Год черной собаки

Они замолчали. Доктор сидел, громко отдуваясь, вытирая платком полное лицо. Наконец произнес:

- Знаете, Мишель, сейчас у меня мелькнула мысль, которой я сам испугался.

- То есть?

- А вдруг это уже было? Скажем, на Марсе, Венере, Плутоне или еще где в нашей Галактике. Жизни там сейчас нет, и творится черт знает что: и жарко, и холодно, и вообще неуютно. Не произошел ли и там аналогичный предполагаемому у нас катаклизм? Не были ли и их обитатели столь беспечны и безответственны?

- Сомневаюсь. Ну если бы еще на одной, а уж на всех-то вряд ли. Пример других послужил бы назиданием. - Уваров прикрыл глаза.

- Поражаюсь вашему олимпийскому спокойствию и невозмутимости. Вам известно то, чего не ведают миллионы простых людей, а вы почиваете на этой информации, как на пуховой перине. Как вы можете спать спокойно? Вы, культурный человек? Стыдитесь.

- А что прикажете делать?

- Кричать! Стучать! Прыгать! Ох, господи, мне не по себе. Если мы сейчас же не переменим разговор, мне будет плохо.

- Давайте переменим. - Физик приподнял веки. - Поговорим о чем-нибудь приятном и добром.

- Да-да. - Доктор огляделся и вдруг засиял.

- Посмотрите, Миша, и такую красоту хотят уничтожить.

- Вы о чем?

- Счастливец все-таки Грег.

- Да о чем вы? - Уваров завертел головой. Взглянул в иллюминатор.

- Да не туда.

- Куда же?

- Вот куда. - Эдерс повернул его голову в сторону пилотской кабины.

- А-а-а. - Физик восхищенно приоткрыл рот.

- Вот вам и а-а-а. До чего же хороша. Просто прелесть. Везет же некоторым.

- А ведь вы когда-то говорили?..

- Мало ли что я мог сказать в запале.

По проходу, изящно, как манекенщица на показе мод, шла Юта с подносом, уставленным разными бутылками с яркими этикетками. Преобладало спиртное.

Она остановилась около друзей, улыбнулась приветливо и спросила:

- Коньяк, виски, водку?

Физик наморщил нос и досадливо хмыкнул. Эдерс возмущенно и протестующе замахал ладонями.

- Чего-нибудь прохладительного?

- Да-да, - выпалили оба и засмущались.

Доктор, смешно выпятив грудь, пригладил усы и попросил вкрадчиво, будто боялся, что очень затруднит девушку:

- Кока-колы со льдом или пепси. Если можно.

- Пожалуйста, будьте любезны. - Она протянула ему высокий бокал. - А вам, Миша?

От того, что девушка назвала его по имени, физик зарделся, веснушки рассыпались по носу и щекам.

- И мне, пожалуйста. Если можно.

- Отчего же нельзя? С большим удовольствием. Приятное исключение. Наши клиенты в основном налегают на спиртное.

- Прилетим вовремя? - Эдерс отхлебнул глоток терпкого, холодного напитка. - Мисс Шервуд?

- Конечно. - Девушка опять доброжелательно улыбнулась. - Самолеты "Альбатроса" никогда не опаздывают. В виде компенсации, если это случится, компания обещает выплатить каждому пассажиру доллар за минуту.

- Уже кому-нибудь платили?

- Нет. Причин не было, - ответила с гордостью, будто чувствовала свою причастность к скрупулезному выполнению расписания.

- На вашей линии всегда так? - Уваров указал на пассажиров. - Такое вавилонское столпотворение?

Юта вскинула головку, взметнув светло-каштановое облако волос, сказала, дернув бровями, в салон:

- У нас сегодня словно летающий Ноев ковчег.

Действительно, кого только не было. Группа монахинь и монахов. Белые сутаны францисканцев перемежались с коричневыми и синими кармелиток и лютеранок. Тесно сбившись, сидели, о чем-то переговариваясь шепотом, китайцы и арабы из Каира. Весело болтали и жестикулировали французы, не обращая внимания на осуждающие взгляды насупленных и толстых испанцев, севших в Мадриде. Сзади, прикрыв лицо газетами, дремали возвращающиеся из деловых поездок несколько пожилых и степенных господ. Худой итальянец, вытянув тонкую жилистую шею, так откровенно уставился горящими, как угольки, глазами на ноги и бедра стюардессы, что дремавшая подле дородная матрона, очевидно жена, зашипела и дернула его за руку.

- Начинаем снижение. - Юта указала пальчиком на экран, где кинофильм сменила красная надпись: "Не курить, застегнуть ремни".

- Встречать нас не будут. - Эдерс зашарил рукой, разыскивая пряжку ремня. - Доберемся сами.

С первых рядов поднялось четверо мужчин.

- О-о. - Уваров ткнул в них пальцем. - Везде одно и то же - никогда не подождут, не терпится, каждый старается выскочить побыстрее.

- Действительно, куда это они, ведь еще рано? - поддакнул доктор.

Между тем двое - мелькнули только их спины, обтянутые нейлоном курток, - скрылись за дверью кабины пилотов. Один - высокий и худощавый, в коричневом берете и клетчатом пиджаке, повернулся к ряду, где сидели друзья. Другой, маленький, чернявый и верткий, словно обезьяна гиббон, встал слева.

- Всем сидеть на местах! - густым басом рявкнул долговязый. - Не шевелиться! - Из-под полы пиджака глянуло короткое черное дуло автомата. Стреляю без предупреждения!

В салоне всплеснулся и тотчас оборвался, будто зажали рот, женский вскрик. Истово закрестились монахини. Чернявый снял с багажной сетки картонную коробку-блок и, держа в руках какие-то провода, писклявым голоском прокричал скороговоркой:

- Самолет в наших руках! Приказываю всем сидеть и не шевелиться! При малейшем неповиновении или сопротивлении взорвем со всеми пассажирами!

Снова кто-то истерично взвизгнул.

Уваров обернулся.

В самом конце второго салона виднелись двое мужчин, одетых во что-то пестрое, с оружием в руках. По проходу бежала Юта. Лицо бледное, глаза широко раскрыты, с подносика на пол сыпались стаканчики.

- Спокойно, детка! - Рядом с чернявым из кресла поднялась высокая молодая женщина. Салатового цвета костюм подчеркивал ее прекрасно сложенную фигуру. Золотисто-рыжие волосы крупными волнами спадали на покатые плечи. Красивое, с матовым оттенком, слегка одутловатое лицо, полные губы нервно кривились.

- Не торопись! - Она развернутой ладонью уперлась стюардессе в грудь. С твоими пилотами полный порядок, они парни покладистые, присядь.

Юта опустилась в пустующее кресло.

- Лайнер захвачен! Если будете благоразумны, вреда вам не причинят, блондинка дернула головой, откидывая волосы с лица. - В противном случае, как вы уже слышали, - взорвем. Церемониться не станем! Надеюсь, понятно? На губах мелькнула пренебрежительная усмешка, под глазами слегка набрякли нежные голубоватые синячки. Она сунула в рот сигарету и щелкнула зажигалкой.