Сфера

ры, зеленые кроны яблонь. Сзади… Сзади тем более все в порядке, там — маленький дом, окруженный яблоневым садом, надежная квартира, где живут давние друзья. Хороший дом, хороший сад, яблоки там вообще отличные.

Левое плечо вперед! Не спешить, идти медленно, до цели — всего полсотни шагов. Похожий дом, совсем рядом, за похожей калиткой.

[…………………………..]

Дом я знаю, очень хорошо помню. А тот, откуда вышли… На его месте знакомая серая пятиэтажка, знакомый, перерытый траншеями двор! Моя улица, мой дом!..

[…………………………..]

Не спешить, не спешить… Фальшивое удостоверение в кармане, но оно не понадобится, все пройдет хорошо, все пройдет быстро, авто ждет на противоположной стороне, там двор, достаточно открыть калитку — ту, что в саду.

Что бы Австралийская Акула ни говорила, все «здесь» — настоящее. Такое же, как и «там», в жизни, а не в файле. Зачем рисовать картинку со скучным пляжем, зачем заставлять девушку в красном платье общаться с призраками? Файлы Франкенштейна!

…А что за книгу такую я написал? Не помню, к счастью, не помню. «Здесь», как и «там», редко запоминаю сны.

— Старшего!..

Свой голос я слышу, ответ — нет. Не важно, серая тень неловко кивает, открывает калитку… Другая подходит ближе. Что у нее, у тени, в руках? Карабин? Да, карабин, как и у моих ребят.

Тени… «Здесь» враги — почти всегда тени. Враг — не человек, не личность, у него нет лица, нет имени, возраста.

— Вот мандат!

Голос повышать не надо. Тот, кто вышел — свой, не тень, я его хорошо вижу. Не слышу, правда… Но откуда мандат? Такого слова сейчас нет!

…И гимназии нет. И дома с яблоневым садом.

Кажется, сказал правильно. И мои ребята все делают правильно. Тень, что осталась снаружи, сползает на землю.

Куда все-таки тротуар делся?

Сейчас его (ее — тень) аккуратно занесут в калитку, двое уже там, разбираются с остальными. Этих остальных много, но старшой караула почти всех запер — в караулке. Правда, караулки настоящей там нет, обычный флигель, но дверь все-таки железная, как и решетки на окнах.

Все! Вперед, время пошло!

[…………………………..]

…У невысокого крыльца на свежей зеленой травке — еще две тени. Отвоевались, бродяги!

В дом!

Невысокий плечистый человек в военной гимнастерке шагает навстречу. Лица не увидеть, не разглядеть. Не важно. ОН!

Рука — под козырек. Почему, разве на мне — фуражка?

Ничего не слышу, даже собственный голос. Докладываю — коротко, очень коротко, лишней секунды нет. Человек в гимнастерке кивает, протягивает руку.

Одно авто — или два? Нам нужно два авто, я специально предупреждал!

Все! Теперь мое место — у калитки. Ребята сами справятся. Авто все-таки два, вспомнил, значит, всех рассадить, провернуть «ручку дружбы» в моторе — и в разные стороны. Одно авто — к Бассейной…

…Почему Бассейной — к Петровского! Ее же еще до войны переименовали!

Второе — по Чернышева, затем переулком — и на Кладбищенскую.

[…………………………..]

Выстрел «здесь» не всегда услышишь. Скверно, особенно в подобных передрягах.