Чародей с гитарой. Том 2

— Ну что ж... Дорогая, тебя не затруднит объяснить, что здесь произошло? — Он слегка сдвинул брови. — Опять экспериментировала с кулинарной магией? Я ведь говорил, не так уж я охоч до жаркого, чтобы ради этого переворачивать тут все вверх дном. Поспешность хороша при ловле блох, а в домоводстве она чревата, знаешь ли.

Талеин палец предостерегающе качнулся перед его носом.

— Джон-Том, нечего мне выговаривать! Я тут совершенно ни при чем.

Она подошла к форточке и попыталась открыть, но запекшаяся кровь приклеила ее намертво. Пришлось рвануть изо всех сил. Остатки розового тумана потянулись в окно, Талея поторопила их, замахав руками. Сильнейшая вонь тоже потихоньку рассасывалась, оставляя зыбкое напоминание о пикулях в укропном маринаде. Оглядев кухню, Талея едва не расплакалась. Посуда разбита, выпечка, которой отдано столько времени и души, превратилась в крошево, куда ни глянь, жуткая грязища, с мебели звучно капает мерзкая жижа. Но она не заплакала и не закричала, а лишь устало опустилась в углу, где обычно завтракала семья, на стул с чехлом из змеиной кожи.

Джон-Том бережно прислонил нагревшуюся дуару к холодильнику, пятерней откинул назад длинные волосы и сел рядом с растерянной и измученной женой.

— Ладно, стало быть, заклинаниями ты не баловалась. Тогда как ты это объяснишь?

У нее сверкнули глаза.

— Меня спрашиваешь? Ты же у нас великий чаропевец. Что, недоброжелатель завелся? — Она тяжко вздохнула. — Я сейчас убить готова ради чашки чая.

Джон-Том нашел относительно чистую посудину.

— Со льдом или горячего?

— Ой, нет! — поспешила возразить Талея. — Только не это.

Она встала, подошла к плите и обнаружила, что огонь не погас. Наполнив водой горшок, Талея поставила его на конфорку. Не оскверненная никакими чарами огненная стихия шумно принялась за работу. Талея нашла неразбитую чашку и вернулась к столу, за которым муж размышлял над ее вопросом.

— С Клотагорбом мы старые взаимные должники, но никогда не рисковали слишком озлобить друг друга, не применяли «тяжелую артиллерию». По крайней мере, я. А он... Ты ведь знаешь, как у него порой из-за денег съезжает крыша?

— Старый скряга, — проворчала Талея.

— Для него это дело принципа.

Талея повела вокруг дрожащей рукой.

— Джон-Том, я неплохо знакома с характером обитателей Нижних Миров. Да и как иначе, ведь я твоя жена. Но все-таки я не узнала добрую половину тварей, которые тут материализовались.

Он пожал плечами.

— Новые измерения, новые демоны. Не кори себя. Даже официальные справочники приходится ежегодно обновлять.

Талея наклонилась к мужу, нежданное воспоминание вызвало у нее улыбку.

— Порой думается, нам бы жилось гораздо проще, будь мы все время в пути. Если б мы дрались, убивали, спасались благодаря своим мозгам. Все-таки весело было...

— Талея, в ту пору мы были гораздо моложе. А теперь я младший партнер Клотагорба, и на моих плечах громадное бремя ответственности. А еще дом и семья.

— Джон-Том, мне сорок один. Разве это старость?

Он слегка напрягся.

— Я этого не говорил. Между прочим, сейчас Мику Джаггеру должно быть... — Он сменил тему. — Ладно. Это не объясняет того, что здесь произошло.

Талея пожала плечами.

— Возможно, я что-то не так смешала. Или неправильно насвистывала бодрый мотивчик. А может быть, некто из Нижних Миров с давних пор точит на тебя зуб, а ты об этом забыл.

— Можно заглянуть в архивы, — задумчиво проговорил Джон-Том, — но, насколько я помню, все старые конфликты благополучно улажены, все долги заплачены.

— А ты уверен, что не оскорбил какого-нибудь важного божка или духа? Не наступил на ногу обидчивому Князю Тьмы?

— Мы с Клотагорбом регулярно просматриваем все протоколы. И очень гордимся своим опытом в этих делах. Прежде чем подписать контракт, обязательно прогоняем его через полдюжины легальных заклинаний и даем на проверку как минимум трем стряпчим, да гореть им в аду веки вечные. Дорогая, я чист. Если бы даже и оплошал, рассерженный некто пришел бы с разборкой ко мне, а не к тебе.

— В твои дела я не лезу, — возразила Талея. — Но знаю то, что происходило в кухне у меня на глазах. И снова произойдет, если ты не устранишь причину.

Она содрогнулась.

