Изгибая Время В Дугу (СИ)

Все зашевелились, стали вставать с ложементов и потянулись за Никитой вниз, на нижнюю палубу, где была рампа. Шли попарно, как и было обговорено на совещании. Так получилось, что за Никитой пошла Лисовская, вместе с Джоном Доббсом шел Педро Гонсалес, а с Викторией Паганини - Ян Свенсон. Когда все собрались на нижней палубе, Никита нажал на кнопку опускания рампы, и когда она стала опускаться, первым ступил на нее, чтобы оценить обстановку.

Едва рампа опустилась, мимо Никита пулей промчалась Вера Лисовская, кинувшаяся к цветам на лугу. При этом она подняла забрало, потому, когда стала рвать луговые цветы, она их нюхала, наслаждаясь ароматом. Никита чуть не раскалился докрасна от такого поступка, и хотел отругать непокорную Лисовскую. Внезапно послышался посторонний шум. Казалось, кто-то громко полощет белье. Никита на всякий случай сбежал с рампы в сторону Лисовской и вовремя. Из-за взгорбка, что был впереди, показался... настоящий дракон. Он взмыл над дорогой метров на тридцать и полыхнул пламенем из клыкастой пасти. Причем дыхнул не просто так, а в сторону Лисовской, которая увлекшись цветами, ничего вокруг не замечала.

http://www.sixsafetysystems.com/sites/default/files/drago-blog-header.jpg

У Никиты не было ни одного мгновения времени в запасе. В каком-то невероятном прыжке он долетел до сидевшей на корточках Веры, и едва приземлившись, схватил ее за скафандр и отбросил в сторону от полыхнувшего пламени. А сам, сделав кульбит, отлетел в другую сторону.

- Какого..., - возмущенно воскликнула Вера, поворачиваясь. И застыла, раскрыв рот и, не закончив фразу.

Перед ней метрах в пятидесяти в воздухе завис, а точнее, буквально застыл огромный ящер, из пасти которого вырывалось пламя. Но и пламя было застывшее, не долетевшее до земли около метра.

Вера растерянно оглянулась, и увидела, что Джон Доббс, стоя на рампе, выполнял какие-то пассы. При этом он развернулся в сторону ящера, что-то шепча.

Вера пришла в себя быстро, и сразу же ее всколыхнула обида на Никиту.

- Вы знаете, командир, - Вера постаралась влить побольше яду в последнее слово, - совсем не обязательно было меня швырять как куклу. Я все-таки живой человек.

- Вы знаете, Лисовская, - перешел Никита на официальный тон, - если бы вы попали под факел пламени этого дракона...

- ...Ящера, - перебила Вера.

- Не суть важно. Так вот, по минимуму вы получили бы сильнейший ожог лица, потому что в нарушение моего приказа, подняли забрало, что для вашей красоты было бы несоизмеримой потерей. И вряд ли бы даже профессор смог бы восстановить вас прежнюю. А по максимуму, вы получили бы сильнейший шок, несовместимый с жизнью. И мы сейчас, вместо этого разговора, оплакивали бы вас.

- Но ведь ничего не случилось. Ящер обездвижен, а значит, не опасен.

- Кстати, не забудьте сказать "спасибо" Джону, за его оперативное вмешательство. Потому как трезво оценивая ситуацию, должен признаться, что я не успевал вас отбросить с линии факела огня, выброшенного этим драконом, или, по-вашему ящером.

Но Вера и здесь нашла, за что зацепиться.

- Если так, то нечего было швырять меня, как куклу.

Никита посмотрел на Лисовскую как на умалишенную, махнул рукой и обратился к Доббсу.

- Джон, как долго вы можете удерживать этого дракона/ящера в состоянии заторможенности?

Доббс, а за ним Педро, Ян и Виктория спустились с рампы. При этом Доббс направился к дракону, а остальные остановились у рампы. Обойдя дракона, Доббс повернулся к Никите.

- С полчаса удержу, пожалуй. Но если командир разрешит, я попробую с ним поговорить.

- А это не опасно? Вдруг снова пыхнет пламенем?

- Я постараюсь любые его подобные попытки не допустить.

- Ну, пробуйте. Только прошу вас, не открывайте забрало шлема. Судя по всему, температура пламени невысока, иначе сам дракон в нем изжарился бы. Так что скафандр выдержит атаку, если она будет произведена.

- Хорошо командир.

Доббс стал делать пассы, что-то шепча, и с драконом начались преобразования. Для начала Доббс убрал струю пламени. После чего сложил дракону крылья и, усадив его на задние лапы, обвил хвост вокруг них. Пока Доббс выполнял эти операции, Никита осматривал дракона.

Был он длиной метров двадцать, если мерять от кончика носа до кончика хвоста. Но метров десять был сам хвост, толстый у туловища и утончающийся к концу. На конце же было что-то вроде треугольной нашлепки, очень похожей на конец стрелы. Голова была огромной, не меньше метра в длину и с полметра в толщину. Судя по открытой пасти, зубы стояли в два ряда: внутренние и внешние. Внешних было меньше, и они, судя по всему, чередовались при закрытой пасти. Так что вряд ли мешали друг другу. Глаза вызвали интерес у Никиты. Зрачки были как у кошек, вертикально расположенные.

http://i51.beon.ru/54/81/2138154/6/93067706/dragon_eye_by_rossanacastellinod5475xi.jpeg

Лапы были громадными и заканчивались тремя пальцами, с огромными когтями. Посмотрев на когти, Никита поежился, не дай Бог встретиться с этим зверем на узкой дорожке - мало не покажется.

Доббс закончил свои манипуляции и жестом показал, чтобы все отошли к рампе. Послушались все, даже Лисовская. И с любопытством стали наблюдать, что будет дальше. Доббс тоже отошел к рампе, после чего щелкнул пальцами. И дракон ожил. Но поскольку его действия были ограничены, он стал изливать на людей потоки своей речи. Проще говоря, стал говорить. Говорил он в басовом диапазоне, причем очень быстро, но совершенно непонятно. Все стали недоуменно переглядываться, поскольку никто ничего не понимал.

Впрочем, в гляделках не участвовала Виктория Паганини. Наоборот она активно прислушивалась к речам дракона.

- А вы знаете, я, кажется, понимаю, о чем говорит этот дракон, - поймав укоризненный взгляд Веры, Виктория поправилась, - Ну, или ящер.

- А на каком языке он говорит? - спросил Доббс.

- Очень похоже на санскрит. Но не в его современной форме, а на каком-то архаическом диалекте.

- Вот... Я так и думал, - прокомментировал Доббс.

- Что, что вы думали? - вскричал Никита.

- Я, конечно, больше теоретик, чем практик, - Ответил Доббс, но у меня сильное подозрение, что профессор со своими расчетами ошибся, когда гнул пространство и рыл свои "кротовые норы". В общем, мы сейчас не за тысячу лет до нашей эры, как нам хотелось, а углубились гораздо глубже. Проще говоря, профессор ошибся раз в пять, а то и семь.

- Не может быть! - уже удивилась Вера.

- Я тоже не мог поверить. Но когда услышал про архаичный санскрит, сомнения отпали. Дело в том, что санскрит стал меняться где-то пять-шесть тысяч лет назад. Тому способствовали многие причины, но основной была миграция ариев, во время которой происходили встречи с различными племенами и народами. И санскрит, как живой язык впитывал словечки из разных языков, в смысле, стал меняться. Но ранее начала миграции ариев такого феномена не наблюдается.