Ина Вири Калли

− К тари?

− Да. Либо к тари, либо к Хранителю. Программа Хранителя была такова, что она генерировала биоробота-тари и он съедал жертв. Если появлялись настоящие тари, то это делали они.

− И так делала Ренга?

− Думаю, да. Собственно, так сделала и я. Я пришла туда, что бы забрать энергию Хранителя и встретила тех людей, которые привели жертв. Даже нельзя сказать, что жертв. Ты знаешь, что я чувствую желания людей. Они все желали быть съеденными богом.

− И ты не сказала, что это неверно?

− После того как их восемь тысяч лет дрессировали лезть в пасть своего бога, Райт? Из двух тысяч людей, которые там были не пожелали этого сделать только шестеро. Легенда, в которую они верили, была жестокой и кровавой. Все они считали счастьем быть съеденными. Там был еще один журналист. Представляешь?

− Он все это видел?

− Да. Не все, но он видел конец. Его, видимо, не пускали дальше, потому что он не верил в ту легенду. Он видел что я сделала и клял меня на чем свет стоит. Я отпустила тех шестерых, что не хотели быть съеденными, а его оставила. Там появились еще три безумца, которые желали быть съеденными, я показала им на этого журналистя и сказала, что их съест он. Они гонялись за ним больше часа, требуя, простить и съесть. Представляешь, какими надо быть что бы так просить?

− Они же сумасшедшие. Их надо было лечить, а не убивать, Ина.

− Ты знаешь, Райт, какое сейчас положение на Земле? Миллионы людей умирают от ядерной заразы. А ты говоришь о лечении самоубийц. Да еще и таких самоубийц, которые способны доказать, что их сумасшествие имеет под собой почву и вовсе не сумасшествие.

− Это как?

− Так. Взять и привести людей в Храм Святого Иоринга. В то самое место, где Хранитель убивает людей. Он их уже не убьет, потому что я изменила программу, но те, кого приведут эти, начнут верить. И вся эта религия вновь получит почву для распространения. Особенно, в условиях, когда люди умирают от ужасных болезней. На Земле произошла катастрофа, Райт. Ты просто не успел это почувствовать. Я убила тех людей, потому что посчитала этот выход более правильным. В конце концов, они все желали себе смерти и я только выполнила их волю.

− Ужасно.

− Ужасно или нет, Райт, но ты сейчас жив благодаря тому что они умерли.

− Как?

− В тебе их сила. Я передала ее тебе. Ты должен принять это как данное. Я знаю, что это звучит ужасно, но ты должен меня понять. Ты родился в семье людей, которые правили миром. Ты должен знать, что иногда приходится принимать очень жестокие решения. Приходится, потому что отсутствие этого решения приведет к более жестоким последствиям.

− Но их можно было просто оставить всех, Ина.

− Можно. Туда нахлынула бы волна миграции людей и вместо двух тысяч самоубийц стало бы два миллиона. Знаешь как действует на человека зрелище? Представь себе толпу, которая видит как доброволец идет к зверю, сам забирается к нему в пасть и, разве что только, не может проглотиться без твоей помощи.

− Кошмар.

− Для тебя кошмар, а они чувствовали религиозный экстаз. Они получали новый заряд веры в своего бога и, когда приходил день, сами отправлялись вслед за своими братьями. На фоне всеобщих страданий, когда люди умирают в мучениях, эта смерть покажется вовсе не такой ужасной.

− Давай поговорим о чем нибудь другом, Ина.

− Давай. Идем куда нибудь и я покажу тебе еще то что ты сможешь теперь делать с помощью браслета. Теперь ты сможешь стать настоящим ратионом.

− И у нас могут появится дети?

− Ты знаешь Райт, что нет. Это будет возможно только если мы найдем другого настоящего ратиона.

− Но тогда, это будут твои дети и его.

− И твои и его. − сказала Ина.

− Как мои и его?

− Ратионы − грамфродиты, Райт. Не забыл? Ты сам сможешь родить.

− Боже… Но я же… Ина, так получится, что у меня не мое тело, а твое. И это будет твой ребенок, а не мой.

− Ребенок зарождается в любви, Райт. Во взаимной любви появляется его душа и тела в этом лишь посредники.

