Падающего толкни (СИ)

— Люди ушли, — предположил Скиф. — Лесной союз слишком щепетилен. Ему проще основать новое поселение, чем жить на пепелище.

— А Орда?

— Либо она вся здесь, — заметил Стоян, глядя еще на несколько трупов, сжимавших в руках автоматы, — либо убралась прочь. Если убралась, почему оружие не забрали?

— Возможно, были перегружены трупами. Они любят мертвечину, — заметил Кир. — Либо потеряли слишком много людей и просто не хватило сил унести все. Но на этом кладбище нам тоже делать нечего, давайте отойдем на пару километров и нужно устраиваться на ночлег.

— Согласен, командир. Ольха, в какую сторону следующее поселение?

— В двенадцати часах быстрого ходу есть город, — нехотя, сказала девушка.

— Что? Город? — удивился Скиф.

— Да, — кивнула жена. — Я не имела права тебе сказать. У лесного союза есть столица. Я была там всего лишь раз, с матерью.

Кир пожал плечами.

— Не имела, так не имела, сейчас уже без разницы. Веди.

Девушка кивнула и взяла направление на север.

— Почему это случилось? — спросила Ольха, сидя у костра.

— Потому, что зло есть и будет, — ответил Гром.

— Нет абсолютного зла, как нет и абсолютного добра, — заметил Кир, помешивая в котелке варево, которое он называл просто — что нашел, то и в котел.

— Ты про то, что мир одноцветный? — продолжил его мысль Гром.

Скиф кивнул.

— Что для одних зло, для других — добро.

— Не может такого быть, — категорично заявила Ольха.

— Может, — бросив на жену быстрый взгляд и снова уставившись в котел, дабы не упустить кашу, так же категорично заметил Кир. — Для тебя то, что творит орда, зло, но при этом для орды это является вполне естественной вещью, для них убийства, пытки это норма.

— В твоей теории есть слабина, — заметила девушка, — орда сама по себе зло.

— Нет, — улыбнулся Кир, — это для тебя она зло. Если бы это был один спятивший мясник, это было бы злом для всех. Но их тысячи, у них свое общество, а значит, для них это нормально. Вот и все. Знаешь, это все равно, что осуждать каннибала. Осуждать можно, но если живешь в обществе каннибалов, то ты питаешься, как и они.

Ольха молчала, обдумывая услышанное. Гром тоже не спешил с комментариями.

— Я соглашусь, пожалуй, с тобой, — через несколько минут произнес он.

Кир не обратил на это никакого внимания.

— Получается, ты защищаешь их? — вспыхнула Ольха, в ее голосе звучал неподдельный гнев. — Они уничтожили оплот, убили твоих близких, теперь разрушили наш дом, и ты не называешь это злом?

— Нет, милая, называю, поскольку принадлежу к другому обществу, они мои враги, они разрушают то, что мне дорого, но предыдущими рассуждениями я пытался тебе показать, что есть иная точка зрения. Она совершенно серого цвета, ни белая, ни черная, она другая.

— Я поняла, — согласилась Ольха. — Правды нет, поскольку она у каждого своя.

— Да, и та правда сильнее, у кого дубина крепче, — пошутил Гром.

— Как ни грустно это признавать, но ты прав, — немного посолив и сняв котелок с костра, произнес Кир, — а теперь давайте есть, а то философствовать на голодный желудок тоскливо.

Ели молча, говорить никому не хотелось. Едва они отошли от погибшего лесного поселка, как наткнулись на следы передвижения множества людей. В направлении, которое указала Ольха, ушло несколько тысяч человек, оставив после себя полноценное шоссе, так что, теперь осталось только на дерево указатель повесить «До столицы лесного союза столько то километров».

— Одно хорошо, сюда технику не затащишь, — прокомментировал Гром. — Я вообще не понимаю, зачем они в эти леса полезли?

Кир пожал плечами.

— Может быть, там, где они существовали, для них совсем не осталось пищи? А каждый раз уходить все дальше от дома ради нескольких тысяч людей слишком сложно. Вот и решили они перебраться в густонаселенные места. Но это так, просто теория.

— Твоя теория трещит по швам, — заметила Ольха. — Не думаю, что они не знают про свободную область и город единой церкви. Вот там пищи много. А что взять с лесного союза? Здесь сотня, там две, тут четыре, у них потерь больше, чем они добыли. Ведь каждый поселок будет драться не на жизнь, а насмерть.

