Чародей с гитарой. Том 1

Придется постараться, — сказал он себе, — быть может, я сумею избавиться от этих мыслей».

— У них тут был лазутчик от насекомых, — проговорил Джон-Том. — Они пытаются найти союзников среди местных жителей. Придется известить власти.

— Ей-ей, придется, приятель, — проговорил недоумевающий Мадж. — Подумать только, неужели эти пакостные жуки шныряют повсюду?

— Но как он сумел сюда проникнуть? — удивился Каз.

Выглядел-то он человеком. Как и все остальные, — заметил Джон-Том. — Клотагорб знает, наверное, как это делается. . Из потайной двери появились Талея и Флор. Ни того, о ком говорил Джон-Том, ни этой сволочи...

Они с опаской двинулись к главной двери. Джон-Том собрал пожитки. Здорово это было — вновь ощутить руками гладкую поверхность дуары, почувствовать тяжесть посоха. Спутники для защити кольцом окружили его. Мадж выглянул на лестницу, она была пуста.

Потом они припустили по коридору к улице. Джон-Том и Флор перепрыгивали через две ступеньки. Мадж и Талея первыми выскочили в ночной туман, она поглядела налево, он направо.

— Никого, — позвала Талея. И все вышли на мостовую.

Друзья направились обратно. Отыскивая глазами в окнах натянутые луки, они торопливо шли меж темных строений. Пог облетал переулки, разыскивая засады. Однако никто не препятствовал им.

Джон-Том споткнулся, плечо обожгло болью. Талея была рядом — несмотря на его неоднократные заверения, что все в порядка

— Вот это банда, — проговорила она, внимательно вглядываясь в темноту. — А ты хорошо подумал, может, лучше примкнуть к ним? С помощью Броненосного народа они преуспеют.

—Зачем так глупить? — обрезал он. — Терпеть не могу насекомых.

— Тебе они ничего не сделали и твоему народу тоже. Мог бы помочь им, а не нам.

Сколько же она слышала из-за своей решетки, подумал Джон-Том. А потом понял, что девушка нервничает, а не сердится. Непривычная ранимость странной теплотой согревала его душу. ' — Они мне несимпатичны, — спокойно ответил он. — Радости Ханниуза не для меня. Кроме того, ты мне нравишься. И Каз, и МаДж, и все остальные.

— Только-то?

— Только, Талея.

Казалось, она хотела что-то добавить, но вместо этого прибавила шагу.

— Лучше пойдем побыстрее. — Девушка заспешила вперед, и даже длинноногому чаропевцу пришлось поторопиться, чтобы угнаться за ней.

На них вдруг спикировал взволнованный Пог.

— Джон-Том, Джон-Том! Впереди неладно!

— Что? Что там творится, Пог?

— Суета и суматоха, босс. Народ валит, словно за ним сам Кагануф гонится. Долько я еще не вижу причины.

Они обогнули угол, и их едва не затоптали. По широкой улице толпой валили горожане, толкаясь и задевая путешественников.

Взволнованные еноты несли на руках младенцев с черными полосками шерсти поперек глаз, истерически мотались беличьи хвосты, муравьеды в ночных рубашках сталкивались с встревоженными обезьянами. Все вопили, визжали, кричали, в явной панике спасаясь от чего-то предельно ужасного.

— Что случилось, в чем дело? — спросила Талея у одного из беглецов.

Пожилая рысь в гневе замахнулась на девушку тростью.

— Прочь с дороги, женщина. Он взбесился. Он убьет всех. Пусти меня!

— Кто взбесился? Кто...

В другой лапе у кошки был увесистый кошелек, отягощенный, пожалуй, золотым запасом всего семейства. Она ударила им Талею по руке и вырвалась.

В толпе попадались и люди в ночной одежде и спальных колпаках. Своим ровным шагом они легко обгоняли коротконогих соседей, но были испуганы в не меньшей степени. Опередить людей способны были только редкие здесь крупные кенгуру и валлаби.

— Фаламеезар! Конечно, он, — с тревогой выпалил Джон-Том, — что-то стряслось в казарме.

— Тогда, может быть, лучше кому-то из нас подождать здесь? Вот мы с Погом могли бы задержаться на случай, если...

— Долько не я! — выкрикнул мыш. — Мой Мастер в беде. Я должен помочь ему.

— С чего это вдруг такая преданность, Пог? — Джон-Том не удержался и сказал это вслух.

