Бэтмен 1-2

Стоящие бросились по своим местам, то и дело боязливо оглядываясь на стоящего посреди зала Пингвина. Макс осторожно взял его за плечо, подвел к аппарату с газированной водой и сунул ему в ласты пластиковый стаканчик.

- Запей, - посоветовал мистер Шрекк, - и не злись. Извини их. Они еще не сообразили...

- Тебе не кажется, Макс, что вы немного опоздали? - перебил его Пингвин, облизывая окровавленные губы.

- Да. Мы действительно опоздали, но лишь чуть-чуть. Ты запросто сможешь стать мэром!

- И как же это я смогу им стать?

- Мэра могут отозвать избиратели, - терпеливо разъяснял Шрекк, подвергнуть импичменту.

- Не знаю. Не думаю...

- Сам представь, - Макс указал на рекламные плакаты, - Освальд Кобблпот - мэр Готэма. Великолепно, правда? Ты заполнишь образовавшуюся пустоту...

- Хотел бы я заполнить ее пустоту, - проговорил он, указывая на круглую кокетничающую попку возле стола.

- Все это будет, Освальд, - Макс понимающе улыбнулся. - Поработать языком как следует...

- Да, да, именно! - горячо согласился Пингвин, продолжая смотреть на округлые формы. - Поработать... - он внезапно замолчал, почувствовав на себе насмешливый взгляд Шрекка. - Ну так что для этого нужно?

- Нам нужно только одно...

- Что одно? - Пингвин положил рыбу на крышку автомата. Наверное, она мешала ему мечтать. И продолжил: - Потрясающие женщины, да? Чтобы город был красив!

- Да, - согласно закивал Макс. - Совершенно верно. Но еще нам нужен какой-то катализатор.

- О да, именно катализатор! Господин мэр, мистер Кобблпот, ваш столик!

Пингвин прищурился и погрузился в сладостные мечты. Растянув губы в похотливой улыбке, он пел, разводя руками и шевеля носом:

- Я хочу тебя, Освальд! Хочу тебя прямо сейчас, здесь!.. Ах, аккуратно, мои трусики... Это самый большой зонтик, который я видела в жизни... И потом эту...

- Да, это конечно хорошо. НО!

Макс встряхнув, вернул его из иллюзорного мира. Пингвин тяжело вздохнул и озадаченно посмотрел на Шрекка, который как ни в чем не бывало продолжал объяснять ему свою программу:

- Тогда начнем операцию, как в Тонкинском заливе?

- То есть? - не понял Кобблпот.

- На огонь ответим огнем.

- А... - Пингвин расцвел хитрой улыбкой. - Кажется, я понял. Тебе нужны мои друзья.

- Не мне нужны, а тебе.

- Ага! Значит, нам нужно, чтобы мои ребята тут наверху довели людей до исступления? Чтоб у всех кровь в жилах стыла?

- Совершенно верно.

- Это разумеется, будет весело...

- Ну что, ты согласен?

Пингвин стоял и задумчиво переводил взгляд с мистера Шрекка на плакаты, висящие на стенах и обратно.

- Нет, нет, нельзя отвлекаться, - сосредоточенно проговорил он и засеменил к лестнице. - Все это хорошо, весело... Но у меня есть и другие дела.

- Отвлекаться? - Макс ошарашенно посмотрел на него. - Освальд! Да ведь это твой шанс! Ты понимаешь? Это же твоя судьба, которой лишили тебя твои родители!

Пингвин остановился, резко повернулся и, щурясь, посмотрел Максу прямо в глаза.

- Это то, что мне принадлежит по праву? - тихо спросил он.

- Да, конечно. Если бы с тобой не случилась эта трагедия. Я просто уверен, что ты создан для этой карьеры. Представь себе, - доверительно зашипел Шрекк, - ничто не будет стоять у тебя на пути. Что бы ты ни задумал, все будет в твоей власти.

- Ну, Макс, - после секундного раздумья промолвил Пингвин, и кривая недобрая ухмылка появилась на его лице, - с тобой трудно торговаться. Хорошо. Я буду мэром.

Он взобрался на лестницу и, развернувшись в зал, заорал дурным голосом:

- Давайте, ребятки, жгите их всех!