— Понимаю. — Джон-Том успокаивающе положил руку ей на плечо. — Визиты нечистой силы из других измерений не случаются с бухты-барахты. Должна быть причина. — Он насупил брови. — Значит, я все-таки сделал что-то не то. Или наоборот, чего-то не сделал.

Они помолчали. Вдруг Талея подняла голову.

— Слышишь?

Джон-Том уловил слабое ритмичное постанывание, сверхъестественную пульсацию, довольно неприятные взлеты и падения голоса где-то на грани восприятия. Звуки доносились не из Нижних Миров, а сверху. Джон-Том посмотрел на лестницу.

— Так вот оно что! — уверенно произнесла его жена. — Ты не оскорблял запредельных царьков, и не было случайной роковой ошибки. Ни при чем тут и Броненосный народ, а также Потусторонняя Враждебная Гвардия Близкой Погибели. Все гораздо хуже. — Взгляд ее силился проникнуть сквозь потолок и пронзить источник диссонанса. — Джон-Том, ты должен что-то сделать с этим ребенком.

 Глава 2

Пока Джон-Том взбирался по винтовой лестнице в сердцевину проросшего во множество измерений древа, музыка (если можно так назвать это явление) звучала все громче. Вообще-то аккорды, проникавшие сквозь тяжеловесное заклинание-шумопоглотитель, всего лишь граничили с кошмаром, зато голос певца был столь неудобоварим, что вызывал желудочные колики.

Джон-Том остановился у двери. Здесь царившая в комнате сына какофония слышалась отчетливо. По его прикидкам, уровень громкости располагался где-то между оглушительным и необратимо разрушающим мозг. Чаропевец постарался взять себя в руки и забарабанил в дверь.

— Банкан! А ну, прекрати вопеж и открой! Поговорить надо!

Ответа не последовало. Сын либо не слышал, либо притворился, что не слышит. Джон-Том решил, что инструментальная партия недурна, но пение, как всегда, душераздирающе громкое. Сказать по правде, Банкан всегда фальшивил так, что отец в сравнении с ним выглядел солистом из «Ла Скала». Джон-Том снова заколотил по двери.

— Банкан, слышишь меня?! Перестань выть!

Кто-то просачивался сквозь филенки. Отступив в дальний конец коридора, Джон-Том с интересом наблюдал появление двухфутового белого кита. Тот поглядел вправо-влево и поплыл по коридору, увлекая за собой на нитке деревянную лодочку с дюжиной чертенят в матросских костюмчиках с гримасами муки и обреченности на рожицах. Их хвосты едва умещались в лодке. На носу стоял крошечный демон с кожей цвета горохового супа и протезом из слоновой кости вместо ноги, его раздвоенный хвост неистово вертелся, задавая ритм гребцам, а в глазах сверкало безумие. Распевая заунывную песнь, он показывал утомленным матросам на мини-кита. Добыча и охотники доплыли до лестницы и исчезли из виду. Чуть позже снизу донесся закономерный вопль, за ним последовала яростная брань; судя по тембру и тону, супруга Джон-Тома исчерпала лимит терпения.

— Джон-Том! Или твое отродье сейчас же уймется, или...

Он ударил в дверь ногой.

— Банкан, последний шанс! Отопри! Не то я на несколько недель окутаю твою комнату всепоглощающим занавесом молчания!

Музыка оборвалась, а вместе с нею — душераздирающая кошачья ария. Неохотно скрипнула и чуть приотворилась дверь. Джон-Том протиснулся в комнату, обходя гроздь висящих в воздухе глаз, которые с любопытством уставились на него.

— Да ладно вам дергаться, все нормалек, — раздалось из дальнего угла. — Это всего лишь мой папа.

Джон-Том затворил за собой дверь.

— Парень, не шути со мной. Я не хохмить сюда пришел.

Банкан, развалившийся на кровати, принял сидячее положение.

— Да, пап, ты прав. Жизнь — чертовски трагичная штука, верно?

Джон-Том подошел к овальному окну — единственному в комнате, — посмотрел на ухоженный сад и на реку за ним. Выдержав, как ему показалось, вполне сообразную ситуации затяжную мрачную паузу, он повернулся, дабы ужалить сына ледяным взглядом. Банкан беспечно покачивал дуару на коленях. «Вот он, — с тоской подумал Джон-Том, — источник будущей головной боли». Взяв за образец свою уникальную дуару, он с помощью Клотагорба и искуснейших линчбенийских мастеров сработал новый инструмент и подарил Банкану, когда тому исполнилось двенадцать лет. С тех пор мальчик с ней почти не расставался. Хоть его дуара и не могла сравниться с отцовской, она полностью унаследовала способность рождать чудеса тем местом, где соединялись два грифа.