Утро псового лая (СИ)

– Скоро приедем, Исмаил, – расположившийся рядом с водителем, на переднем сидении мощного джипа, оборудованного кроме прочего еще и кондиционером, худощавый мужчина арабской наружности обратился к своему спутнику, отвлеченно наблюдавшему почти не менявшийся пейзаж.

Джип, жадно пожирая километры, мчался по шоссе, нарушая все правила дорожного движения, на которые, впрочем, в этих краях едва ли кто-то обращал внимание. За окном стремительно проносились холмы, кое-где поросшие колючим кустарником, и гостя по имени Исмаил это уже начинало раздражать. Они ехали почти час, кажется, так и не приблизившись к цели путешествия.

Человек, по имени Исмаил, как раз и был тем самым гостем из таинственной России, которого Омар Хабиль, тот, кто сидел рядом с сосредоточенным на пустой дороге водителем, встретил по просьбе своих соратников в бейрутском аэропорту. Гость прилетел не чартерным рейсом, чего вполне можно было ожидать, а обычным пассажирским Ту-154. Его сопровождал еще один темнокожий, мало отличавшийся от местных, мужчина, до сей поры не проронивший ни слова, и не представленный Исмаилом. По повадкам этого вечно настороженного человека Омар понял, что то был всего лишь телохранитель.

Самого Хабиля, известного в определенных кругах, как один из лидеров Организации освобождения Палестины, и давно прописавшегося в списках полицейских ведомств полудюжины европейских государств, тоже сопровождали несколько проверенных в деле людей, отлично подготовленных и способных потягаться с любым спецназом. Один из них, прирожденный шофер, как раз сидел за рулем стрелой летевшего по горной дороге джипа. Еще четверо следовали за автомобилем своего босса и командира в потертом "Мерседесе", который, к немалому удивлению араба, был очень быстро замечен его гостем.

– Хвост, – коротко бросил Исмаил, едва только они покинули город. – Потертый белый "мерс" позади, метрах в ста. Это твои люди или за нами уже следят?

– Все в порядке, друг, – полуобернувшись назад, чтобы видеть пассажира, произнес Хабиль. Машину своих телохранителей Омар знал хорошо, и мгновенно возникшее чувство тревоги исчезло, стоило русскому назвать ее приметы. – Приходится брать с собой охрану, покидая город. И ради безопасности, и для солидности, ведь уважаемому человеку положена свита. – Араб усмехнулся.

Исмаил, хотя не ответил на эту полушутку, был согласен с Хабилем, но на сей раз он предпочел оставаться как можно более неприметным. Обычно то, ради чего Исмаил сегодня покинул давно ставшую для уроженца кавказских гор родным домом Москву, он поручал кому-нибудь из своих приближенных. Но сейчас был особый случай, и каждый человек, посвященный в задуманное, представлял собой опасность. Пришлось взяться за дело самому, предварительно связавшись кое с кем на Кавказе и попросив их свести с нужным человеком. Связи пригодились, и очень скоро Исмаил оказался в далеком Бейруте.

Покидая в далеко девяносто третьем ставший неспокойным Грозный, Исмаил надеялся убежать от приближающейся войны. Ему это почти удалось, но вскоре, спустя считанные годы, война пришла вслед за ним в Москву, и старые знакомые, некоторым из коих он был должен, решили вести эту войну, в том числе и его руками. Что ж, Исмаил, хотя и испытывал страх, выполнил их поручения, и не один раз, и теперь сам смог получить свою выгоду, хотя сейчас он старался не для себя, а ради старого друга, которому тоже был обязан. Ведущие войну в далеких горах братья связали Исмаила с нужными людьми, не особо интересуясь, зачем ему понадобились профессиональные наемники, и вот гость из России в компании незнакомого прежде араба мчится куда-то по кажущимся безжизненными горам.

– Приехали, – голос Омара, заметившего, видимо, знакомые ориентиры за окном, отвлек Исмаила от своих мыслей. – Считай, мы уже на месте, друг.

Дорога вильнула в сторону, и пассажирам не сбавлявшего скорость джипа открылась панорама огромного палаточного лагеря, заполнившего ложбину между двух невысоких, обточенных ветрами гор.

