Планета Мечты

— Тебя, а кого же еще? И разве я не права? Твой разум в теперешнем состоянии только что появился на свет, разве это не детство? Разве тебе не надо почти всему, что ты знаешь, еще учиться? Разве ты не ощущаешь, на сколько ты отстаешь в своем развитии даже от Хрога?

— Похоже, смешение разумов не пошло тебе на пользу, Велия. Ты становишься злой. По-доброму ли ты упрекаешь меня в моих недостатках, ведь это не моя вина, а скорее плод ваших ограничений.

— Ты прав, прав, боже, мы еще совершенно не готовы к слиянию с вашим разумом. Как я могла, господи. Прости меня, прости, я не должна была…

Такое непередаваемое отчаяние нахлынуло на Макса, что он уже раскаялся в своих словах. Ему было жаль Велию, он бы хотел ее утешить, но совсем не знал как.

— Ну, вот, и тебя стали захлестывать эмоции. Видишь, как это заразительно. Но, зато, наверняка возросли твои телепатические способности. Ты же сама учила меня, что все держится на единстве и борьбе, вот и здесь. Разум и эмоции борются друг с другом, а мы должны держать их в единстве. Успокойся, все не так плохо. И тебе, и мне еще очень многому надо научиться. Одних знаний маловато, для познания вселенной. Нужны еще и чувства.

— Прав, ты прав, но это все равно меня не извиняет, ведь я всегда была такого высокого мнения о своем разуме. Это гордыня, это грех, я наказана за излишнюю гордость.

— Боже, господи, грех, гордыня, ты не стала ли поклонником одной из наших древних вер?

— Не знаю, я теперь ничего не знаю. Я себя понять не могу, что со мной случилось? Ведь я никогда не была такой.

— Просто ты уже на половину человек. А мы люди не перестаем сомневаться, особенно в себе, может это именно то, что делает нас такими уникальными?

— Может быть, но как вы можете так жить? Ведь это невыносимо, ни в чем, никогда не быть до конца уверенными. Все подвергать сомнению и ни во что не верить.

— У нас считается дурным тоном, верить. Если ты знаешь, то вера не нужна, знаешь и все. Верить, это принимать без доказательств, это быть уверенным, не имея достаточных доказательств, а зачастую даже вопреки доказательствам твоей неправоты.

— Но как можно верить, если есть доказательства неправильности твоей веры?

— Таковы мы, таковы люди, это в нас с рождения, и ничего нельзя с этим поделать. Ведь то, что вера у нас это дурной тон, никого не останавливает, в конце концов, верят все, только скрывают это. Даже те, что заявляют во всеуслышанье о своем неверии, тоже во что-то верят. Вот я, например, всегда верил, что именно мне удастся открыть разумных инопланетян. И до сих пор верю, что мне это удалось, хотя, по сути, ведь это вы меня открыли, а не я вас. Не пожелай вы провести этот эксперимент, не видать мне ни той планеты, ни тебя, Велия, ни Хрога. И носился бы я себе дальше со своей верой и со своими мечтами.

— И это ты меня учишь и утешаешь. Меня, представительницу разума с миллионно летней историей развития. И ты безусловно прав. Теперь я понимаю, вы действительно избранные. Вы должны объединить разум нашей вселенной. Правы были те, кто настаивал на эксперименте. Наше время подходит к концу. Нужда в нас отпадет, когда вы достаточно разовьетесь, когда овладеете всеми своими возможностями и всеми нашими знаниями. Ты знаешь, я счастлива. Счастлива, что именно мне первой удалось прикоснуться, и, хоть частично, но открыть для себя истинный ваш разум.

— Опять эмоции?

— Да, эмоции, да, чувства. Но прекрасные чувства, и замечательные эмоции. Как многого мы все-таки были лишены. Как многое нам еще нужно познать. Вы, люди, боль и счастье вселенной, вы ее основа. Вы ее единство и ее борьба. В вас одних заложены все ее противоположности и все ее единство.

— Ну, это уж слишком. Ты совсем уже нас обожествляешь. Вы знание вселенной, это намного важнее.

— А вы, основа вселенной, вы то, на чем строится последний этап разума. На чем строится тот разум, который, в конце концов, и создаст эту самую вселенную.

— Ну, это уж слишком. Не такие уж мы всесильные. Да и ты же сама говорила, что наш разум из-за эмоций не может усвоить все накопленные знания.

— Говорила. И так оно и есть, но я же не говорю, что только ваш разум войдет в конечный этап развития разума. Все типы разума станут строительным материалом для него. Вы только являетесь его основой. Без ваших возможностей не будет никакого сверх разума.

— Давай оставим этот разговор. Хотя бы пока оставим. Мне все это напоминает веру наших фанатиков в божественность происхождения людей. Давай о чем-нибудь более приземленном, хотя бы о наших с тобой ближайших задачах.

