Лаура - королева призраков

Найдут ли они талисман? В любом случае схватка с черными призраками неизбежна.

Только без талисмана она обречена. Значит в небытие уйдет еще одна королева, возможно, последняя из белых владычиц. Лаура грустно улыбнулась. Когда-то и грусть была неведома повелительнице тьмы. Но появилось сердце, потянуло за собой чувства. Что придет следующим? Наверное, Желвин сумел бы ответить, но его уже ничем не вернешь. Чувства подарили королеве только боль одиночества.

Тягостную, неизлечимую. Где способ избавиться от нее? Не в толстых книгах и не в мрачных лабораториях. И все же мучительная боль чего-то несостоявшегося казалась лучше ледяного безразличия. Великие дела ждали королеву. Но она не стремилась к ним. Была бы ее воля, это путешествие в громыхающем трамвае ушло бы в бесконечность. Ничего не делать. Только ехать и ехать. Рядом с Ним. Так близко и так далеко.

По всем законам белого мира королева должна сейчас отключиться, уйти в себя и, отрешившись от мелочей, накапливать энергию, выкачивая ее из любых доступных источников. Лаура и так ушла в себя, но видимо не в ту сторону. Неужели ничего нельзя изменить? Неужели она никогда не сумеет войти в Его душу, чтобы превратить черную дыру... Во что? Черная дыра ждала не Лауру. Пустота желала заполниться кем-то другим. Обидно, когда, несмотря на все старания, ты так и не сумела приблизиться и стать... Кем? Решение проблем было известно королеве, но Он хотел избавиться от них без участия той, кто сидела рядом. Где сейчас гуляли его мечты? Кого звали его глаза? Единственное, что оставалось совершенно ясно и неизменно: они не хотели замечать Лауру. Она не могла заставить Его смотреть в ее сторону. Значит, и для королевы есть невозможные вещи.

Капельки невостребованной энергии парили над трамваем, соединяясь с вылетавшими электрическими искрами, чтобы прожить короткие, но яркие мгновения.

Глава шестнадцатая.

Талисман.

В магазине есть вода, Топай, топай, Сорок градусов она, Кверху... (Советская народная песня) Вот так! Вот так! Живут Америка с Европой. Вот так! Вот так! Ну а у нас все кверху... (И. Тальков "Господа демократы")

Невысокий, чуть сутуловатый мужчина в очках и с намечающейся лысиной устало смотрел на нас. Серо-коричневые клетчатые брюки из отличной ткани выглядели немного измятыми, из кармана песочной жилетки торчал белоснежный уголок платка. Пиджак небрежно висел на стуле, по спинке которого постукивали пальцы в такт далекой музыке. До нас доносились отрывочные аккорды, но это был не Тальков.

Мы с Лаурой стояли в подвальном помещении с низкими потолками. Бетонные плиты грозно нависали над нашими головами, напоминая о громоздящихся сверху пяти этажах. От ощущения сдавленности, да от отсутствия окон, за исключением наглухо заваренного металлическим листом вентиляционного отверстия, становилось немного не по себе. Прибавьте сюда еще необычность вечернего визита, да волнения по поводу предстоящего нашествия черных призраков, и Вы почувствуете, какие иголочки покалывали мои нервные окончания в те минуты.

Возможно, раньше здесь держали мастерскую для ЖЭКа. Потрепанные каменные ступени вели отсюда в сырой полумрак тесного коридорчика. За тяжелой железной дверью уже начиналась улица. На гладкой, старательно выкрашенной зеленой краской в несколько слоев поверхности белел весьма обширный прямоугольник с розовой надписью, которую я прочитал пять минут назад: "Клуб имени Игоря Талькова". И чуть пониже и помельче "Магазин". Даже по вычурной рамке из зеленых с золотыми прожилками лавровых листьев чувствовалось, что за оформительские работы заплатили немало.

Несмотря на более мелкий шрифт в подвальном помещении главенствовала вторая часть вывески. Роль прилавка выполняли витрины, заполненные импортными продуктами. Веером лежала шоколадная мозаика "Марсов", "Сникерсов", "Милки Уэй", только-только достигших наших необъятных просторов. Волна неведомых лакомств в блестящих обертках мгновенно захлестнула всю страну и, похоже, обосновалась у нас надолго. Здесь же находилась датская ветчина в жестяных банках, немецкое печенье, итальянские пакетики с макаронами и финские конфеты, в застойные годы изредка мелькавшие в московских магазинах. Теперь и я мог увидеть эти чудеса западной пищевой промышленности. Бывали даже такие дни, когда я выкраивал из своих скромных сбережений денежку на "Марс". Но не сейчас. В данный момент сжимаемые в руках рублевый и долларовый неприкосновенные запасы сохранялись для королевы. Отведя взгляд от заморских деликатесов я подобрался к следующей витрине. Здесь вперемешку лежали товары легкой промышленности. Таиландские варенки уже потихоньку вытеснялись китайскими представителями "Levi's" и "Wrangler". Встретилась и польская "Montana", похожая на настоящую пуговицами, нашивками и ценой. Азиатские футболки с вышитыми названиями известных западных фирм также исчезали, уступая место более качественному товару за более значительные деньги. Затем я оглядел полки с магнитофонами неизвестного производства и такого же уровня звучания.

Мой взгляд ласково погладил фирменный дизайн западной видеотехники и замер, намертво уперевшись в стопку аудиокассет.

Надо же! В условиях тотального дефицита приличных кассет, когда "Maxell UR" или "Fuji DR-I" в звукозаписях стоили пятьсот рубликов, что было уж совсем запредельно, а на рынке корейские "HyonStar" и "SKC" доходили до четырехсот...

Нет, глаза просто отказывались верить. "TDK-A", "DENON DX1", "SONY EF", "Maxell LN", равнозначный по качеству вышеуказанному "UR", и всего за 240 рубликов. А превосходная хромная "SNC SoundBreeze" вообще за сто восемьдесят, тогда как в "Спорттоварах" точно такая же лежала за шестьсот! Правда, кассеты были с записью, но какая, к черту, разница. Своим многоопытным взглядом я не увидел царапинок ни на корпусах, ни на прозрачных футлярах. Мечта! Сбывалась!

Да это же просто настоящий клад! Невозможно было не купить все эти сокровища.

Рука автоматически потянулась кошельку, но остановилась на полпути. Деньги были уже в руках, но и за талисман тоже требовалось платить.