— Я же сказал, это только теория. Но, в принципе, даже твои доводы можно положить в ее фундамент. Например, почему они сунулись в эти леса, до Нижнего путь не близкий, и им нужно питаться в дороге, вот и решились запастись.

Ольху передернуло от омерзения. Гром же наоборот согласно кивнул.

— Бросили сюда часть орды добыть пропитание.

— Или не захотели оставлять за спиной сильного врага, — продолжил Кир, — хотя это сомнительно, обычно вы ни во что не вмешиваетесь, живете в своем лесном краю. Пока был оплот, у вас была цель и вы покидали лес, чтобы уничтожать технологию, теперь поблизости даже радио нет, если, конечно, не считать нашу машину. Так что, я больше склоняюсь к варианту припасов. Кстати, столица большая?

— Не знаю, — пожав плечами, ответила девушка, — мне тогда было четырнадцать, наверное, она поменьше Ведаграда, правда, очень на него похожа, стены метров пятнадцать, ведуны, воины. Там уже тогда жило несколько тысяч людей. А сейчас после разорения поселков еще больше. Ее не так-то просто будет взять.

— Завтра узнаем, — доставая из рюкзака кожаный спальник, подытожил Скиф. — Давайте спать, день будет тяжелым, нам еще очень долго шагать. А я пока постараюсь напитать наши вещи энергией, я уже почти все зарядил, пока мы ехали, но остались мелочи. Боюсь, при осаде и они пригодятся.

Ольха согласно кивнула и расстелила свой спальник рядом с мешком мужа. Поцеловала его и забралась внутрь, вскоре она уже тихо посапывала, подложив под голову свой рюкзак.

Гром тоже лег, отдав первую стражу ведуну. Кир же, сидя спиной к костру, размышлял о том, что сказала в первый день Владислава. «Ты можешь спасти лесной союз, либо уничтожить его». Похоже, пророчество сбывается. Осталось только понять, как спасти и не погубить. Один ведун, даже такой сильный, как Кир, явно не сделает погоду в бою против орды. Они со Стояном уже прикинули масштаб вторжения. В сторону лесного града ушла вся орда, Ольхе пока что ничего не сказали, но Гром сказал, что их больше десяти тысяч. И это огромная сила, с которой в одиночку лесному союзу не справиться. Есть несколько выходов из сложившийся ситуации, можно идти в город, прокрасться мимо ордынцев и умереть внутри, можно попробовать напасть с тыла, но это просто редкий способ самоубийства, причем довольно болезненный. И третий способ: уйти завтра на рассвете прочь, забыть о лесном союзе, обосноваться в Ведаграде, начав новую жизнь. Но Кир реально смотрел на мир, Ольха никуда не пойдет, а если и пойдет, то никогда ему не простит этого бегства, даже если оно разумно. Кир чувствовал свой конец, в последние дни ему стало казаться, что он скоро умрет, и с каждым шагом это уверенность крепла. Если бы кто-то задумал сейчас напасть на них, то ему вполне могла удастся эта авантюра. Кир был слишком занят своими мыслями и накачиванием меча Грома энергией потока. Именно поэтому он проглядел вышедших из леса волков, трех огромных, неуловимо напоминающих того убившего Сливу.

Энергетический бич ведун создал неосознанно и с первого же удара снес половину черепа прыгнувшего на него матерого хищника. Гром проснулся мгновенно, едва по поляне, на которой они остановились, пронесся тоскливый вой двух оставшихся в живых хищников. Он сперва схватился за автомат, но понял, что это бесполезно, и потянул из ножен меч. Ольха тоже была готова к бою, в ее руках был арбалет ведаградского производства.

— Уходите, — приказал Кир, мысленно обратившись к волку стоящему чуть впереди.

Тот фыркнул в ответ и послал образ первого волка, лежащего с рассеченной головой у ног ведуна.

— Уходи, — повторил приказ Кир, — ты не сможешь отомстить, нас трое и мы готовы к бою.

В доказательство ведун стегнул энергетическим бичом по тоненькой елочке, только начавшей расти посредине поляны. Верхушка дерева послушно рухнула на землю. В другой руке Кир создал небольшой фаэрвол размером с футбольный мяч.