Сущность зла

- Ну а в случае провала?

- Дальше дочернего филиала, – улыбнулся Мелроуз, – ему провалиться все равно некуда. И он это прекрасно знает. И вот что скажу вам, Дина. Если у вас родится идея, каким образом наши подопытные смогли бы случайно отсюда сбежать: сквозь двери или стены, я вам буду очень благодарен. Хотя как сказал бы мистер Баррис: «Я плачу вам деньги совсем не за это».

И оба понимающе рассмеялись.

11

Звонок в двери просторной капитанской каюты разбудил Мэя. От света, хлынувшего в глаза, им снова овладела тошнота. Он оторвал голову от подушки и осмотрелся. Как оказалось, капитан заснул перед личным компьютерным терминалом, расположенным в каюте. Над письмом в консульский подотдел Порта Власти, но без блока ЧАРЛЬЗА, который служил ему переводчиком. Работа продвигалась чрезвычайно медленно: приходилось заниматься каторжным физическим трудом – набирать каждое слово вручную. Прочитав все написанное накануне ночью, он решил, что больше тут сказать нечего, и несколькими убойными ударами клавиши очистил экран.

Звонок прозвучал снова. Да, кажется, именно этот звук разбудил его? Капитан потянулся к интеркому и щелкнул переключателем:

- Да?

- Это Чич. Можно с вами поговорить, капитан?

- Один момент, – встав, он поспешно привел в порядок помятый костюм, как вдруг ему пришло в голову: а что это он так беспокоится? Неужели ему не все равно как он будет выглядеть перед членом... ну, положим, даже не совсем членом экипажа.

Наверное, Чич пришла поговорить насчет стоимости ремонта, который он все равно не мог оплатить. Казалось, этому не будет конца – круг неудач замкнулся, и капитан метался, как белка в колесе. В такой ситуации оставалось только сохранять самообладание и ждать своего звездного часа. Все решают мгновения: он знал это на собственном опыте.

Тем не менее, напомнил он себе, она еще ни разу не заявлялась к нему в каюту. Еще ни одно срочное дело не загоняло ее туда. А вот сегодня, смотри она решилась обсудить проблемы в приватной обстановке. А так они постоянно встречались разве что на капитанском мостике.

«Ну что ж, подумал он и подошел к двери. Все на свете бывает в первый раз. Смелее, девочка. Скажи, что ты хотела сказать». Но за миг до того, как дверь открылась, он решил выйти и поговорить с ней в коридоре.

- Надеюсь, что не потревожила ваш сон, – сказала Чич за дверью. – Мне это пришло в голову только в последний момент.

Мэй пожал плечами и потер колючую щеку.

- Нет, ничего, – пробормотал он. – Вы что-то хотели?

- Я, – замялась она в нерешительности, – слышала, что случилось с арколианцем. Я только хотела выразить свое сочувствие, капитан. Я знаю, через что вам пришлось пройти.

- Да, – сказал он, – невосполнимая потеря. Нам его будет не хватать.

Оба вздохнули.

- Не беспокойтесь, все еще впереди. Да и все равно, даже если б вы и были там, то не смогли бы ничем помочь.

- Но, может быть, я смогу помочь сейчас? – предположила она. Она произнесла это быстро, словно торопилась сделать это, прежде чем Мэй сам попросит о помощи. Она всегда говорила с ним так, будто спешила на помощь.

Мэй покачал головой:

- Не переживайте. Мы все рады, что не взяли с собой женщин.

- Но я не могу не переживать.

- Ну и чем же вы хотели помочь, Чич, мне?

- Не знаю. Но я чувствую, что могу сделать это, капитан.

- Называйте меня Джеймсом. В сотый раз напоминаю это вам, так что даже можно отметить юбилей.

- Мы можем зайти в каюту? – спросила она, кивнув на дверь. – Вдали от посторонних глаз.

- Чич, откуда здесь возьмутся посторонние глаза? Мы в космосе. Здесь никого, кроме членов экипажа.

- Вдруг кто-нибудь пройдет по коридору?

Мэй оглянулся по сторонам: сначала влево, потом направо и, наконец, на Чич. Он отчего-то почувствовал себя страшно неловко. Как будто совершает какой-то поступок, который хочет скрыть от остальных. – Может, я чего-то не понял?

- Что вы имеете в виду?

- Откуда эта необходимость «с глазу на глаз» и«чтобы никто не услышал»?

