Сага о живых кораблях

ПОЛИОН

Нансия с любопытством наблюдала за Полионом де Грас-Вальдхеймом, неспешно вошедшим в центральную рубку. Остальные пассажиры еще отсыпались после вчерашней вечеринки с распитием «стизумруда», устроенной в честь отбытия. Во сне они метались и всхрапывали — видимо, их измученные организмы таким образом избавлялись от последних доз стимулятора. Полион же оправился от последствий пьянки на удивление быстро. Как любой порядочный выпускник Академии, он поднялся ровно в шесть утра по корабельному времени, ополоснулся в душевой кабинке, оделся в аккуратно отглаженную повседневную форму серого цвета и только потом вышел из каюты. Нансия отключила визуальные сенсоры во всех каютах, чтобы не лишать пассажиров права на уединение, которого они, видимо, ожидали от этого рейса. Однако негромкие звуки, доносившиеся по ау-диоканалам, подсказали ей о проделанных Полионом утренних процедурах. Все согласно уставу Академии.

Визуально Нансия отследила Полиона, когда он шел по коридору к рубке. Это было общественное место, и Нансия не испытывала никаких угрызений совести по поводу того, что оставила здесь все датчики активированными. И сенсорам было что уловить. Полион де Грас-Вальдхейм был лишь чуть-чуть ниже двух метров, и, невзирая на то что его золотистые волосы были безжалостно срезаны в Академии под уставной «ежик», с первого же взгляда было ясно, что этот юноша воплощает в себе все самое лучшее и со стороны Вальдхеймов, и со стороны де Грасов. Высокий рост и физическая сила Вальдхеймов, утонченность и быстрая реакция де Грасов. На миг Нансия ощутила сожаление. Полион был выпускником Космической Академии; он мог бы стать ее «телом».

«Де Грас-Вальдхейм? — ехидно спросил ее внутренний голос. — О чем ты мечтаешь, девочка?» Молодой человек, сочетающий в себе эти две наследственные линии, мог претендовать на куда большее, нежели управление одним-единственным «мозговым» кораблем. Он был самим своим рождением, воспитанием и обучением предназначен для того, чтобы занимать высокие командные посты.

В краткой сводке информации относительно пассажиров и конечных пунктов их путешествия ничего не говорилось о том, почему вместо того, чтобы присоединиться к Генеральному штабу Флота, Полион направлялся в отдаленное подпространство на должность технического надзирателя на заводе по производству метачипов. Да вдобавок этот завод был еще и исправительным заведением, то есть тюрьмой. «Ну что ж, может быть, для такого назначения была какая-то веская причина. Возможно, в Веганском подпространстве затевается что-то большее, нежели мне казалось». Нансия вспомнила тот резко отключенный новостной луч, посвященный Веге, и то, как сама же потом не стала углубляться в изучение этих новостей. «Я теперь состою в Курьерской Службе, и мне следует начать интересоваться общественными делами». Однако в данный момент наблюдать за кузеном было интереснее, чем вытаскивать файлы со старыми новостными лучами.

Полион окинул взглядом рубку, и по мере этого осмотра его поза стала чуть менее напряженной. Наблюдатель-человек вообще не заметил бы этого изменения, но Нансия, которая отслеживала сейчас не только обычные звуковые и зрительные сигналы, но и сканировала напряжение мышц и импульсы нервной системы, немедленно уловила эти признаки расслабления. Должно быть, эта настороженность при вхождении на незнакомую территорию — часть того, чему обучают в Академии. Меньшего и не следовало ожидать от того, кто был воспитан в традициях Служения, присущих Высшим Семьям. Точно так же было неудивительно, что Полион проснулся в положенное по уставу время, вне зависимости от того, как он провел вечер накануне. Другие пассажиры могли быть слабыми и относиться к себе без должной строгости, но этот человек по крайней мере делал честь своему учебному заведению. «Это благодаря крови де Грасов в его жилах», — подумала Нансия с оттенком самодовольства. Папа часто говорил о высокой значимости того, что по материнской линии Нансия состояла в родстве с Домом де Грас.

