Дорога на Дамаск

— В Мэдисоне, — высокомерно ответила Елена.

— На твоем месте я сдала бы его обратно в магазин. От удивления у Елены открылся рот, а Анастасия

усмехнулась и язвительно добавила:

— А что это за дурацкие туфли! В них не убежишь и от поросенка! Чего уж говорить о ягличе!

— В честь чего это я должна бегать наперегонки с каким-то ягличем? — спросила Елена с глубоким презрением в голосе.

— Да он же тебя сожрет, дура!

Анастасия пожала плечами и, не говоря больше ни слова, отошла в сторону. Остальные дети, пристально следившие за разговором, покатились со смеху. Елена залилась краской, а потом побледнела и так сжала кулаки, что раздавила пирожное и бумажный стаканчик. Она гордо подняла подбородок, и Кафари с ужасом поняла, что вела бы себя в такой ситуации точно так же.

— Довольно! — не предвещающим ничего хорошего тоном вмешалась ее мать. — Я не потерплю у себя дома грубиянов. Ясно?! Елена не привыкла жить в местах, где бродят дикие звери, способные загрызть взрослого, не говоря уже о ребенке. Ведите себя прилично! Вы что, хотите быть как городские дети?!

Воцарилось угрюмое молчание.

Стоявшая в гордом одиночестве посреди комнаты Елена мерила взглядом одного ребенка за другим. Потом она дернула подбородком и сказала ледяным тоном:

— Ничего страшного. Ничего другого от свиноводов я и не ожидала.

С этими словами она гордо вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Кафари бросилась было за ней, но отец сжал ее руку в своей:

— Пусть прогуляется. Ей надо немного остыть. Минни, пожалуйста, проследи потихоньку, чтобы она не отходила далеко от фермы. Весной в ее окрестностях шныряют ягличи.

Кафари трясло. Саймон утер вспотевший лоб и залпом осушил стакан лимонада так, словно в нем было что-то покрепче. Минни кивнула и выскользнула вслед за Еленой. Кафари откинулась на спинку дивана и на мгновение немного успокоилась. Она уже забыла, что такое, когда тебе помогают заботиться о ребенке другие женщины. Тем временем Анастасия пыталась загладить свою вину перед Ивой Камарой, старательно убирая с пола крошки раздавленного пирожного и вытирая разлитый лимонад. Мать Кафари погладила девочку по голове, села на диван рядом с дочерью и негромко заговорила с ней так, чтобы не слышали остальные.

— Ты не говорила, что все зашло так далеко.

— Разве бы ты мне поверила?!

— Что верно, то верно, — со вздохом ответила Кафари мать. — Я и не подозревала, до чего вы дошли в городах.

— Все гораздо хуже, — сказал Саймон, тоже присевший на диван. — Вы видели, по какой программе сейчас учат детей?

— Нет, — ответила мать Кафари и нахмурилась так, что морщины, избороздившие некогда гладкую кожу ее лица, стали еще глубже. — Ведь у меня нет маленьких детей.

— Тебе не понравилась бы эта программа, — устало проговорила Кафари. — А когда я позвонила директору школы и стала протестовать против того, что моего ребенка учат откровенной ерунде, мне объяснили, что ДЖАБ’а не глупее меня и знает, чему должны учиться дети. Кроме того, мне сказали, что, если я немедленно не прекращу протестовать, школа подаст на нас с Саймоном в суд за издевательство над ребенком и мы быстро окажемся в тюрьме, а Елена — в государственном детском доме.

Мать Кафари побледнела, а некоторые из родственников с детьми школьного возраста энергично закивали головами.

— Все гораздо хуже, чем вы думаете, тетя Ива, — пробормотала Оната. — Слава богу, моя Кандлина много работает на ферме и часто ходит на слеты скаутов. Она почти не слушает глупости, которые говорят ей в школе. Кроме того, большинство учителей в ее школе родом из Каламетского каньона, хотя им и прислали гнусного джабовского директора из Мэдисона. Он заставляет их преподавать по утвержденной программе, угрожая увольнением. К счастью, они делают это так, чтобы дети не верили ни единому их слову.

Одна из двоюродных сестер Кафари, по имени Ирена, спросила ее:

— А почему бы вам не записать Елену в скауты? База «Ниневия» не очень далеко от Каламетского каньона, и ей было бы не трудно ездить на их слеты.

Саймон покачал головой.