− У людей бывает так, что нет никакой любви, а дети появляются.

− У людей все происходит на одних инстинктах, как у животных. Вспомни хотя бы то, что в счастливых семьях чаще рождаются хорошие дети. Это известная статистика и это проявление того что я говорю. У ратионов без любви вообще никого не родится. Мы с тобой любим друг друга, но у нас нет биологической совместимости. Я думаю, в мире есть более развитые существа, для которых не существует этого биологического барьера и у них рождаются дети, даже если они разные.

− Это значит, что у нас никогда не будет детей?

− Это значит, что у нас могут появиться дети, если мы где-то как-то найдем переход. Переход, который позволит пробить биологический барьер.

− А если какой нибудь ратион даст мне часть своего тела, а ты заберешь свою из меня?

− Тогда, я думаю, у нас все получится, Райт. Надо только найти такого ратиона, который согласится так сделать. И он, как минимум, должен быть для тебя и для меня другом.

− Ты думаешь, что не найдешь среди них друзей?

− Пока, единственный ратион, которого я знаю во всей этой галактике − Г-райс. − Я даже не совсем уверена что он ратион. Он вполне мог разыграть передо мной все свое бессилие. Я надеюсь, что это не так, но я не могу быть уверенной, пока не найду его самого.

− И что ты с ним сделаешь?

− По всем законам, он заслуживает смерти. Бомбить Землю это был его приказ.

− А зачем ты обвиняла в этом бессеров?

− Начну с того, что я не уверена в их правоте. − ответила Ина. − Технология тари достаточно высока. Если бессеры противостоят им, значит, у них есть, как минимум, такая же или близкая. Земля это всего лишь периферия всего этого поля и там возможно отсутствуют основные силы бессеров. Вполне возможно, что они могут быть в сговоре с тари.

− Если так, то я не понимаю, зачем вся эта игра с людьми?

− Я не знаю что верно, Райт. Если верить всем фактам, то бессеры и тари безусловные враги. Возможно, Земля играет какую-то роль, которой мы не знаем. Для того мы и летим, что бы все узнать.

− По моему, мы начинали полет для того что бы найти ратионов. − сказал Райт.

Они вышли на поляну и остановились в центре.

− У нас много целей в космосе. Давай сейчас отложим их и позанимаемся. − Ина показала свой браслет и переменилась, превращаясь в ратиона. − Отдай ему мысленный приказ сделать тебя ратионом.

Райт переменился, становясь рыжим зверем.

− Вот и прекрасно. А теперь посмотри вокруг и лови все свои ощущения.

Райт смотрел и чувствовал происшедшие с ним изменения.

− Словно все стало каким-то не таким. − сказал он. − Я вижу какие-то странные цвета.

− Ратионы различают больше цветов, чем люди. Ты видишь ультрафиолет и инфракрасное излучение. Руками ты чувствуешь тепло. Головой ощущаешь состояние живых существ вокруг себя. Взгляни на меня и ощути меня.

− Я чувствую. Это… Ты чему-то радуешься?

− Чему-то? − усмехнулась Ина. Райт тоже усмехнулся.

− Из-за меня?

− Да. Теперь я смогу учить тебя, Райт. Учить тому, что ты не мог делать в виде человека.

− Я буду уметь все что и ты?

− Возможно.

− Почему возможно? Или я еще не такой как ты?

− Некоторые вещи я делаю не осознавая как, Райт. Это где-то в моей голове и мне надо вспоминать.

− Я понял. Ты что-то забыла. Забыла объяснения каких-то своих свойств.

− Да. И я прошу тебя не пытаться повторять то чего ты не понимаешь. Мой браслет все еще в тебе. В нем есть часть того чего я не понимаю. Я создала его, сделав модель того что есть у меня. Это словно суперкомпьютер, которым ты пользуешься и не знаешь точно что у него внутри. Понимаешь?

− Да. Ты сделала копию какого-то механизма и не знаешь как он работает.

− Да. Ты удивительно сообразителен.

− Я же теперь ратион.

− Ты и человеком был таким. И, я тебе скажу, среди ратионов то же бывают балбесы.

Райт рассмеялся.