Второе Основание

Со временем сборщиками налогов стали сами россемиты, поступившие на службу Тазенды и являвшиеся теперь представителями законной власти, а крестьяне научились прятать запасы и уводить скот в леса, стараясь жить в своих избушках как можно скромнее.

Налогов собиралось все меньше и меньше, словно сама Тазенда устала выколачивать гроши из этого непрактичного мира.

Зато стала развиваться торговля, и, вероятно, Тазенде это показалось более выгодным делом.

Нарови вышел из дома, насвистывая себе в бороду. Первый снег покрывал землю, а небо над головой светилось тусклым розовым светом. Нарови всмотрелся в высь и решил, что сильного снегопада не предвидится, значит, он без особого труда доберется до Гентри и поменяет зерно на консервы, чтобы продержаться эту зиму.

Прикрыв дверь позади себя, Нарови крикнул в щель:

— Ты заправил машину, Юнкер?

Ему что-то ответили изнутри, и старший сын, заметно выше отца, с небольшой рыжей бородой, появился в дверях.

— Давно заправлена, — угрюмо ответил он. — Можно ехать. Только вот оси никуда не годятся, но я тут ни при чем. Я давно тебе говорил, что нужен хороший мастер.

Старик отступил на шаг и, нахмурив брови, осмотрел сына с головы до пят.

— Так что, я виноват, что ли?' Где это я достану хорошего механика? Уже пять лет урожай никудышный, и мы еле сводим концы с концами.

— Нарови!

Голос из дома заставил замолчать старика на полуслове. Он проворчал себе под нос:

— Ну вот, твоя мать должна обязательно сунуться в дела отца и сына. Подгони сюда автомобиль и проследи, чтобы контейнеры были хорошо закреплены.

Нарови похлопал руками в перчатках и снова взглянул на небо. Там, наверху, собирались красные облака, и солнца не было видно. Старик хотел было отвести глаза, но его зоркий взгляд выхватил нечто такое, отчего челюсть его отвисла, а из горла вырвался крик, несмотря на морозный воздух.

— Жена! — закричал он в смятении. — Старуха, выйди сюда!

В окно выглянула женщина с самоуверенным выражением лица. Посмотрев в направлении вытянутого пальца мужа, она вскрикнула, и глаза ее засверкали. Быстро сбежав вниз по деревянным ступеням, Женщина сорвала с вешалки тулуп, платок и выбежала на улицу, так ничего и не надев.

— Это корабль из космоса! — воскликнула она.

— А что ж еще, по-твоему? — нетерпеливо отметил Нарови. — У нас будут гости, старуха.

Звездолет медленно опускался на голое мерзлое поле в северной части фермы Нарови.

— Что ж нам делать? — испуганно выдохнула женщина. — Сможем ли мы принять их как следует? Неужели им придется спать на грязном полу нашей лачуги и есть засохший позавчерашний пирог?

— Может, ты считаешь, что им лучше пойти к нашим соседям?

Нарови схватил женщину за плечи.

— Жена моя, душенька, — вкрадчиво произнес он, — ты возьмешь два кресла из комнаты внизу, ты проследишь, чтобы был заколот жирный козленочек и зажарен в сухарях, ты испечешь свежий пирог. Я же пойду приветствовать этих могущественных людей из космоса. И… и…

Он замолчал и неуклюже сдвинул шапку на затылок.

— Да, я принесу кувшин своего хлебного вина. Всегда кстати согревающий сердце напиток.

Все время, пока он говорил, рот женщины то открывался, то закрывался, но она не могла произнести ни слова. Когда же ее оцепенение прошло, она тонко взвизгнула. Нарови поднял палец.

— Ну-ка вспомни, старуха, что сказали старшины. А? Шевели мозгами! Старшины ходили из деревни в деревню. Представляешь, что это значит? И говорили, что если хоть один космический корабль приземлится, следует немедленно сообщить об этом губернатору. А ты сейчас хочешь, чтобы я потерял единственную возможность выдвинуться и завоевать доверие власть имущих. Посмотри на этот корабль. Ты когда-нибудь такие видела? Эти инопланетяне богаты и могущественны.

Нарови даже подпрыгнул от волнения.