– Лагерь Саладина у иерусалимских стен, – произнес Исмаил, окинув взглядом пестроту разнообразных шатров, палаток и хибар, выстроенных из подручных материалов. Среди них суетились сотни, если не тысячи людей, не обращавших, казалось, никакого внимания на нежданных гостей.

Омар с некоторым удивлением покосился на своего гостя, который не казался обремененным излишними знаниями. Высокий, фигурой и длинными руками схожий с бором-тяжеловесом, Исмаил выглядел, как обыкновенный туповатый громила, и он действительно был спортсменом, в молодости увлеченно занимаясь борьбой. Но были за спиной и годы в Дагестанском университете, правда, незаконченном, поэтому он мог поразить людей, мало знавших его, скрытыми талантами.

Палаточный лагерь, настоящий город из брезента и парусины, встретил выбравшихся из прохлады салона мощного джипа многоголосым гулом, лаем бегавших всюду собак, донельзя ободранных и тощих, и плывшим над всем этим треском автоматных очередей. Тренированный слух Исмаила, умевшего пользоваться оружием и не раз делавшего это в былые годы, сразу опознал старый добрый "Калашников" калибра семь целых шестьдесят две сотых миллиметра. Судя по всему, стреляли где-то в западной части лагеря, причем патронов явно не жалели.

– Что это за место? – Исмаил коснулся плеча своего провожатого, к которому как раз подошли три араба, что-то говоривших на своем языке. Исмаил арабским не владел, а потому с Омаром общался на английском, который тоже знал не в совершенстве. Оттого гость из России не понял ни слова из произнесенного в темпераментной беседе, происходившей у него на глазах.

– Здесь лагерь беженцев, – что-то резко сказав быстро исчезнувшим затем в мешанине палаток арабам, ответил Хабиль. – На юге Ливана всегда неспокойно, израильтяне в любой момент могут устроить артналет или нанести удар с воздуха. Вот люди и бегут на север, туда, где не так опасно.

– Что за стрельба? – Исмаил кивком головы указал туда, откуда доносились звуки коротких автоматных очередей.

– Многие беженцы лишились своих домов, потеряли под еврейскими бомбами свои семьи, – пожал плечами Омар. – Они жаждут мести, и мы не мешаем им готовиться к ней. Не беспокойся, для нас здесь вполне безопасно.

– Тот, с кем мы должны встретиться, он здесь?

– Да, – кивнул араб, направляясь вглубь лагеря и увлекая за собой русского гостя вместе с его телохранителем. – Сейчас ты его увидишь.

Нацепив на нос солнечные очки, Исмаил двинулся за своим проводником, жестом приказав телохранителю Доку следовать за ними. Гость из России чувствовал себя неуютно среди метавшейся толпы крикливых людей, говоривших на непонятном языке. Обычно каждая поездка Исмаила в России обеспечивалась целой группой отлично подготовленных телохранителей, готовых применять оружие без колебаний против любого, сейчас же в целях конспирации приходилось довольствоваться присутствие одного Доку. И пусть этот парень был профессионалом, во-первых, в настоящий момент он был безоружен, если не считать спрятанного на голени ножа, во-вторых, один, пусть и хорошо подготовленный боец, не сможет защитить своего хозяина от серьезно настроенного противника.

Омар тоже взял с собой двух бойцов из машины сопровождения, и сейчас поджарые, точно гончие, мужчины, похожие, как близнецы, двигались впереди, заставляя встречных прохожих расступаться. Оружие на виду телохранители не держали, но под надетыми навыпуск светлыми рубашками вполне европейского покроя запросто можно быть укрыть что-то компактное, эффективное на малых дистанциях, например, короткоствольный револьвер большого калибра. А уж у тех, кто оставался в машине, наверняка под рукой имелось и более серьезное оружие, хотя бы пистолет-пулемет типа "Ингрема" или израильского "Микро-Узи". Как ни странно, правоверные всего мира при своей ненависти к евреям охотно пользовались созданным ими оружием, и "Узи" в его различных ипостасях в руках мусульман мелькал чаще, чем в руках иудеев.