Из пушки на Луну

— Пусть только скажет слово, и я полечу с радостью вместе с ним! — вскрикнул мичман.

— О, в охотниках недостатка не будет, — возразил Бронсфильд, — только пусти, так половина обитателей Земли эмигрирует на Луну!

Разговоры длились почти до часа ночи. Невозможно себе представить, как разыгралось у всех воображение. После попытки Барбикена для американцев все казалось удобоисполнимым. Строились планы об отправлении на Луну не только комиссии ученых, но целой армии с пехотой, артиллерией и кавалерией для покорения всего лунного мира.

В час ночи лот еще не был поднят. Оставались невыбранными три тысячи метров, и на эту операцию требовалось несколько часов.

По распоряжению капитана, пары уже были разведены. «Сускеганна» могла отправиться немедленно.

В эту минуту — 1 час 17 минут ночи — лейтенант Бронсфильд хотел было направиться к своей каюте, как вдруг внимание его было привлечено отдаленным свистом.

Лейтенант и его товарищи сначала подумали, что это свистит в машине пар, но, подняв голову, удостоверились, что свист идет из отдаленных слоев воздуха.

Не успели они обратиться друг к другу с вопросом: «Что это такое?» — как уже свист раздался со страшной, оглушительной силой, и перед их ослепленными глазами появился громадный болид, раскаленный докрасна от трения об атмосферные слои.

Огненная масса все росла, росла, с громоподобным грохотом ударилась о бугшприт корвета, сломала его и, наконец, с оглушающим шипением исчезла в волнах…

Упади эта масса немного ближе, -«Сускеганна» опрокинулась бы в воду со всем своим экипажем.

Капитан Блемсбери выскочил полуодетый на бак, куда кинулись и все офицеры.

— Что случилось, господа? — спрашивал капитан. — Что такое?

Мичман, выражая общее мнение, вскрикнул:

— Капитан, это — «они»!

ГЛАВА XXI

Мастон снова появляется

Смятенье на борту «Сускеганны» было немалое. Офицеры и матросы не думали вовсе о том, какой опасности они только что сами подвергались: все мысли были поглощены мелькнувшим мимо них метеором.

— Это «они»! Это «они»! — кричал мичман.

Все до единого поняли, кто «они». Никто не сомневался, что масса, исчезнувшая в волнах, именно и есть снаряд Пушечного клуба.

— Они погибли! — говорил один. — Умерли! Задохнулись!

— Они живы! — говорил другой. — Слой воды глубок и потому ослабит силу падения.

— Но ведь у них нет воздуха, — говорил третий, — они должны непременно задохнуться!

— Они сгорели! — решил кто-то. — Снаряд, когда пролетал через атмосферу, был раскаленной массой.

— Как бы там ни было, живы они или мертвы, а их надобно вытащить! — решили, наконец, все в один голос. Капитан Блемсбери собрал офицеров и стал держать совет. Надо было немедленно на что-нибудь решиться. Разумеется, прежде всего следовало вытащить снаряд из воды. Операция трудная, но все-таки возможная. Однако на корвете не имелось необходимого снаряжения. Решено было тотчас же отправиться в ближайший порт и известить Пушечный клуб о падении снаряда.

Это решение было принято единодушно, и надо было только выбрать порт. На ближайшем берегу под 27° широты не было такой пристани. Повыше, за полуостровом Монтере, находился большой город, от которого полуостров получил свое название. Но город был расположен на границах настоящей пустыни и не соединялся с другими областями телеграфной линией, а только одно электричество могло распространить это важное известие с надлежащей быстротой.

На несколько градусов выше лежал залив Сан-Франциско. Через столицу золотоносного края легко было снестись с центром Соединенных штатов. Если корвет пойдет на всех парах, то менее чем в два дня достигнет Сан-Франциско. Отправляться следовало без замедления.

Пары были разведены, и можно было тотчас же двинуться в путь. В воде еще оставалось несколько сот метров троса, но капитан не хотел терять дорогого времени и решил его перерезать.

— Мы прикрепим конец троса к бую, — сказал он, — и этот буй обозначит нам точно, где упал снаряд.