— Не ему, а собственной заднице, — возмутился Пог. — У меня контракт с эдой двердой коровьей лепешкой, а чдо будед, если сдарого хрена раздавид раскаленная ящерица? — И он высоко взлетел над улицей, уклоняясь от несущихся навстречу взволнованных птиц и летучих мышей.

Начинало казаться, что до казармы они уже не доберутся. Однако толпы беженцев начали редеть. Наконец они исчезли вовсе.

Ночное небо впереди багровело, но не от восходящей луны. Обогнув еще один угол, они оказались на просторной площади перед казармой. Массивное сооружение пылало. Оранжевые языки вздымались к небу и от нескольких ближних строений. Однако пожар еще не дотянулся до обступивших площадь жилых домов. Городская стена была сложена из камня, и огонь не грозил ей; впрочем, сложенные возле нее тенты, знамена и прочие горючие вещи давно были охвачены пламенем и уже превращались в черный пепел, исчезавший в темном ночном небе.

Около ворот пристани кучками сгрудились встревоженные животные. Некоторые были облачены в полную форму, на других же красовались лишь отдельные предметы обмундирования. Позади стояло несколько больших трехосных фургонов, к которым подсоединены были ручные насосы. По тревоге поднятые солдаты сжимали в руках топоры и копья, тем временем кучера отчаянными усилиями сдерживали каркавших и шипевших от страха ящериц, впряженных в фургоны.

От каждого из них в приоткрытые ворота бурыми змеями тянулись шланги, вне сомнения, погруженные в реку. Было понятно, что пожарная команда Поластринду способна управиться с пожаром, но не с иссиня-пурпурньгм бегемотом, что возился сейчас где-то за стеной огня, охватившего казарму.

— Клотагорб! Где Клотагорб? — завопил Пог, едва маленький отряд вышел на ведущую к воротам брусчатку.

Начальник одной из пожарных команд непонимающим взглядом поглядел на мыша и ответил не сразу.

— Ты про чародея-черепаху? — И без энтузиазма махнул влево. И вновь обратил свой взгляд к фронту пламени, явно пытаясь решить, стоит ли рисковать, приступив к тушению пожара, и тем самым привлечь к себе внимание дракона.

Клотагорба они обнаружили на невысокой скамеечке; старый чародей обозревал огонь. Время от времени изнутри горящей казармы слышался громовой рык, перемежаемый достойными Гефеста проклятиями.

Столпившись возле недвижного чародея, друзья беспомощно глядели на него. Тот явно глубоко погрузился в думы.

— Что здесь произошло, сэр? — спросила встревоженная Флор.

— Что? — Клотагорб огляделся, хмурясь какой-то мысли. — Что случилось? Ах да. Это все дракон. Мы с ним мирно беседовали. Все шло просто великолепно, мой мальчик. — Покорежившаяся оправа съехала набок, панцирь чародея почернел от сажи, он показался Джон-Тому очень старым.

— Я уже обдумывал, как завершить нашу беседу, когда вдруг явились двое караульных. Они спросили, где остальные. Я ответил, что спят, но они все равно остались. Наверное, хотели доказать свою смелость, посидев возле дракона. Фаламеезар назвал их товарищами, я объяснил стражам смысл этого слова. Завязался разговор, мне следовало бы прекратить его под первым же предлогом, однако дракон просто кипел желанием переговорить, наконец, по душам с представителями местного пролетариата. — Невзирая на жар от пламени, по спине Джон-Тома пробежал холодок.

— Чудище интересовали настроения в огромной коммуне, а также возможности укрепления солидарности пролетариата. Конечно, слова эти стражникам ничего не говорили. Мне, кстати, тоже, поэтому я никак не мог корректировать их ответы.

Но пожар вспыхнул не здесь. Скоро оба наших гостя принялись хвастать своими планами о том, как они оставят армию и разбогатеют. Я попытался утихомирить их, но запутался, пытаясь объяснить все дракону, и уже не мог даже вспомнить нужное заклинание, чтобы заткнуть им рты.

Стражники продолжали брехать и перешли на своих состоятельных приятелей. Один из них оказался купцом, на него работали сто шестьдесят человек, шьющих одежду на продажу. Они принялись хвастать, как мало он платит им, сколь велика прибыль этого жулика, потом еще выразили надежду, что и сами будут когда-нибудь так благоденствовать.