Кругломордые кошачьи часы на площади показывали без четверти три. На темных улицах было тихо-тихо. Только какая-то странная черная кошка, бесшумно приплясывая, как тень скользила вдоль спящих домов. Внезапно она замерла у большой витрины, за которой красовались оскаленные мордочки зубастых кошек. Она подняла голову и прочла неоновую переливающуюся надпись: "Все, что нужно для жизни, дадут вам Шрекки".

Кошка пробежала вдоль витрины, царапая острыми иглами когтей холодное стекло. У больших, запертых, так красиво вращающихся днем дверей она остановилась и осмотрелась. Ни души.

- Милый Макс, - протяжно замурлыкала кошка, - неужели тебе жалко пары дешевых безделушек для своей киски?

Она сняла с пояса длинный черный хлыст, широко размахнулась и хлестнула им по стеклам вертушки. Прозрачная конструкция потекла серебряным водопадом, на мгновение нарушив ночную тишину улицы. Мягко ступая по битому стеклу, кошка вошла в огромный зал, заставленный ровными рядами полок, буквально проседавших от наваленного на них товара. Тонкий кончик хлыста прошелся по полкам, увлекая за собой пивные банки, пакеты с концентратами, кульки и коробки с разнообразной снедью.

Кувыркаясь и приплясывая, кошка понеслась дальше. Дорогу ей преградил прилавок с выставленными на нем спортивными принадлежностями. Она остановилась и долго рассматривала блестящие глянцевые упаковки. Снова просвистел хлыст - и на гранитные плиты пола рухнуло витринное стекло, падали и разбивались красочные коробки, прыгали во все стороны теннисные мячики.

Но кошке это показалось скучным. Шипя и скаля зубы, она осмотрелась. Взгляд остановился на манекенах, рекламирующих модели сезона. Она медленно подошла к ним. Просвистел хлыст, и один из пластиковых человечков лишился головы. Это показалось ей настолько забавным, что она не успокоилась до тех пор, пока все манекены не лишились голов, рук и ног.

Кошка присела возле больших контейнеров, заполненных разнокалиберными банками с краской и растворителями. Руки цепкими коготками принялись вскрывать их одну за одной и опрокидывать на пол. Постепенно образовавшееся разноцветное море залило всю секцию. Оно нестерпимо воняло ацетоном, олифой и еще Бог знает чем.

- Фр-р-р, - поморщилась кошка и, подхватив из ящика охапку баллонов с краской, бесшумно исчезла в глубине бесконечного зала.

На пол стали падать длинные стойки, на которых рядами висели, запечатанные в хрустящий целлофан, дорогие костюмы, куртки, плащи. Кошка острыми коготками рвала прозрачную упаковку и рисовала на одежде диковинные картины. Эти шедевры падали на пол истерзанными тряпками, вместе с пустыми баллончиками, похожими на отстрелянные гильзы артиллерийских снарядов.

Залп. И ряд падал, перепачканный алой краской.

Залп. И различные геометрические фигуры покрывали экраны телевизоров.

Залп. И уродливые лоснящиеся амебы расползались по капотам автомашин.

Залп. И нарядные дорогие книги превращались в безликую массу одноцветной макулатуры.

В отделе кухонной мебели и утвари кошка принялась метать сковородки и кастрюли в блестящую полировку шкафов и столиков, крушить изящные комбайны, выворачивая наизнанку их металлические внутренности, не забывая в то же время поливать развалины краской из баллончиков.

Двое полицейских, держа револьверы наготове, медленно обогнули лужу краски. Кошка стояла в глубине ряда, мерно размахивая кончиком хлыста, как собственным хвостом.

- Это кто такая? - озадаченно проговорил длинный худой полисмен, косясь на толстенького пожилого напарника.

Тот скорчил мину и пожал плечами:

- Уж не знаю, стрелять в нее или влюбляться.

Они переглянулись. Кошка переминалась с ноги на ногу.

- Вы, бедные ребята, - ласково замурлыкала она, - всегда путаете пистолет Бог знает с чем...

Хлыст в ее руках ожил, протягивая свой тонкий хвост к опешившим полицейским. Миг, и двое мужчин, скуля и завывая, согнулись, держась за отбитые молниеносным ударом кисти рук. Пистолеты валялись у их ног.

- Эй, девочка! Не делай нам ничего! - простонал долговязый.

- Ну ладно, - кошка зевнула, наматывая хлыст на плечо.

- Нам платят всего триста монет, - визгливо заметил пожилой.

- Вам и этого много, - зашипела она. - Вон отсюда!