- Не знаю, – честно призналась девушка. – Мне почему-то показалось, что по коридорам бродит кто-то посторонний.

- Но любой, кто ходит по коридорам этого корабля, – напомнил Мэй, всегда знает, что происходит здесь и там, и вообще везде на корабле. У космонавтов нет секретов друг от друга. У космических коммерсантов – тем более.

Чич зарделась:

- Вы не хотите исполнить этот мой маленький каприз, капитан... Джеймс?

«Спасибо, что не «джеймсоджеймс» – подумал он. Решительно тряхнув головой, Мэй повернулся к двери каюты и распахнул ее перед Чич, а потом вошел сам, накрепко прихлопнув.

- Прекрасная каюта. Уютненько, – сказала она, осматриваясь. – Я слышала, что лучшие каюты – у коммерсантов.

- Потому что корабль – наш дом.

Чич задумчиво постучала пальчиком по клавиатуре терминала.

- Можно было, конечно, поставить и поновее.

- Внесите в список, – кивнул Мэй, начиная терять терпение. – Так о чем вы хотели поговорить со мной, Чич?

Программистка некоторое время прятала взгляд и затем вдруг храбро взглянула ему в глаза, выпалив:

- Я не хочу, чтобы вы поняли это превратно, вот и все.

- Я ничего не понимаю, в том числе и превратно, – терпеливо разъяснил ей коммерсант – и не пойму, пока вы не скажете, что происходит.

Чич скрестила руки на груди и копнула носком ботинка пол, словно стараясь стереть там невидимое пятнышко. – Я прекрасно понимаю, что между нами это неуместно. И невозможно.

Мэй едва успел удержать челюсть, чтобы она не отвалилась, и почувствовал, как покрывается гусиной кожей.

Он чуть было не переспросил: «Что неуместно и невозможно?», но вовремя остановился.

- Я имею в виду, – продолжала Чич, – что вы, конечно, в отцы мне годитесь... Хотя это тоже ничего не значит, потому что после омоложения вы физически будете мне ровесником, но... – она замахала рукой, словно пытаясь, как муху, отогнать ненужные детали, которые мешали ей сосредоточиться и высказать главное.

«Неужели я упустил момент?» – пронеслось роковое. Мэй постарался, как мог, сделать вид, что ничего не случилось – или, по крайней мере, что он ничего не понял. «Пусть лучше считает меня тупым и невосприимчивым».

- Но я хочу, чтобы вы знали, что вы мне небезразличны и я как бы это сказать: не ненавижу вас, да, так, кажется, говорят герои в этих глупых фильмах, которые моя бабушка называла мелодрамами. Так что я просто хочу, чтобы вы знали – есть человек, которому небезразлично ваше будущее, выпалила она.

- Послушай ...те, Чич, – сказал Мэй, который сразу скинул два десятка, но при этом все же годился в отцы, если не в дедушки, своей юной «почти ровеснице» – все это прекрасно, но давайте не забывать...

- Пожалуйста, разрешите мне сначала закончить, – топнула она ногой. – Я знаю, что вы никак не можете себе простить того, что случилось с Герцогом и ...и с арколианцем. И я не хочу совершить ту же ошибку дважды, поэтому пришла и говорю заранее и сразу. И что же я говорю? Опять забыла, рассеянная. Капитан... то есть, Джеймс, могу ли я чем-то поправить ситуацию с Герцогом и ...и с арколианцем. Я все сделаю для вас, – она с готовностью посмотрела ему прямо в глаза, краснея, как тюльпан. – Вы только скажите.

Мэй почувствовал, как в груди становится тесно. Словно грудь его была бочкой и на нее набили обруч. Он прокашлялся.

- Мы продумаем, что можно сделать, но, учитывая непредсказуемую натуру нашего противника... действия, боюсь, должны быть самые решительные. Иначе может быть поздно... Понимаешь... те, Чич, вы прекрасный помощник. Здесь, на орбите Консула Пятого, вы просто незаменимы – для меня и всего экипажа. Но дело в том, что то, чем мы занимаемся, не совсем законно...

- Я же сказала – мне все равно.

- И потом, я не знаю, чем расплатиться за такие услуги...

- Мне не надо платить, капитан. Вернете в течение восемнадцати лет, если доживете. Если бы мне нужны были только деньги, я бы здесь столько не торчала, на этом корабле.