О, этот дивный, юный мир (СИ)

В военном исполнении викторка отличалась тем, что имела на своём борту помимо бластеров и четырёх термоядерных ракет ещё и мощное пушечное вооружение, причём палить из пушек можно было во всех направлениях. Это был по сути дела самый настоящий космический истребитель для экипажа из трёх человек, — пилота и двух стрелков. Ещё три человека могли находиться на борту, чтобы нести вахту попеременно и тут уже не шло и речи о том, чтобы военлётов были отдельные каюты. Было хорошо уже то, что кубриком им служила всё та же просторная кают-компания. Осматривая боевые викторки-истребители, Виктор даже не удивился тому, что всё на них было подчинено только одному, — создать максимальную огневую мощь, а уже потом хоть какие-то удобства для экипажа и это наверное было правильно.

Зато та викторка, которая стояла в центре, поразила его своим великолепием и роскошью. На борту этой дорогущей космояхты даже имелся небольшой бассейн и оранжерея. Да, летать на ней в космосе от планеты к планете в компании семи друзей было бы очень приятным занятием, ну, а во всём остальном это была точно такая же викторка, как и та, которую он осмотрел первой, только очень шикарная, настоящее произведение искусства. Виктор сразу же понял, почему все три викторки были выкрашены специальной огнеупорной краской в белый цвет. Тем самым их хозяевам, словно бы предлагалось подумать над тем, в какой цвет они покрасят своё приобретение и какие рисунки наведет на всех четырёх плоскостях, чтобы поражать их внешним видом друзей и знакомых. Подумав о том, что ему нужно будет обязательно обзавестись такой вот космояхтой, Виктор сидя в кресле спросил:

— Лёха, раз мы уж сидим здесь, может быть Машенька прокатит нас хотя бы до Виктора и обратно, а потом отвезёт на работу. Мне кажется, что эта красавица спокойно совершит посадку на крыше нашего офиса. Саша, что скажешь?

— Что я скажу? — Удивился Искандер Рискиев — А вот что, Виктор, за каким чёртом я тогда показывал викторку тебе и особенно Машеньке? Разумеется для того, чтобы она нас покатала на ней. Мы ведь до сих пор гоняли её только на испытательном стенде и эта малышка показала прекрасную управляемость. Ну, что, Машенька, покажешь нам, что такое высший пилотаж?

Лучше бы он этого не говорил. Маша Гагарина улыбнулась в ответ жестом показала Искандеру Рискиеву, чтобы тот открыл шлюз. Виктор, сидевший в кресле рядом с ней, ещё до этого успел заметить, что штурвал управления на космояхте точно такой же, как и на обычном флайере. Маша, продолжая улыбаться, включила антигравы и викторка приподнялась в воздухе на свои положенные два метра для маневрирования над стартовой площадкой, после чего убрала посадочное шасси. Перед всеми космояхтами уже стояли буксировщики, а в их пилотских кабинах сидели пилоты-испытатели и в их числе Никита Колпин, которые вслед за своим командующим также подняли корабли в воздух на антигравах и буксировщики втащили их в тамбуры, а как только шлюзы позади них закрылись и открылись шлюзы ведущие на просторный двор космоверфи, отбуксировали викторки подальше от корпуса, расставили в шахматном порядке и укатили прочь.

Маша Гагарина стартовала первой. Плавно, элегантно и красиво, как это и подобает настоящей леди-пилоту. Включив на высоте в два с половиной километра мощные, прямоточные воздушно-реактивные двигатели, которыми викторки были оснащены помимо всего прочего, пользуясь тем, что этот космический корабль обладал прекрасными аэродинамическими качествами, она немедленно закрутила в воздухе целый каскад фигур высшего пилотажа, заставив смуглого Искандера Рискиева несколько взбледнуть с лица. Тот не был готов к тому, что его космояхту заставят крутить бочки, иммельманы и всякие штопоры. Ну, а сама Маша только весело смеялась и восторгалась тем, как послушна викторка и как легко ею управлять. Покрутившись так около получаса, она стала полого подниматься вверх и достигнув высоты в сорок километров, выключила воздушники и дальше стала стремительно подниматься на антигравах.