— Боюсь, она не согласится. Она совсем не такая, — объяснил он, кивнув на двоюродных братьев и сестер Елены, самые младшие из которых увлеченно возились на полу, а остальные внимательно прислушивались к разговорам взрослых. — Елена развлекается так, как все городские дети. Она ходит на собрания Общества защитников окружающей среды и Ассоциации борцов за счастливое детство, а больше всего ей нравится отделение Детского научного общества по защите прав ребенка. Я не шучу. Такое общество действительно существует и пользуется огромной популярностью. На его собраниях дети зубрят ложь, которую пишет Альва Манхольт, новый декан факультета социологии Мэдисонского университета. Потом они выдумывают новые способы претворять в жизнь ее бредовые идеи. Например, они требуют, чтобы на каникулы детей в обязательном порядке отправляли за счет налогоплательщиков на фешенебельные курорты, находящиеся на других планетах, чтобы государство выплачивало лично каждому ребенку денежное пособие, чтобы был принят закон, по которому родители обязаны ежедневно кормить своих детей пирожными. Вся эта писанина направляется в Сенат и в Законодательную палату, где большинство этих бредней тут же называют эпохальными и немедленно принимают соответствующие законы.

Саймон закончил свой невеселый рассказ в полном молчании.

— Ты так гладко говоришь, сынок, — странным тоном заметил отец Кафари. — Не хочешь выдвинуть свою кандидатуру на пост президента?

Раздались смешки, и напряженная атмосфера в комнате немного разрядилась. Тут же послышались голоса, предлагавшие самые разные пути борьбы с таким вопиющим безобразием. Кафари, работавшая по десять часов на дню в космопорте, остальные сотрудники которого фанатично обожали ДЖАБ’у, получила возможность отдохнуть душой, прислушиваясь к умным людям, все еще не боящимся высказывать свое мнение. Она сидела молча, впервые за много месяцев забыв о том, как тяжела жизнь. Допив лимонад, она поймала на себе взгляд Саймона и кивнула на дверь, в которую вышла Елена. Она жестом попросила мужа остаться в доме и пошла искать дочь.

Вскоре она обнаружила, что тетя Минни удобно устроилась в кресле-качалке на заднем крыльце и покачивается в нем с двустволкой на коленях. Увидев Кафари, Минни молча указала в сторону колодца. Там рос настоящий земной дуб, а к его суку были подвешены большие качели. Кафари помнила их с детства. Раньше там болталась огромная тракторная шина. Сейчас вместо шины была длинная доска, на одном конце которой сидела Елена. Она подтянула колени к подбородку и задумчиво смотрела в сторону ближайшего пруда.

— Не очень-то веселый у нее день рождения, — негромко проговорила Кафари и вздохнула.

— Разве мы в этом виноваты? — спросила тетя Минни.

— Конечно нет! Но мне все равно ее жалко. Хорошо бы… — Кафари не договорила, не желая предаваться бесплодным мечтаниям, спустилась с крыльца и пошла к качелям.

— Можно, я с тобой посижу? — спросила она дочь, стараясь говорить как можно непринужденнее.

Елена молча пожала плечами. Кафари села на другой конец доски.

— Другие дети вели себя с тобой очень нехорошо, — сказала она.

Елена подняла на мать удивленные глаза. Иногда Кафари было трудно выдержать их взгляд — ей казалось, что она смотрит в глаза Саймону.

— Да уж, — дрожащим голосом проговорила Елена. Несколько мгновений Кафари ничего не говорила, а потом заговорила снова:

— Ты вела себя очень мужественно. Я горжусь тобой. Конечно, — усмехнувшись, добавила она, — ты не показала, что воспитана лучше их… Но все равно ты их не испугалась!

— Ты действительно так думаешь? — смутившись, пробормотала Елена.

— . Да… Хочешь посмотреть, как растет жемчуг? Елена опять пожала плечами.

— Ну ладно! Попозже. — Кафари решила сегодня ни при каких обстоятельствах не терять терпения. — Но у тебя в школе наверняка никто не видел, как выращивают настоящий жемчуг. Твои бабушка и дедушка усовершенствовали способ, которым можно растить жемчуг, не причиняя вреда устрицам. Это очень тонкое дело. Благодаря их стараниям все, кто занимается этим в Каламетском каньоне, зарабатывают неплохие деньги. Теперь мы можем собирать урожай жемчуга, не убивая при этом устриц. Здесь, на моей родине, выращивается больше первосортного жемчуга, чем в любой другой из окрестных звездных систем.