— Да, пожалуй, мы с тобой сильно отвлеклись. Нам нужно на ту сторону. Ты пообщайся с Хрогом, тебе нужно научиться преодолевать нуль время, и переходу в состояние позволяющее существовать в антивселенной. Я пока оставлю тебя, мне необходимо связаться с нашим координационным комитетом. Ни чего особенного, просто нужно доложить предварительные результаты. Вполне возможно мне уже это не удастся сделать после переходов, ведь я не настолько прониклась вашим разумом, чтобы с уверенностью сказать, что все пройдет нормально.

— Так ты рискуешь? Ты знаешь, что может произойти, и сознательно на это идешь? Ты не боишься? Хотя, что это я говорю. Вашему разуму неведом страх.

— Теперь ведом. Правда, пока еще только моему. Но я боюсь. Еще как боюсь. Поэтому, наверное, и спешу доложить результаты. Но ты не беспокойся. Я верю в тебя, в твои возможности. Учись, и все будет хорошо.

Беседа с Хрогом дала очень немногое, как Макс и ожидал. Переход и создание петли, по сути, происходили инстинктивно. Надо было только представить себе, что дыра, это водоворот в водоеме, и поддаться его течению. Только когда тебя достаточно затянет, и ты как бы почувствуешь нехватку воздуха, нужно рвануться в сторону, но не настолько сильно, чтобы тебя выкинуло на поверхность, а так, чтобы тебя еще крутануло и только после этого всплывать. Переход же в новое состояние, позволяющее существовать в антивселенной, еще проще. Надо как бы вывернуться мысленно на изнанку. Что-то вроде того, как будто вылезти из старой кожи при линьке. Конечно же, всего до конца Макс не понял, но принципы усвоил достаточно хорошо. К моменту возвращения Велии они уже трепались с Хрогом на произвольные темы. Вспоминали Землю. Максу удалось даже пробудить у Хрога кое-какие новые воспоминания. У того даже появилась некая связанная картина его прошлого существования. Правда, истинной ее назвать было все-таки нельзя, но все же это уже было что-то целое, а не набор отрывочных воспоминаний.

— Все, пора идти. Я уже готова.

— Ты уверенна Велия, что тебе нужно так рисковать? Может я один?

— Нет, один ты не справишься, еще натворишь каких-нибудь глупостей. К тому же комитет одобрил мои действия и согласился с выводами. Так что, вперед, и не терзайся сомнениями. Сейчас они бесплодны.

— Хорошо, только ты постарайся держаться поближе ко мне. Лучше бы ты вообще на время слилась со мной.

— А, тебе понравилось, хочешь еще?

— Не в этом дело, точнее не только в этом. Я еще до конца не понимаю всего процесса перехода, и мне было бы спокойнее чувствовать, что мы одно целое.

— Хорошо.

Весь процесс перехода и преобразования слился для них в один миг. Сознание прояснилось и разделилось уже на другой стороне. Чувства не восприняли изменений. Для Макса и Велии антивселенная ни чем не отличалась от вселенной, разве только малым количеством звезд и большим черных дыр. Они вынырнули недалеко от светила, рядом с планетой, не уступающей размерами Юпитеру, и испускающей какое-то излучение, корежащее местное солнце. Похоже было на то, что планета бомбардирует солнце сгустками поля, вызывающими конвульсии и вспышки. Пришлось приблизиться к планете, чтобы понять, что это вовсе не естественный процесс, и что планета тут совсем ни при чем. На очень низкой орбите вращался какой-то аппарат, высасывающий энергию планеты и преобразующий ее в сгустки поля. По сути, аппарат создавал полевые бомбы и направлял их в сторону светила. Макс и Велия настолько увлеклись изучением, что выпущенный в их направлении полевой заряд стал для них полной неожиданностью. Макс только чуть-чуть не успел с созданием отражающего и перенаправляющего пси поля. Поэтому результат нападения на них чуть не стал плачевным. Уже в момент атаки Макс рванул их совместный с Велией разум подальше от опасного места, и тут же почувствовал, что ему чего-то не хватает. Велия была здесь, но ее одновременно и не было. Макс не слышал ее, хоть и ощущал ее присутствие. Мысли Велии все еще были внутри Макса, но они ощущались как эхо былого общения. Поле Велии было частично разрушено, и Макса захлестнула волна вины и горя. Ведь это он должен был защитить и предотвратить. А он не справился. А он почти потерял ее. Не сразу Макс нашел выход. Логика Велии помогла ему сообразить, что новым слиянием, и использованием полей светила, можно вернуть Велии ее былые способности. Тем более что она их полностью разделила с Максом еще до момента перехода. Процесс восстановления не был так быстр и прост. Потребовалось много времени на воссоздание всех функций и знаний поля, тем трудней все это было, так как Макс до конца эти знания так и не усвоил. Но они были, и процесс восстановления все же удался. К тому же Макс попутно разнес аппарат, причинивший им столько вреда, на мелкие частички с помощью телепатических возможностей, и направил эти частички, уже не могущие причинить вреда, прямо на светило.