Пески Марса. Остров дельфинов

По счастью, никто не увидел, как они снесли меньший акваплан в гавань и спустили на воду среди перевернутых и разбитых судов. К акваплану было привязано снаряжение и упряжь. Теперь оставалось только вызвать дельфинов и, конечно, убедиться, необходим ли самый отъезд.

Джонни протянул Мику браслет с коммуникатором.

— Попробуй-ка вызвать их, — сказал он. — А я сбегаю в госпиталь. Вернусь минут через десять.

Мик взял браслет и зашел поглубже в воду. На маленькой клавиатуре ярко светились буквы, но Мик не нуждался в надписях, он, как и Джонни, мог бы пользоваться прибором с завязанными глазами.

Мик погрузился в теплую влажную темноту и лег на коралловый песок. Он снова начал колебаться: еще есть время помешать Джонни. Можно не трогать клавиши, пусть коммуникатор молчит… А потом сказать, что дельфины не откликнулись… Все равно они вряд ли приплывут.

Нет, он не обманет друга даже для его блага, даже для того, чтобы он не рисковал жизнью. Оставалась одна надежда: сейчас Джонни прибежит в госпиталь и ему скажут, что профессор вне опасности.

И страшась, что ему придется жалеть о своем поступке всю жизнь, Мик нажал клавишу «на помощь!». Во мраке раздалось слабое гудение. Мик выждал пятнадцать секунд, потом опять нажал клавишу — еще и еще.

А Джонни — тот ни в чем не сомневался. Следуя за лучом фонарика сначала по пляжу, а затем по тропинке к главному зданию, он сознавал, что, может быть, его ноги ступают по Острову Дельфинов в последний раз. Возможно, он не увидит следующего рассвета. Бремя такого решения редко ложится на плечи мальчика его возраста, но Джонни охотно принял его. Он отнюдь не мнил себя героем, просто выполнял то, что считал своим долгом. Он был счастлив здесь, на острове, здесь он жил той жизнью, о какой можно только мечтать. За нее, за эту жизнь, он должен теперь бороться, а если нужно, то и рискнуть собой.

В маленьком госпитале, где год тому назад очнулся он сам — жертва кораблекрушения, полусожженная солнцем, царила полная тишина. Окна плотно затянуты шторами, все, кроме одного. Оттуда струится желтый свет керосиновой лампы. Джонни не удержался и заглянул в освещенную комнату — это была дежурка. Сестра Тесси сидела за письменным столом и писала в большом журнале или дневнике. Вид у нее был вконец измученный. Вот она поднесла руки к глазам. Джонни обмер — сестра Тесси плакала. Если уж эта огромная стойкая женщина доведена до слез, значит, положение безнадежно. У Джонни сжалось сердце — вдруг он опоздал!

Нет, оказалось не так плохо, хоть и здорово плохо. Когда он, тихо постучав, вошел в дежурку, сестра Тесси тотчас же придала своему лицу профессионально бодрый вид. Скорее всего она просто вышвырнула бы за дверь любого, кто осмелился бы потревожить ее так поздно, но для Джонни в ее сердце всегда находился теплый уголок.

— Он очень болен, — сказала она шепотом. — Будь у меня нужные лекарства, я привела бы его в порядок за несколько часов. Но сейчас…

Она беспомощно пожала своими массивными плечами и добавила:

— У меня на руках не только профессор: двум другим больным непременно нужно ввести противостолбнячную сыворотку.

— Но они все-таки выкарабкаются? Даже если нам не придут на помощь? Как вы думаете? — прошептал Джонни.

Сестра Тесси не ответила, и молчание ее было красноречивее любых слов. Джонни не стал медлить, ждать больше нечего. Хорошо еще, что Тесси слишком устала и даже не обратила внимания, когда он вместо «спокойной ночи», брякнул: «Прощайте!»

Джонни вернулся на пляж и увидел, что Сузи запряжена, а Спутник терпеливо ждет рядом с нею.

— Они были здесь уже через пять минут, — сказал Мик. — Я даже испугался, когда они вынырнули из темноты — никак не думал, что приплывут так быстро.

Джонни погладил мокрые и блестящие тела, и дельфины нежно потерлись о него. Он подумал, где и как они укрывались во время шторма, невозможно представить, чтобы живое существо могло уцелеть в волнах, бушевавших вокруг острова. За спинным плавником Сузи виднелся порез, раньше его не было, но в остальном буря, видимо, не причинила обоим дельфинам никакого вреда.