— Только бы хорошо их принять, а потом упомянуть мое имя губернатору — и тогда мы сможем просить все, чего только пожелаем.

Жене его вдруг стало холодно под наброшенным на плечи тулупом, и она бросилась к двери, крикнув через плечо:

— Тогда иди скорее!

Но старик уже бежал в направлении приземлившегося звездолета.

Генерала Притчера не беспокоили ни холод пустынной планеты, ни нищета окружения, ни даже взволнованно хлопочущий крестьянин. Беспокоила его мысль о разумности принятого ими решения. Они с Чанисом были здесь одни. Оставленный в космосе звездолет мог в обычной ситуации обойтись и без них, но все-таки он чувствовал некоторую неуверенность. В том, что попали в такое положение, виноват, конечно же, Чанис. Притчер посмотрел на молодого человека и увидел, как тот подмигивает ему, кивая на отодвинутую меховую штору, в щель которой высовывалась голова любопытной старухи.

Чанис, во всяком случае, чувствовал себя как дома. При этой мысли Притчер удовлетворенно хмыкнул про себя. Недолго оставалось ему играть в игры этого красавца.

Наконец хозяин дома улыбнулся и заговорил масляным от почтения голосом:

— Благородные господа, я осмелюсь доложить, что старшины скоро прибудут. Надеюсь, отдых ваш был приятен, я постарался сделать все, что могли позволить мои скудные средства.

— Старшины? — весело переспросил Чанис. — Это вожди нашего района?

— Истинно так, благородный господин. Может быть, вы хоть словечком обмолвитесь старшинам о моем уважении и всех почестях, которые я вам оказал.

Сказав все, на что едва осмелился, крестьянин облегченно вздохнул, и Ган Притчер, следуя навязанной ему роли благородного господина, важно кивнул головой и ответил:

— Отчет о твоей гостеприимности дойдет до ушей старшин.

Затем на несколько минут гостей оставили одних, и Притчер, пользуясь возможностью, обратился к полусонному Чанису:

— Я вовсе не в восторге от идеи встречаться со старшинами. У вас есть хоть какие-нибудь соображения по этому поводу?

Чанис, казалось, удивился:

— Нет, а что вас беспокоит?

— По-моему, у нас достаточно своих забот, а мы еще и вызываем к себе подозрение.

Чанис быстро заговорил низким монотонным голосом:

— Возможно, нам это и необходимо, чтобы провести расследование. Мы никогда не сможем обнаружить этих людей, если они представляют из себя совсем не то, что мы думаем. Те, кто обладает силой мысли, необязательно должны стоять у власти. Во-первых, количество психологов весьма невелико по отношению к общей массе населения. Как и на нашем Основании, техники и инженеры составляли подавляющее меньшинство. Обычные жители скорее всего просто… просто обычны. Психологи могут быть прекрасно замаскированы, а люди, стоящие у власти, с совершенно чистой совестью полагают, что правят именно они. Решение нашей проблемы вполне может быть найдено на этой замерзшей планете.

— Что-то я вас не совсем понимаю.

— А что здесь непонятного? Тазенда, вероятно, — мир с населением в миллионы или даже сотни миллионов человек. Как сможем мы различить среди них психологов? Нельзя же без всяких аргументов докладывать Мулу, что мы нашли Второе Основание! А здесь, на крохотной аграрной планете, подданной Тазенде, все правители, как нам любезно сообщил хозяин, живут в деревне Гентри. Там, вероятно, не больше сотни человек, Притчер, и среди них должны быть психологи. Рано или поздно мы отправимся туда, но сначала давайте повидаем старшин — это будет логичным шагом.

Когда чернобородый хозяин вошел в комнату, гости тут же замолчали. Старик был явно чем-то возбужден.

— Благородные господа, сейчас прибудут старшины. Я удаляюсь и прошу вас еще раз замолвить за меня словечко.

Кланяясь, Нарови почти согнулся пополам.

— Мы о тебе не забудем, — пообещал Чанис. — Это ваши старшины?

Их было трое. Один из них, приблизившись, с достоинством поклонился и произнес:

— Вы оказываете нам большую честь, господа. Машины поданы, и мы надеемся увидеть вас в нашем Зале Приемов.