Прыжок в прошлое (Бригадир державы - 1)

- А почему не фрак, вы же вчера говорили, что сошьете фрак?

- Потому, что не моден-с. Да и это не сюртук-с, а почитай кафтан получился, на край полукафтанье-с.

Портной и подмастерье, в восхищении от собственного мастерства, с восторгом меня рассматривали и одобрительно цокали языками.

Такой примитивной наколки от Котомкина я никак не ожидал. Я рассмотрел дрянную материю, плохо сотканную и мохрящуюся, и совсем расстроился. Ругать такого солидного человека было неудобно, но и носить, то, что он сшил, казалось невозможно, даже в восемнадцатом веке.

- А нет ли у вас в городе другого портного? - невинным голосом поинтересовался я.

- А вам на что? - живо отреагировал Котомкин.

- Да, шьете вы, Фрол Исаевич, как доктор Винер лечит...

Котомкин покраснел и насупился.

- У меня появились деньги, так что я смогу подобрать себе материю получше, да и за работу есть чем заплатить, вот мне и нужен хороший портной.

- А я чем не хорош?

- Всем хороши, только шить не умеете.

В это время в комнату ворвалась Алевтина. Глаза ее пылали восторгом. На ней были сметанные на живую нитку обновки: белая полотняная рубаха с квадратным вырезом у горла, с короткими ситцевыми рукавами, и красный сарафан на лямочках, присборенный под грудью. Она победно крутнулась посредине комнаты.

- Вот это лепота! - закричала девушка и, застеснявшись, выскочила из комнаты.

- А ты говоришь, шить не умею, - с упреком сказал Котомкин. - Народ, он знает...

- Сколько стоит это сукно? - спросил я, показывая на свой "почти камзол".

- Нешто можно, ваше благородие, мы так не договаривались. Это от меня вам, - он поискал в памяти слово позаковыристей, -...сюрпризец.

- Ну, разве что "сюрпризец", - засмеялся я. - Так какая цена у этой дерюги и Алиных тряпок?

- Двенадцать рублев с гривной, на ассигнации, - с гордостью сказал портной.

Стало ясно, что халява мне выпала очень скромная. Отеческая любовь к единственной дочери не пересилила крестьянской прижимистости.

Я вытащил из кармана халата деньги и, отсчитав двести пятьдесят рублей, протянул их портному.

- Этих денег хватит, чтобы купить хорошей материи мне и Алевтине на нормальное дворянское платье?

- Господи, - засуетился Котомкин, - да таких денег на что хочешь хватит!

- Вот и хорошо, купи нам наилучшей материи, а сумеешь хорошо пошить, получишь награду.

- А с этим сюртучком что делать? - совсем другим тоном спросил портной.

- Исправьте и дошейте, буду одевать как затрапезу. А как подберете нам товар, покажете, тогда и фасон обговорим. И вот еще что: в городе есть хороший caпожник?

- Как не быть, есть.

- Пошли за ним, мне еще и обувь нужна.

Фрол Исаевич покидал комнату совсем с другим выражением лица, чем пришел. Теперь я в его глазах был не бедный сродственник барина и неизвестный лекарь, а первейший богач. В мою связь с нечистой силой он, как умный человек, быстро перестал верить.

Окрыленная Алевтина вернулась в комнату и удивилась моей привередливости. Ей все казалось чудесным и почти сказочным. Она опять взялась разглядывать вчерашние подарки и с упоением занималась этим до завтрака.

Вчера, за делами, я не успел поужинать и теперь с волчьим аппетитом набросился на еду. Ничего особенного нам не подали: пирог с говядиной и яйцами, студень с уксусом и огурцами, свинину, запеченную в тесте, и молоко с медом.

- Работали бы они так, как жрут, - в сердцах упрекнул я предков, доедая субботний завтрак.

Вскоре явился сапожник, замухрышистый мастеровой с сальными кудрями.

Я заказал ему две пары полусапог, Але и себе. Ей красные, а себе черные с короткими голенищами "бутылками", по самой последней моде.

- Это можно, - сказал сапожник со снисходительной улыбкой, - нам такая работа, тьфу. Мы ее называем "солома". Ты бы мне что другое заказал, заковыристое, а то тьфу, а не работа.

Обхаяв мой заказ, сапожник собрался уходить.

- Постой, - остановил я его, - а как же мерка?

- Мы таки мастера, что нам мерка - тьфу. И без мерки сошьем в лучшем виде.

После примерки фрако-кафтана, я стал более осторожен с отечественными умельцами.

- Я, конечно, вижу, что ты большой мастер, но ежели плохо стачаешь или будут не по ноге, при тебе сапоги в печи сожгу, а тебе копейки ломаной не дам.

Сапожнику моя угроза не понравилась, он долго ее обдумывал и наконец, тяжело вздохнув, встал на колени и начал снимать мерку с ноги веревочкой.

- Что это, у тебя даже аршина нет?

- Мы таки мастера, что нам аршин не потребен. Нам погляда хватит.

- А когда готовы будут?

- Чего готовы-то?

- Сапоги.

- А... так, ден через десять примерка будет, а там как Бог даст.

- Чего же так долго?

- Пока приклад куплю, опять же подметку всяку не поставишь, потом то, да сё, нет, раньше никак нельзя.

- Вот что, дядя, если сегодня к вечеру не управишься, - можешь и не начинать.

- Не, сегодня не успею.

- Тогда как знаешь.

- Ежели только к вечеру, вот к вечеру-то управлюсь. Это точно, управлюсь.

С тем мы и расстались. Аля между тем, забыв об учебе, разбиралась со своими сокровищами. Я прервал это приятное занятие и проэкзаменовал ее по вчерашнему заданию. Буквы она запомнила достаточно твердо и почти не путалась.

Пришлось пойти дальше в изучении алфавита и объяснить еще насколько букв.

К сожалению, вскоре нас прервал вездесущий мальчишка, объявив, что ко мне приехала барыня.

Я поцеловал Алю, велел совершенствоваться в науке и пошел смотреть, кого принесла нелегкая. Как я и предполагал, это оказалась княгиня Анна Сергеевна. Она была одета в русский наряд с кружевным кокошником, очень шедшим ее простенькому, милому личику. Немой, которого я безо всякой фантазии уже прозвал Герасимом, горделиво сидел на высоком облучке в новой красной рубахе, синих штанах и лихо заломленной шапке. Его отмыли, подстригли "скобкой", и выглядел он форменным женихом.

После бессонной ночи и кровавых приключений, единственно чего мне не хватало для полного счастья, это скучающей генеральши с ее сексуальными проблемами. Однако отказать ей в помощи у меня не хватило духа. Слишком важна для нее была предстоящая "прогулка".

Я подошел к коляске и поздоровался с прелестной больной. К сожалению, сегодня она была во всеоружии женских чар и выглядела разрисованной куклой.