Виктор первым заподозрил неладное, когда Маша достала из специального отсека пульта управления очки и воткнула себе в затылок штекер. Он тоже поспешил надеть очки и как только викторка оказалась на высоте чуть меньше пятидесяти тысяч километров, Маша перешла на МГ-привод, одновременно нацеливаясь на Марию — шестую планету Любианской системы, к которой она проложила путь в римановом пространстве. Разгон с МГ-приводом до нужной скорости занял не более пятнадцати минут и вот они уже неслись в гиперпространственном туннеле. Виктор сразу же понял, что викторка в римане действительно движется гораздо быстрее, чем большие корабли. Буквально через три минуты Маша включила реверс и заложив крутой вираж помчалась прямиком к Марии, сказав вполголоса:

— Ребята, можете ругаться сколько вам вздумается, но я обязательно совершу посадку на своей планете.

Искандер, который уже пришел в себя, ответил ей:

— Можешь даже выйти из корабля и прогуляться по ней. На борту этой космояхты имеются вакуум-скафандры всех семи размеров, так что подогнать самый маленький на тебя, не составит ровным счётом никакого труда. — Немного помедлив, он стукнул Алексея кулаком в плечо и спросил — А что, Лёша, может быть чёрт с ними, с деньгами? Давай подарим эту белую голубку нашей Машеньке. Она это заслужила, ведь если бы не это очаровательное создание, мы бы сейчас кисли на Земле.

Маша Гагарина зарделась, а Виктор проворчал:

— Ну, слава тебе, Господи, наконец-то разродились, а то я уже хотел было купить эту птичку и подарить её Машеньке сам.

Алексей засмеялся и сказал:

— Знаю-знаю, о чём ты сейчас думаешь, Витёк. Не волнуйся, эта партия космояхт уже вся разошлась по рукам, только две из них, рядовые, так сказать, будут показаны покупателям, а вот вся следующая партия, которую сейчас отделывают под дуб и под ясень, полностью пойдёт высшему комсоставу нашей планеты, а одну из них я лично намерен подарить Папаше Герхарду.

Глава седьмая

Адская жара на экваторе

Виктор лежал на надувном матрасе и беззлобно матерился вслух, благо его никто, кроме ядовитых змей, ящериц и насекомых за сребристыми стенами небольшого, надувного пластикового домика, не слышал. Кондиционер нагнетал в него прохладный воздух и он ждал, когда спадёт полуденный зной, чтобы снова выйти на свою делянку в Чаше Смерти. Такое название получила самая большая из трёх впадин, расположенных в экваториальной зоне Марии, лежавшая точнёхонько на экваторе и по обе стороны от него. Если геологи называли самым настоящим чудом огромную кальдеру Гасиенда Полковника Родригеса, то что тогда можно сказать о Чаше Смерти? Наверное только одно — феномен, ведь это тоже была овальная вулканическая кальдера, имевшая в большом поперечнике две тысячи восемьсот два километра, а в малом две тысячи триста двадцать шесть, как и две соседние, правда, размером несколько поменьше.

Когда-то все три этих впадины были не то что бы вулканами, дело тот до извержения так и не дошло, но тем не менее целыми морями расплавленной лавы, причём лавы очень лёгкой и жидкой, которая по мнению учёных на протяжении нескольких миллионов лет пыхтела и булькала, словно жидкая квашня в кастрюле, выбрасывая газы в атмосферу, а потом стала медленно остывать и густеть. Одновременно с этим лава оседала вниз, образовывая коническую воронку, изборождённую волнами. Вот тогда-то и началось образование марианита. Снизу продолжали истекать горячие газы, но они уже не могли пробить себе путь на поверхность, лава сделалась слишком вязкой, зато они её, как бы вспенивали, и под их воздействием в ней образовывалось множество карстовых полостей, в которых и начался рост этих дивных, удивительно красивых поющих кристаллов.

После того, как формирование всех трёх чаш было завершено, с появлением в атмосфере водяных паров, пролившихся дождями, началось медленное разрушение их гладкой, блестящей поверхности, имевшей красноватый цвет. Постепенно под воздействием воды и ветра поверхностный слой кальдер растрескался и их поверхность покрылась оспинками провалов оттого, что вскрылись пузырьки внутри породы, напоминающей земную пемзу, только прочнее и с куда более сильными абразивными свойствами из-за мельчайших вкраплений сапфира. По мнению минералогов, именно в этот период, когда атмосфера была ещё не такой плотной, как сейчас, кристаллы сапфиров под воздействием жесткого излучения, а Люба, была всё же ярче и горячее Солнца, как небесное светило, и обрели свои удивительные свойства, стали поющими и сияющими.