Дюна (шесть романов)

Масса приспособлений для обеспечения безопасности. Некоторые из них были плодом изобретательности людей Рассеяния. Иксианцы и Гильд-навигаторы не стали бы тратить время и деньги на видеокамеры и сенсоры.

Лихорадочная суета в регистрационном зале. Роботы-слуги мельтешат с необычайной скоростью — убирают мусор, чистят пол, провожают прибывших. Впереди Суиполь к окошку регистрации подошли четыре иксианца. Одраде внимательно присмотрелась к ним. На лицах написано осознание собственной важности, но во всем облике сквозит страх.

Своим наметанным взглядом воспитанницы Бене Гессерит Одраде могла узнать иксианца всегда, какую бы маску тот ни надел. Основные структуры их сообщества окрашивали в одинаковые тона индивидуальность каждого из них. Иксианцы испытывали религиозное преклонение перед своей наукой. Они восхищались политической системой, которая разрешала науку в определенных рамках. Это говорило о том, что невинное простодушие иксианской социальной мечты стало реальностью бюрократического централизма — новой аристократии. Они клонились к упадку, который нельзя было остановить никакими соглашениями с Досточтимыми Матронами.

Не важно, каким будет исход нашего столкновения, Икс все равно обречен на гибель. Он умирает. Свидетельство тому: ни одного значительного нового изобретения на протяжении последних нескольких столетий.

Вернулась Суиполь.

— Они просят подождать сопровождающих.

Одраде решила начать немедленно, воспользовавшись невинной с виду болтовней с Суиполь, рассчитанной на видеокамеры и на слушателей в корабле-невидимке.

— Суиполь, ты заметила иксианцев, которые высадились перед нами?

— Да, Верховная Мать.

— Хорошенько посмотри на них. Они — продукты умирающего общества. Наивно ожидать, что бюрократия сможет дать миру блистательные инновации и использовать их с благими целями. Бюрократия задает другие вопросы. Ты знаешь, какие?

— Нет, Верховная Мать. — При этом девушка внимательно и испытующе оглядела помещение.

Она все знает! Но она поняла, что я делаю. Что мы здесь имеем? Я неверно оценила эту послушницу.

— Вот их типичные вопросы, Суиполь: кто получит кредит? кто понесет наказание, если возникнут проблемы? не произойдет ли кадровых перестановок, которые будут стоить нам карьеры? не станет ли более важным какой-либо из субсидируемых департаментов?

Суиполь кивала, прекрасно поняв намек, хотя ее наигранная наивность и слишком подчеркнутая готовность слушать могли внушить некоторые подозрения наблюдателям, сидящим у видеокамер. Но ничего, это не помешает.

— Это политические вопросы, — продолжала Одраде. — Они ясно показывают, что мотивы бюрократии прямо противоположны нуждам приспособления к изменениям. Способность к адаптации — это первое требование к способности организма к выживанию.

Настало время прямого разговора с нашими хозяевами.

Одраде подняла голову и посмотрела на один из канделябров, прямо в глазок видеокамеры.

— Посмотрите на этих иксианцев. Их «сознание детерминированной вселенной» дало свободу «сознанию неограниченной вселенной», где может произойти все, что угодно.Это творческая анархия, которая одна является дорогой к выживанию в этой вселенной.

— Спасибо за урок, Верховная Мать.

Будь благословенна, Суиполь.

— После всего, что они о нас узнали, у них вряд ли могут возникнуть какие-то сомнения относительно нашей верности друг другу, — сказала Суиполь.

Да хранит тебя судьба! Эта девочка созрела для испытания, но может никогда не пройти его.

Одраде оставалось только согласиться с выводом послушницы. Подчинение правилам Бене Гессерит шло изнутри, от тех деталей поведения, которые поддерживали порядок в их собственном доме. Это был не философский, но прагматический взгляд на свободу воли. Любое заявление, которое могла бы сделать Община Сестер для прокладывания собственного пути во враждебной вселенной, покоилось на неукоснительной приверженности взаимной верности, соглашению, которое выковывалось в огне испытания Пряностью. Капитул и те немногие, кто оставался в его подчинении, были хранителями порядка, основанного на разделении забот и передаче памяти. Эта верность не была основана на невинности. Это было давно утрачено. Верность основывалась на политическом сознании и на взгляде на историю, свободном от других законов и установлений.