— Кроме того, положение наше уже определено: мы находимся под 27°7 северной широты и 41°37 западной долготы, — заметил лейтенант.

— Прекрасно, мистер Бронсфильд, прекрасно! — отвечал капитан. — Прикажите отрезать трос.

Буй был спущен на поверхность океана. Конец троса был прочно прикреплен к нему, и, колеблемый только волнением воды, буй не мог уплыть далеко от этого места.

Инженер-механик уведомил капитана, что все готово. Капитан поблагодарил его и приказал держать путь к северо-востоку.

Корвет двинулся на всех парах к заливу Сан-Франциско. Было три часа утра.

Пройти 800-850 километров было нипочем для такого Ходока, как «Сускеганна». Через 36 часов, 14 декабря, в 1 час 27 минут дня, судно вошло в залив Сан-Франциско.

При виде корвета, идущего на всех парах, с обломанным бугшпритом, жители города заволновались, и огромная толпа любопытных мгновенно собралась на набережной.

Бросив якорь, капитан Блемсбери и лейтенант Бронсфильд сошли в шлюпку, которая тотчас же доставила их на берег.

— Телеграф? Где телеграф? — спросили они, не отвечая на вопросы.

Портовой офицер проводил их на телеграфную станцию. Множество любопытных бежало за ними следом.

Блемсбери и Бронсфильд вошли в бюро, а толпа осталась у дверей. Спустя несколько минут посланы были четыре телеграммы: секретарю флота в Вашингтон, вице-президенту Пушечного клуба в Балтимору, достопочтенному Мастону в Лонгспик, на Скалистые горы, и помощнику директора Кембриджской обсерватории.

Телеграммы были такого содержания:

,,Под 27°7' сев. шир, и 41°37' запад, долг,, сего 12 декабря, в 1 час 17 мин. ночи, снаряд колумбиады упал в Тихий океан. Ждем инструкций.

Блемсбери, капитан «Сускеганны»

Через пять минут весь город уже знал эту новость. До шести часов вечера успели узнать и все штаты Союза, а после полуночи подводный телеграф передал ее в Европу. Разумеется, известие везде вызвало большое волнение.

Получив телеграмму, секретарь флота телеграфировал капитану приказ ожидать дальнейших распоряжений в заливе Сан-Франциско и быть готовым к выходу в море.

Члены Кембриджской обсерватории собрались на чрезвычайное собрание и с невозмутимостью, свойственной ученым корпорациям, принялись обсуждать вопрос с ученой точки зрения.

В Пушечном клубе вспыхнуло ужасное смятение. Все артиллеристы были в сборе. Когда пришла телеграмма от капитана Блемсбери, почтенный вице-президент клуба только что прочитал телеграмму Мастона и Бельфаста, извещавших, что снаряд находится в поле зрения их гигантского телескопа.

Кроме того, в телеграмме было сказано, что снаряд, задерживаемый лунным притяжением, играл теперь роль второстепенного спутника в солнечной системе.

И вдруг после этого — телеграмма капитана Блемсбери.

В Пушечном клубе тотчас же образовались две партии. Одна утверждала, что снаряд упал в океан, — значит, путешественники так или иначе возвратились; другая партия утверждала, что капитан Блемсбери ошибся, что упал не снаряд, а болид, блуждающее тело, которое задело корвет и чуть не погубило его.

Конечно, офицеры и капитан корвета могли ошибиться, потому что падающее тело летело с такой быстротой, при которой точные наблюдения были немыслимы.

Впрочем, одно говорило за них: если бы снаряд упал на Землю, то именно должен был упасть под этим 27° северной широты и, принимая в расчет протекшее время и вращательное движение Земли, около 42° западной долготы.

Но, как бы то ни было, решили единогласно, что Блемсбери-брат, Билсби и майор Эльфистон отправятся немедленно в Сан-Франциско и примут все необходимые меры для того, чтобы вытащить снаряд.

Они, ни минуты не медля, отправились. Железная дорога быстро доставила их до Сен-Луи, где они пересели в дилижанс, служивший здесь средством передвижения.