Полион еще раз оглядел комнату — если бы он не был де Грас-Вальдхеймом, Нансия назвала бы этот взгляд вороватым, — а затем уселся в кресло. Не в пилотское, стоящее перед центральной консолью, а на одно из мест наблюдателей у боковой стены помещения. Молодой человек резко кивнул, словно говоря: «Теперь все в порядке», а потом произнес так тихо, что никто из мягкотелых не услышал бы его:

— Компьютер, открыть мастер-файл, пароль 47321-Алейтос-Гекс-242.

Автоматическая система безопасности, охранявшая главный корабельный компьютер, приняла команду Полиона. С трудом веря тому, что наблюдает, Нансия позволила компьютеру действовать самостоятельно. Как Полион узнал пароль от мастер-фай-ла? Возможно, это была тайная часть ее миссии, которую можно было доверить только представителю Высшей Семьи и которую Нансии предстояло узнать в нужное время. Это вполне могло объяснить, почему Полион так — почти по-воровски — проник в рубку. И вдобавок это служило объяснением для его резкого поведения прошлым вечером: естественно, будучи тайным агентом, он должен был вести себя так, чтобы идеально вписываться в компанию своих спутников.

Или... может быть, никакого такого объяснения и не было. Теперь, получив доступ к мастер-файлу, Полион печатал, передвигал пиктограммы на контактном экране и отдавал голосовые команды так быстро и тихо, что их восприятие представляло сложность даже для многоканальных возможностей капсульника. И он все еще никак не показал, что воспринимает Нансию иначе, чем обычный беспилотник. Так что происходит? Нансия ждала и смотрела, отслеживая манипуляции Полиона с компьютерной системой, в то время как ее внешние сенсоры наблюдали за его движениями.

«Просто конфетка», — думал Полион, в то время как его пальцы бегали то по клавиатуре, то по контактному экрану, привнося и его пользовательскую запись системные возможности, которые дадут ему доступ к любой информации, хранящейся в корабельном компьютере. «Просто, как вскрыть первую программку, написанную ребенком». Сейчас ему нужно было выполнить небольшой фокус — убедить систему безопасности считать его привилегированным пользователем Сети. Тогда, подсоединившись к коммуникационной сети подпространства, он сможет узнать все, что захочет, о любом человеке, когда-либо подсоединявшемся к Сети.

Голосовые команды здесь не сработают; к тому же он не хотел, чтобы его подслушал кто-нибудь из этих мелких любителей совать нос не в свое дело, в компанию которых его угораздило попасть в этом рейсе. Пальцы летали по клавишам, набивая команды, по мере того как превосходно натренированный мозг обрабатывал данные. Хм-м, здесь блок безопасности... но, уже прописав себя в корабельной системе как привилегированного пользователя, Полион мог увидеть объектный код самой блокирующей программы. И мог даже «отрегулировать» ее.

— Тут уловка, там уловка, — напевал себе под нос Полион, вводя несколько измененную версию объектного кода, — вот и вскрыта мышеловка, трам-пам-па-па-пам...

Когда система приняла и запустила переделанную программу, песня перешла в победное «Я сорвал банк в Монте-Карло!».

Конечно, это было не совсем точно сказано: Полион намеревался выиграть намного, намного больше, нежели доход за одну ночь старинной земной азартной игры. Он еще покажет им — всем им. Начиная с тех тупиц, которые оказались на одном корабле с ним, — но, несомненно, ими не заканчивая. Полион знал, почему он получил второсортное назначение на третьесортную планетную системку — его мысли, словно испуганные мыши, старались удрать подальше от воспоминаний о том поганом разговоре с деканом, — но ведь должны же быть причины, почему другие избалованные отпрыски Высших Семей были отправлены в такое же полуизгнание. Следует начать с раскрытия этих маленьких секретов, а потом... ну, может быть, даже эти богатенькие детки смогут стать полезными для Великого Плана.

А после них... система Ньота. Из всего Веганского подпространства. Центральная. «Почему бы нет?» — думал Полион, ослепленный грандиозностью собственных желаний. Если он чему-то и научился за время своего взросления — это тому, что тебе может сойти с рук практически все, что угодно, если делать это, когда люди не видят, и пускать в ход все свое очарование, если кто-то все же заметит.