О да, моя родина не здесь, - ответил Хартеварт. - Эта планета населена только разумными мотыльками. До моего дома отсюда очень далеко.

- А тогда что вам здесь надо? Что вы здесь разнюхиваете?

- Генерал, я послан сюда в качестве наблюдателя от нашего подпольного комитета. Я следил за маршрутом вашего флагмана.

- Откуда вы узнали, что мы прибудем именно сюда?

- А мы и не знали. Просто мы разослали наших наблюдателей на разные планеты на тот случай, если хотя бы на одну из них хоть кто-нибудь прилетит. Видите ли, мой народ, магелланики, находится в ужасном положении.