Планета отчаянья

— Бишоп…

— Я единственный, кто имеет право вызывать со станции корабль.

Перенапряжение и измотанность заставили большинство услышать в его словах отзвук обреченности.

Человек вызвался идти на подвиг — это выглядело так.

Даже Рипли забыла в этот момент, что перед ней всего лишь робот. Да разве может быть у машины, пусть даже совершенной и человекоподобной, такое выражение лица?

Один только Хадсон, и то скорее из-за растерянности, чем от природного цинизма, смог брякнуть:

— Правильно, пусть идет Бишоп!

И тут же прикусил язык.

Большие выразительные глаза искусственного человека обвели притихших людей.

— Поверьте мне, — это казалось странным, но в его голосе тоже звучали почти неприкрытые тоска и боль, — я бы предпочел не браться за это. Я, конечно, синтетический человек, но я не дурак. — При этих словах Хадсон отвернулся, чтобы скрыть от всех заливающую его лицо краску. — Я понимаю, как это опасно.

За окном в свете зарева продолжали подниматься над местом взрыва клубы дыма, но в этот момент они ни на кого не смогли бы навеять сон.