— Мы не машины, — сказала Одраде, оглядев автоматы, окружавшие их в вестибюле. — Мы всегда полагаемся только на личные отношения, никогда не зная, куда они могут нас завести.

Подошла Тамалейн и встала рядом с Верховной Матерью.

— Тебе не кажется, что они могли бы послать нам какое-нибудь сообщение?

— Они уже послали его, Там, приняв нас во второсортной гостинице. И я им ответила.

***

Тег глубоко вздохнул. Гамму появилась точно впереди, там, где она и должна была оказаться по уверениям навигаторов, после выхода корабля из свернутого пространства. Майлс стоял рядом со Стрегги, которая внимательно следила за происходящим на дисплее командного пункта флагманского корабля.

Стрегги очень не нравилось, что Тег стоит на своих ногах, а не сидит у нее на плечах. Она чувствовала себя совершенно лишней среди всего этого воинского железа. Взгляд ее блуждал по картам диспозиции, светившимся на мониторах командного пункта. С деловым видом входили и выходили адъютанты, увешанные каким-то оружием. Все они знали, что от них требуется и зачем они здесь находятся. Стрегги могла только догадываться о задачах этих суровых людей.

Пульт, с помощью которого Тег передавал приказы, находился под его ладонью, подвешенный на специальной подвеске. Подковообразный передатчик, связывающий командующего с силами вторжения, висел на его левом плече. Это чувство тяжести было знакомым, хотя раздражало несоответствие размеров приспособления его маленькому, детскому росту. В прежние времена такого несоответствия не было.

Никто вокруг уже не удивлялся тому, что старый башар командует ими в таком странном обличье. Команды выполнялись четко и без промедления.

Система, которую им предстояло поразить, выглядела буднично: солнце и обращающиеся вокруг него планеты. Однако Гамму не была обычной планетой. Там родился Айдахо, там прошли годы его учения, там восстанавливалась его исходная память.

Там изменился и я.

Тег не мог словами объяснить, что именно он пережил на Гамму во время борьбы за свою жизнь. Там он приобрел способность передвигаться с немыслимой скоростью, которая утомляла его плоть, там научился видеть корабли-невидимки, которые отпечатывались в его мозгу, как сгустки материи на фоне космического поля.

Он подозревал, что это дикие всходы посева генов Атрейдесов. Маркерные клетки были известны, неизвестной оставалась цель, заложенная в них. Именно с этим наследием много тысячелетий возились специалисты по селекции Бене Гессерит. Не приходилось сомневаться, что эти способности они будут рассматривать, как потенциально опасные для себя. Они, конечно, постараются воспользоваться ими, но за жизнь Тегу придется платить свободой.

Он отбросил эти невеселые раздумья.

— Высылайте завесу!

Пли!

Тег почувствовал себя в своей стихии. Планирование и подготовка закончены, по спине бежал бодрящий холодок неизбежного действия. Репетиции закончены, актеров просят на сцену. Теории высказаны, варианты тщательно просчитаны, подчиненные проинструктированы, приказы отданы. В памяти командиров атакующих подразделений Гамму была запечатлена вся до мельчайших подробностей. Командиры знали, где может понадобиться помощь диверсионных отрядов, где действиям помогут складки местности, а где у противника наиболее уязвимые места обороны. Тег особо предупредил командиров о футарах. Нельзя было исключить, что эти гуманоидные звери смогут стать союзниками. Повстанцы, которые помогли гхола Айдахо бежать с Гамму, утверждали, что футаров вывели специально для того, чтобы охотиться за Досточтимыми Матронами и убивать их. Судя по тому, что рассказывала Дортуйла и другие, Досточтимых Матрон можно было бы пожалеть, если бы были достойны жалости те, кто никогда не проявляет ее по отношению к другим.