Сантьяго

– Инопланетянам потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, для чего людям нужно золото.

– А что стало с деньгами, вырученными за золото?

На экране появились новые данные.

– Все пошло больницам?

– Не все. Часть мы использовали для подготовки рейда на Пико Два.

– А чего вас потянуло на Пико Два? Маленькая планетка на краю галактики, в звездном скоплении Квинелла.

– Несколько наших друзей сидели в тамошней тюрьме.

– И вы их освободили?

Она покачала головой:

– Такое оказалось не под силу даже нам.

– А что вам удалось?

– Разнести тюрьму в клочья.

– Вместе с вашими друзьями?

– Чтобы найти Сантьяго, Демократия не остановилась бы ни перед чем. В их верности мы не сомневались, но они бы заговорили. Если б их не сломили пытки, психотропные препараты сделали бы свое дело.

– Достойная награда за верность, – сухо прокомментировал Каин.

– Сантьяго не Бог и не святой, – ответила Энни. – Он всего лишь человек и борется против самой мощной политической и военной машины галактики. Уходя на задание, наши люди знают, что их может ждать.

Каин промолчал.

– Секретность – наше единственное оружие, – продолжила Энни. – И мы должны обеспечивать ее любой ценой. Разве иначе ему бы удалось столько лет хранить в тайне свой облик и местопребывание? Мы возвращаемся с победой или умираем… но мы не можем позволить себе попасть в плен.

– А как ваши люди попали на Пико Два?

– Их застали врасплох, схватили до того, как они успели покончить с собой. – Молчаливая Энни посмотрела Каину в глаза. – Вы разочарованы, мистер Каин? Я-то думала, вам хорошо известно, что революция – не игра для джентльменов и играют в нее не по джентльменским правилам.

– Это справедливо, – признал он после короткого раздумья. – Но убивать своих… Такое мне не нравится.

– Заверяю вас, ему тоже. Работа у нас грязная. Нет ничего романтичного в борьбе со всесильным монстром. Тем более что надежды на победу нет.

– Если он знает, что ему не победить, почему сражается?

– Чтобы избежать поражения.

– Звучит высокопарно, но я все равно не вижу в его деяниях особого смысла.

– Я уверена, что он с удовольствием вам все объяснит.

– Когда?

– Скоро. – Молчаливая Энни выключила компьютер, направилась к выходу. – Пойдемте, мистер Каин.

Вскоре они снова ехали сквозь душную ночь по однополосному проселку.

– Вы родились на Тихой гавани? – спросил Каин несколько минут спустя.

– Нет.

– Давно вы здесь?

– Тихая гавань стала его штаб-квартирой пятнадцать лет тому назад. Но половину своего времени он проводит вне планеты.

– А я мог его видеть? – полюбопытствовал Каин.

– Трудно сказать. Возможно. – Молчаливая Энни улыбнулась. – Вот Орфей его видел, хотя и не знает об этом.

– Этот грёбаный сказитель много чего не знает.

– Вы совсем разочаровались в жизни, мистер Каин. Наверное, потому, что на вашу долю выпало много разочарований.

– Моя доля не больше, чем у других. – Он сухо улыбнулся. – С другой стороны, счет победам невелик.

– Не скромничайте. Вы же знаменитый охотник за головами.

– Вы насмотрелись видеофильмов. Я не вызываю злодеев на поединок под полуденным солнцем. Нет ничего героического в выслеживании человека, который тебя никогда не видел, чтобы разнести его в клочья прежде чем, как он поймет, что ты задумал.

– Именно так вы расправились с Альтаир-с-Альтаира и Червовым Валетом? – с улыбкой спросила Энни.

– Нет, – признал Каин. – В первом случае я забыл об осторожности, во втором мне недостало проворства.

– А как насчет Александра Старшего? Вы пристрелили его, несмотря на противодействие шести телохранителей.

– Четверых.

– Вы уходите в сторону.

– Я думал, вы заинтересовались мною из-за тех людей, которых я не убил.

– Совершенно верно. Но у вас много достоинств, и я уверена, что Сантьяго найдет применение им всем.

