Диско 2000

— Позволь, я тебе объясню, — сказал огромный рыжий муравей. Действительно огромный — размером с междугородний автобус.

— Мы протащили тебе через переход. Ты и твои друзья-дискордисты хотите сорвать величайший поворотный момент в истории и, тем самым, сыграть на руку гнусным черным муравьям. Я раскрою тебе ужасную правду на английском, твоем родном языке.

(Это была очевидная ошибка: Саймон считал своим родным языком гэльский, а английский — языком саксонских оккупантов.)

— Ну и? — переспросил Саймон.

Муравей задумчиво зевнул (насколько мог понять Саймон, не искушенный в физиогномике насекомых) и продолжил на ломаном диалекте гэльского, принятом в Западных Графствах:

— А я тогда еще совсем малой был — да славится Господь Бог, Мария, Патрик и Бриджет — («Мысли читает!» — изумился Саймон.) — как проведал, что муравей — не первый и не последний хозяин бела света. И мы про вас все знаем, про вашу дурацкую двуполую расу. Мы изучили вас посредством нашего мощного, бесстрастного и беспристрастного разума. Мы знаем вас, как носа знает роза и роза знает носа.

(«Трудности гэльского синтаксиса одинаковы для всех, кто не впитал язык с молоком матери», — подумал Саймон.)

— Из-за вашего эридианского [22]вмешательства в веер линий судьбы, — продолжал гнуть свою линию муравей, — возникла Тотально Неправильная Вселенная, населенная злобными черными муравьями, которыми предводительствует безумная царица, обладающая диктаторской жаждой власти. Это — существа суеверные, нелогичные и отсталые, a chara. [23]Говоря по-нашему, по-ирландски, они — полные засранцы. Я построил гипервременной переход, для того чтобы создать Вселенную, в которой появление этих недоносков полностью исключается. А ты путаешься у меня под ногами — ты и твои шуты-патафизики.

— Я шутее всех моих шутов, — заносчиво парировал Саймон.

Внезапно здоровенная черная лапа проломила пол и схватила Ингрид Бергман, стоявшую между Хемфри Богартом и Хенрайдом. На короткое время в отверстии показалась голова гориллоподобного существа, которая уставилась на Саймона и воскликнула:

— Ты только погляди, на что ты меня заставил пойти!

Произнеся эту реплику, голова вновь скрылась

Толпившиеся по соседству опричники не нашлись, что на это ответить. Они расхаживали по улицам Берлина нагишом, кожа их была такого цвета, какого бывает кожа на пенисе. На ходу они отхлебывал влагалищные выделения из лабораторных колб. Некоторые из них при этом мастурбировали, но лица их оставались совершенно бесстрастными.

— Джером был всегда популярнее, чем Мозес, но Мозес не имел ничего против такого положения дел. Знаете древнюю землянскую пословицу: «От добра добра не ищут»? А затем Джером умер, и все синергетика системы пошла прахом…

В это время профессор Юбю зачитывал результаты своего последнего социологического исследования по телевизору:

— Семнадцать процентов малолетних преступников и двадцать три процента преступников-сенаторов полагают, что Ингрид Бергман, а не Фэй Рэй была невестой Кинг-Конга. Клинические параноики во время теста Рошбаха часто заявляют, что показанные чернильные пятна напоминают им майора Штрассе, растирающего шоколадный сироп по выпуклостям и округлостям Ингрид Бергман. В подавляющем большинстве снов (в восьмидесяти процентах случаев) на Скалл-айленд спешит, чтобы остановить разбушевавшуюся гориллу, не Роберт Армстронг, а Джордж Вашингтон. Из всего этого можно заключить, что мечта о двухметровом пенисе, которым, согласно мифологии, обладает Кинг-Конг, превращается в навязчивый бред у лиц старше семидесяти лет. Именно это и является истинной причиной бомбардировок Ирака и других случаев агрессии против наций Третьего Мира.