Фляга с водой, компас, фонарь, герметический контейнер с пищей, ласты, маска, дыхательный автомат — Джонни все осмотрел и проверил. Потом сказал:

— Спасибо, Мик, я скоро вернусь.

— Мне все-таки хотелось бы отправиться с тобой, — хрипло ответил Мик.

— Тревожиться не о чем, — сказал Джонни уверенно, хотя сам чувствовал, что прежняя уверенность начала его покидать. — Спутник и Сузи обо мне позаботятся, не так ли?

О чем тут еще говорить! Джонни взобрался на акваплан, крикнул: «Пошли» — и помахал безутешному Мику, когда Сузи рванула акваплан вперед.

И это было как раз вовремя: Джонни увидел свет фонарей, двигавшихся по пляжу. Исчезая в ночи, он пожалел Мика, которому придется расхлебывать кашу.

Может, именно с этого пляжа полтора века назад отплыла злосчастная железная бадья, в которой тщетно пыталась спастись Мэри Уотсон с младенцем и умирающим слугой. Как странно, что в век космических кораблей, атомной энергии, в век освоения других планет ему приходится почти так же покидать тот же остров!

А ведь, пожалуй, ничего удивительного тут нет. Как бы он мог подражать Мэри Уотсон, если бы никогда и не слышал о ее истории?! И если он добьется успеха, значит, она умерла не понапрасну на том пустынном рифе, в сорока милях к северу.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Джонни предоставил дельфинам самим прокладывать курс, пока они не миновали риф. Их удивительная система звуковой локации, котора позволяла улавливать наполнявшие темное море отзвуки, недоступные слуху Джонни, точно указывала им, где они находятся. Она предупреждала дельфинов обо всех препятствиях, обо всех крупных рыбах в радиусе тридцати метров. За миллионы лет до того, как люди изобрели радиолокацию, у дельфинов — да и у летучих мышей — она уже была совершенной, разработанной во всех деталях. Правда, они пользовались не радиоволнами, а звуковыми колебаниями, но принцип был тот же.

Море покрывали барашки, но волнение было не очень сильным. Иногда до Джонни долетали брызги, и время от времени акваплан зарывался носом в волну; в общем мальчик продвигался вперед по поверхности моря, не испытывая неудобств. В темноте было трудно судить о скорости хода. А когда он зажигал фонарь, казалось, будто волны проносятся мимо него с огромной быстротой. Однако Джонни знал, что намного больше десяти миль в час они делать не могут.

Джонни посмотрел на часы. Прошло всего пятнадцать минут, но когда он оглянулся назад, никаких следов острова уже не было заметно. Он надеялся еще увидеть огни, но и огни исчезли. Целые мили отделяли его теперь от суши. Он несся сквозь мрак ночи к цели, которую сам поставил перед собой. А ведь всего год назад, скажи ему такое, он насмерть бы перепугался. Сейчас он не боится, во всяком случае, может подавить свой страх, потому что знает — рядом друзья, и они сумеют защитить его.

Пора ложиться на курс. Это не проблема! Если плыть на запад, хоть приблизительно на запад, раньше или позже наткнешься на австралийское побережье, растянувшееся на тысячи километров. Взглянув на компас, он с удивлением обнаружил, что нет никакой надобности менять курс. Сузи сама держала прямо на запад.

Могло ли быть более яркое и убедительное доказательство ее ума?! Одного только сигнала «на помощь!», поданного Миком, оказалось достаточно. Незачем было указывать ей то единственное направление, откуда можно ждать помощи; она уже знала этот путь, как знала, вероятно, каждый сантиметр береговой линии Квинсленда.

А вот плывет ли она со всей быстротой, на какую способна, — неизвестно. Джонни не мог решить: предоставить ли это на ее усмотрение или постараться объяснить ей срочность их путешествия? Поколебавшись, он сказал себе: «Пожалуй, имеет смысл нажать на клавишу „быстрее“».

Нажал и тотчас почувствовал плавный рывок акваплана. Он, разумеется, не знал, насколько возросла быстрота их движения. С него хватило и легкого ощущения ускорения. Теперь он обрел уверенность, что Сузи осознала, о чем он ее просил, и плывет с максимальной скоростью. Если он станет настаивать на большем, Сузи скоро устанет.