– Посмотрим.

Полчаса они ехали в молчании. Череда кукурузных и пшеничных полей нарушалась разве что метановым заводом, перерабатывающим в энергию навоз животноводческих ферм Тихой гавани. Наконец они свернули с дороги и остановились перед рядом силосных башен.

– Еще одно хранилище? – спросил Каин.

– Медицинский центр, – ответила Энни.

– Зачем такая маскировка? У Демократии хватает дел и без налетов на больницы.

– Потому что население Тихой гавани недостаточно велико для больницы такого уровня, – объяснила Молчаливая Энни. – Незачем привлекать к себе внимание.

Он вышел из авто и последовал за ней в одну из башен. Кабина лифта опустила их на шестьдесят футов, в белую стерильность больницы.

– И каковы размеры этого заведения? – спросил Каин, оглядывая уходящие во все стороны коридоры.

– Точных цифр я не знаю. Но они достаточно внушительны. У нас двадцать три лаборатории, шесть наблюдательных палат, две операционные, четыре изолированных бокса. Есть и большая жилая зона, снабженная всем необходимым, чтобы сотрудники не приезжали к началу смены и не уезжали по ее окончании.

Они миновали несколько лабораторий, где работали одетые в белые халаты ученые и врачи, подошли к первой из наблюдательных палат. Заглянув в смотровое окно, Каин увидел девятерых мужчин и женщин, лежащих в кроватях с системами жизнеобеспечения и мониторинга. Они напомнили ему пострадавших при пожаре: почерневшая кожа висела лохмотьями.

– Что с ними такое? – спросил Каин.

– Они с Гипериона.

– Не слышал о такой планете.

– Ее начали осваивать пять лет тому назад. Там поселились пять тысяч колонистов, члены какой-то секты.

– Такое впечатление, что их вытащили из огня.

Молчаливая Энни покачала головой.

– Они хотели жить в мире с соседями. Но в данном случае их соседями оказались очень агрессивные гуманоиды. Им потребовалось два года, чтобы выработать условия сосуществования, но они их выработали. – Энни помолчала. – А потом Демократия решила, что Гиперион – идеальное место для военной базы. После нескольких инцидентов с местными аборигенами планету закрыли для гражданских лиц. Колонисты, заключившие с аборигенами мирное соглашение, покинуть Гиперион отказались.

– И такое сотворил с ними флот?

– Непредумышленно. Когда флот решил, что проще уничтожить местное население, чем взывать к голосу разума, в атмосфере распылили некий химический реагент, уничтоживший аборигенов. И это, кстати, далеко не первый случай. – Она смотрела на девятерых мужчин и женщин. – К сожалению, реагент вызвал бактериальную мутацию, результатом которой стало вирусное кожное заболевание, поразившее колонистов. Поскольку им предлагали покинуть планету и предупреждали о возможных последствиях, флот отказывается помогать им.

– Сколько колонистов выжило?

– Из начальных пяти тысяч живы чуть меньше половины.

– А сколько их здесь?

– Только те, кого вы видите перед собой. У нас нет ни места, ни денег, чтобы вывезти с Гипериона всех, поэтому мы доставили сюда добровольцев и пытаемся создать нужное лекарство. Если нам это удастся, мы незамедлительно отправим его на Гиперион.

– И скольким планетам вы оказываете подобную помощь?

– Где только можем.

– Обеспечение функционирования такой больницы стоит немалых денег, – отметил Каин.

– Очень больших денег, – поправила его Молчаливая Энни. – В Пограничье у нас еще четыре таких центра.

– И все работают в подполье?

Энни кивнула.

– Если Демократия прознает про них, они смогут выйти на Сантьяго. – Она посмотрела Каину в глаза. – А если они найдут Сантьяго, жителям Гипериона и сотни других планет Внутреннего Пограничья уже никто не поможет.

По коридору они направились к следующей палате, но Каину пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить каталку с огромным, слоноподобным существом, которого везли в операционную.

– Это еще кто? – спросил он.

– Абориген Кастора Пять.

– Так вы лечите и инопланетян?