После этого профессор забубнил нечто нечленораздельное.

— Крысы в лимонаде… дурной запах изо рта… короли из династии Меровингов окружают подозреваемых… земляничная мышь… запоры перестали его мучить…

Блейка Уильямса больше тревожила телеграмма, врученная ему костоправом в костюме гориллы. Он зачитал ее вслух и Джоули Фаллоу в ужасе выпрыгнул из окна.

— Знаете, — задумчиво сказал Мавис, — похоже, кто-то подмешал в кислоту средство для чистки унитазов. По-моему, Джоули не падает, а наоборот, взлетает вверх…

— Если бы он один, — в ужасе воскликнул Блейк Уильямс. — Смотрите, тысячи людей отрываются от земли и взлетают…

Восьмое условие перспективы

Утром седьмого абсолюта сто двадцать четвертого года патафизической эры Саймон собрал достаточно данных, для того чтобы понять, что произошло на самом деле. Он созвал собрание «Общества Незримой Руки», чтобы обсудить увиденное.

— Итак, готовы ли мы к обсуждению опознанных летающих объектов? — спросил он радостно.

— Несомненно, мы имели дело со случаем левитации, сказал доктор Харрис Нейсмит. — Имеются миллионы свидетелей, не говоря уже о том, что с поверхности Земли исчезли миллионы людей.

— Не просто случайные миллионы людей, — заметил Саймон. — Они были отобраны по определенному принципу.

— Вы тоже обратили на это внимание? — воскликнул У. Клаймент Котекс. — Да, это смахивает на сегрегационные вихри старика Форта. [24]Только отбор был еще более жестким. Это случилось с одними христианами.

— Ну что же, — заключил Нейсмит, — это вполне согласуется с теорией, которой придерживается большинство из нас. Если верить во что-то достаточно сильно и достаточно долго, то мысль совершит квантовый скачок и превратится в квантовую пену, из которой рождаются энергия и материя…

— И я придерживаюсь того же мнения, — сказал Мавис. — Эти психи, помешанные на Иисусе и огнестрельном оружии, всегда утверждали, что «вознесутся живыми на небо на переломе веков». Они об этом все время говорили и писали, и вот, когда соответствующий момент по их летоисчислению наступил, это произошло. Только кто сделал это?

— Гигантские рыжие муравьи, — сказал Саймон, — сперва я думал, что мне это кислотой навеяло, но теперь я понял, что видел одного из них. Они их к себе и забрали. После того, как несколько гипервременных тоннелей пересеклись в одной точке. Муравьи почему-то считают, что христиане особенно хороши на вкус.

— Какой ужас! — воскликнул Нейсмит. — Быть порванным на мелкие кусочки и сожранным огромным насекомым… напоминает Лавкрафта…

— Что ты хочешь, они же сами верили в ад, — сказал Саймон. — И большинство из них не могли соблюсти систему дурацких запретов, которые они сами себе придумали, поэтому считали, что ада им не миновать.

Затем воцарилась долгая пауза, после которой все посмотрели на участника вечеринки, который прибыл самым последним и еще не сказал ни слова.

— А ты что думаешь, Абдель? — спросил Нейсмит.

— Я здесь новенький, — сказал Абдель Рахман Массуд. — Но я тоже уверен, что без христиан мир будет гораздо более спокойным и уютным местом. За последние три дня кончилось уже пятнадцать войн… Возможно, мы здесь все не до конца понимаем все те силы и весь тот разум, что работали вместе, — хотя, порой, считали, что работают друг против друга, — для того чтобы «случайно» произвести тот эффект, благодаря которому мы все надолго запомним день, в который не наступил миллениум.

Все присутствовавшие обменялись задумчивыми взглядами.

— Незримая Рука, — изрек профессор Финнеган, поднимая свой стакан с «Джеймсон'с», и в молчании все выпили следом за ним свой виски.